Редакция Fuzza находилась в большущем, советской постройки здании, стоявшем прямо за наземным вестибюлем станции «Выборгская». Когда-то в здании находился ПК НИИ авиационной промышленности «Петербургский Гипроавиапром», но в нулевые помещения института активно сдавались в аренду.
Открыв дверь, я вошел в абсолютно типичный для советских НИИ вестибюль с будкой охранника и деревянным столом с телефонным аппаратом на нем.
Молодой человек, вы куда? охранник был бдительным.
В редакцию журнала Fuzz, гордо ответил я.
Местный номер знаете?
Да, я снял трубку с телефонного аппарата и набрал несколько цифр.
Долго не отвечали, потом ответили. Через несколько минут на проходную спустился человек, представившийся Алексеем.
Алексей провел меня мимо охранника и махнул в сторону лестницы:
Нам наверх.
Я шел по ступеням и представлял себе редакцию именитого журнала. Наверное, она занимает половину, а то и целый этаж, наверняка там много кабинетов и десятки сотрудников, которые что-то печатают, верстают и все такое прочее, звенят телефоны, шумят принтеры, играет музыка все-таки журнал же музыкальный!
Алексей остановился у деревянной двери с логотипом Fuzzа, открыл ее.
Помещение за дверью оказалось маленьким и захламленным какими-то афишами, плакатами, дисками. На полу стояла коробка с журналами, работал компьютер с пузатым монитором и тишина.
Алексей указал мне на стул, сам сел в кресло:
Ну, что там у тебя?
Дискета со статьей и еще распечатка
Почитаем, Алексей взял у меня из рук мультифору с листами.
Еще на дискете фотографии отсканированные есть.
Угу Алексей углубился в чтение.
Я пытался понять по его мимике, нравится ему мой текст или нет.
Открылась дверь, в кабинет вошел человек. В нем я узнал главного редактора Fuzzа Александра Долгова. Того самого, которого до этого я видел только на сцене «Юбилейного» во время церемоний вручения премии, того самого небожителя! Он всегда казался немного мрачным и величественным, было в нем что-то инфернальное.
Смотри, что паренек принес, Алексей протянул Долгову листы с моей статьей.
Хм Интересно Да Да, неплохо, Александр пробежался глазами по тексту. Леша, у нас ноябрьский номер сверстан?
Да
Переверстайте, берем статью
Диалог произошел как бы «на лету», и эта простота меня поразила. Ничего себе, подумал я, пришел, получается, человек с улицы, и нате, ради него переверстывают номер, который вот-вот должен уйти в печать. От такого просто не может не возникнуть «головокружения от успехов». Но я человек не тщеславный, и это самое головокружение если и случилось, то только где-то внутри. Да, самый крутой журнал о музыке взял мою большущую статью, да, теперь, получается, я вхож в редакцию Fuzz. Но любой успех хорош не только его достижением, но и закреплением. Как говорится, и победа может быть случайной!
Такие милые сердцу обложки FUZZ. Глазу тоже милые. И статьи внутри классные. В том числе мои
Алексей подарил мне стопку каких-то дисков, сказал, чтобы я связался с ним сразу после выхода номера:
Договоримся, когда за гонораром подъехать нужно будет.
Гонораром! Я впервые услышал это слово, произнесенное применительно ко мне. Моя статья про «Нашествие2003», вышедшая за два месяца до этого, для меня была абсолютно бесплатной. Как-то даже не пришло в голову мне тогда просить у «Техно Бизнес Маркета» деньги.
С самых первых чисел ноября я стал ходить по газетным киоскам:
Скажите, а новый Fuzz есть?
Нет, пока не привозили.
Я злился, негодовал, отчаянно ждал и, разумеется, дождался.
Обложка ноябрьского номера вышла красивой: на ней был изображен Кинчев на фирменном красно-черном фоне.
Моя статья заняла целых два разворота. Самым приятным и невероятным было то, что открывалась она фотографией группы «Хрустальный Шар». Той самой, которая все мое детство висела в нашей с мамой комнате реальность ушла в тираж и разлетелась тысячами экземпляров по всем уголкам страны!
Из статьи «Алиса до Алисы» // FUZZ. Ноябрь 2003. 11
Собственно, писать об истории группы «Алиса» бессмысленно даже в свете двадцатилетнего юбилея команды. Каждый мало-мальски грамотный меломан в любой рок-энциклопедии может прочитать примерно следующее: «Группа Алиса была образована в 1983 году в Ленинграде Святославом Задерием на обломках хард-рокового коллектива Хрустальный Шар» И так далее, вплоть до наших дней.
Сегодня «Алиса» и Константин Кинчев одно целое, они неразделимы, они вместе. Для большинства алисоманов история их любимой группы начинается-то, собственно, с приходом в ее состав «горлопана-расстриги Кинчева Коськи». Несомненно, именно Константин Евгеньевич превратил бесформенный и непонятный коллектив в икону русского рока, но нельзя забывать и о том, что было до него, ведь, как спел когда-то Борис Гребенщиков[2], чтобы крепче стоять, нужно держаться корней.
О группе «Хрустальный Шар» сейчас, наверное, нигде нельзя узнать что-нибудь более или менее достоверное. Совсем недавно пираты выпустили запись одного из выступлений группы, даже не указав в буклете кассеты названия песен. Одно их оправдывает они все-таки донесли до потребителя иллюстрацию тех кажущихся пыльной былью будней ленинградского «Хрустального Шара».
Когда легенды становятся историей, тогда наступает порядок. Не помню, кто это сказал, но сказал верно, и сейчас мы попытаемся разобраться в этой отнюдь не кэрроловской истории «Алисы» до «Алисы»
Кто-то упрекнет меня в том, что я много беру на себя, но я начинаю путь, я говорю. Собственно, говорить-то должен был не я, а моя близкая родственница, на чьих глазах происходили нижеописанные события, но она доверила мне свои воспоминания, сказав: «Делай с этим, что хочешь», и я решил поделиться с теми, кому не плевать на историю, с теми, кто хочет знать то, чего порой не видно за красно-черной пеленой и мистикой Кинчева.
Фамилия у Алексея была Любимов. Он был выпускающим редактором Fuzzа. Именно от него по большей части и зависело, какая статья войдет в номер, а какая нет. Иными словами, если Долгов задавал вектор, то Любимов делал так, чтобы этот вектор не менялся и достигал своей цели глаз и умов меломанов.
Если Долгов для меня был фигурой насквозь мистической, то Любимов абсолютно уравновешивал это: он был насквозь материальным, иногда даже чересчур.
Мало говоривший Долгов появлялся и исчезал, оставляя лишь волнение в атмосфере, а Любимов по-хозяйки шустрил: отвечал на звонки, встречался с авторами, раздавал деньги за публикации, договаривался с верстальщиками
Сначала Любимов мне не понравился очень уж он контрастировал с главным редактором, но после мы все-таки нашли общий язык. Вернее, это я привык к его манере строить диалог и вести дела. Любимов был по-хорошему хитрым и иллюзорно высокомерным. Почему иллюзорно? Все просто. В первую нашу встречу он смотрел на меня как на простого мальчика, принесшего какую-то статью, подозреваю, что подобные мне звонили и заходили к нему регулярно. Но текст расставил все на свои места. Да и слово Долгова в ту первую встречу, несомненно, стало для него весомым аргументом.
За деньгами я поехал на «Выборгскую» недели через две после выхода ноябрьского номера.
Номер журнала нужен? Любимов протянул мне несколько купюр.
Я купил уже, но пусть будет еще один.
Зачем покупал? Мы авторам так даем их
Не терпелось увидеть свою статью.
Понятно, усмехнулся Любимов. Ты альбомы рецензировать умеешь?
Умею, соврал я.
Хотя почему соврал? Я просто не знал, умею я это делать или нет, так как никогда этим не занимался.
На вот, отрецензируй, Любимов дал мне несколько дисков. Нам постоянно приносят.