В контексте этих структуралистских дискуссий о понятии вида и классификации источников становится понятно обращение О. М. Медушевской к фундаментальным проблемам исторического познания методологии истории, теоретического источниковедения и определение его метода в современных исторических, антропологических[23], компаративных[24] и социологических исследованиях. В этом отношении заслуживают внимания ее последующие труды по исторической антропологии, компаративистике[25], исторической географии, теории источниковедения[26]. Внимание к структурализму, обсуждение того, что такое структура, как ее выявить и измерить, что является единицей измерения всегда были в центре ее внимания. Отсюда вывод о важности компаративистики сравнительных методов с учетом принципа сравнения сравнимого. Подлинная компаративистика это теоретическое источниковедение, а единицей сравнения выступает исторический источник. Становится понятен генезис основной идеи когнитивной методологии истории опосредованного обмена информацией через продукты человеческой деятельности.
Методология научного познания: обоснование теоретического источниковедения как особого направления гуманитарного познания
Для современной научной мысли принципиальное значение имеет не только анализ результатов научных дискуссий, но и логика их формирования, отражающая исторические особенности эпохи и трудности становления. В 1975 г. О. М. Медушевская защитила докторскую диссертацию «Теоретические проблемы источниковедения», в которой была выдвинута новая научная концепция источниковедения как теоретической и методологической основы гуманитарного знания, позволяющей сделать это знание точным и доказательным. В условиях господства догматизированного советского марксизма, обращение к этой тематике требовало большого личного мужества. В период, получивший позднее выразительное наименование «застоя», было не принято обсуждать какие-либо теоретические понятия, выходящие за рамки официального марксизма-ленинизма, а тем более предлагать их собственную интерпретацию. Поэтому в советской науке вводимое О. М. Медушевской понятие «теоретическое источниковедение» было встречено с глубоким недоверием и подозрением. Зачем, спрашивали критики, нужно выделять «теоретическое источниковедение» в особую отрасль знания, если уже существуют марксистская «теория исторического процесса» и «теория исторического познания и исследования»? Не означает ли введение этого понятия уступку неокантианству: сознательный разрыв методологии и методики, т. е. стремление противопоставить теоретическое источниковедение источниковедению без теории? Наконец, целесообразно ли распространение строгих методов источниковедческой критики на тексты идеологического происхождения, в частности партийные документы?
В контексте стремления неосталинистской части научного руководства (а именно таковым было тогдашнее руководство МГИАИ во главе с реакционным партийным функционером С. Мурашевым) взять реванш за предшествующий период «Оттепели» и установить идеологический «порядок» в «ненадежной» среде гуманитарного вуза после восстаний в Венгрии и Чехословакии все эти вопросы были отнюдь не схоластическими. Поэтому на защите докторской диссертации столкнулись представители двух направлений советских догматиков и ученых, стремившихся к модернизации понятийного аппарата и языка гуманитарного познания. Драматическую ситуацию, ощущавшуюся в наэлектеризованной обстановке начала защиты, удалось переломить благодаря мощной поддержке академика Л. В. Черепнина, выступавшего первым оппонентом по диссертации. Черепнин выдающийся специалист по истории российского феодализма,[27] воспитанный в духе классической дореволюционной академической традиции, к этому времени был усталым человеком, сломленным сталинскими репрессиями (некоторое время провел в ссылке) и опасавшимся высказывать свое мнение по вопросам методологии истории (как это видно, например, из его статьи о Лаппо-Данилевском)[28]. Он, поэтому, начал выступление с осторожных сомнений в правомерности понятия «теоретическое источниковедение», но тут же выступил с полной поддержкой этого направления. «Это, уверенно заявил он, тема высокого уровня, ибо от глубины разработки методологии и теории исторического источниковедения зависит успех научного исследования, зависит плодотворность его результатов Справиться с такой темой может только опытный и зрелый ученый, и потому работу над ней можно расценивать как достойное испытание творческих возможностей автора». И далее: «О. М. Медушевская, как мне представляется, со своей работой справилась и написала книгу которая органически войдет в советскую науку. Это известный итог того, что сделано в области теории источниковедения и в то же время перспектива ее дальнейшего движения».[29]
Стремясь защитить диссертанта от возможных идеологических обвинений, Черепнин вывел вопрос в техническую плоскость. «Т. Медушевская, продолжал он, продуманно и осознанно оперирует теоретическим понятийным аппаратом, она обоснованно выделяет существенные проблемы исторического источниковедения, являющиеся объектом изучения в существующей литературе или долженствующие таковыми стать». «Труд т. Медушевской вызывает удовлетворение и в чисто профессиональном отношении. Источниковедческая методика располагает целым комплексом очень тонких приемов, разработанных и разрабатываемых далее рядом вспомогательных исторических дисциплин. Они требуют овладения ими и умелого применения. Т. Медушевская эту культуру источниковедческого труда восприняла».
Реабилитация самой постановки проблемы была представлена в заключении Зав. кафедрой источниковедения истории СССР исторического факультета МГУ, Член-корр. АН СССР, проф. И. Д. Ковальченко: «Автором, констатировал он, сформулированы определения теории источниковедения, основные методологические принципы теоретического источниковедения, и разрабатываемых им проблем». «Рассматривая основные этапы развития теории советского источниковедения, О. М. Медушевская особое внимание уделяет исследованию понимания таких важных проблем, как социальная природа исторического источника, осмысление источника как продукта общественного развития, определенной общественной среды». Позднее некоторые из этих идей получили развитие в трудах самого Ковальченко[30].
Наконец, поддержку методологическим выводам диссертанта оказал известный томский философ истории Г. М. Иванов, написавший книгу об историческом познании[31]. Во-первых, им было поддержано само понятие «теоретическое источниковедение» которое, как он верно предвидел, «будет полезным при решении не только теоретических, но и тех практических источниковедческих задач, с которыми приходится сталкиваться историку». Во-вторых, не менее важна была констатация важности данной парадигмы для всего комплекса дисциплин гуманитарного познания. «О. М. Медушевская, подчеркнул он, рассматривает развитие теоретического источниковедения на широком фоне тех процессов, которые происходят в других общественных науках; она учитывает те особенности, которые характеризуют развитие современной науки вообще», а потому полученные ею методологические выводы «имеют значение не только для исторической науки, но и для других общественных наук». В-третьих, была справедливо отмечена связь предложенных идей с дискуссиями в мировой науке: «Ольга Михайловна, сказал он, является не только первым, но и пока единственным советским источниковедом, обратившимся к исследованию сложнейших процессов методологических поисков современных буржуазных историков в области теории источниковедения», таких как Л. Февр, Ш. Самаран, А. И. Марру, П. Рикер и др., что позволяет выявить «ведущие тенденции западноевропейской источниковедческой мысли». Утверждение О. М. Медушевской нового научного направления теории источниковедения подчеркивалось в выступлениях профессоров К. И. Рудельсон и С. О. Шмидта и отзывах таких известных научных центров как Археографическая комиссия АН СССР, ВНИИДАД, Институт социальных исследований АН СССР, отзыве зав. сектором историографии и научной информации Института славяноведения и балканистики В. А. Дьякова, зав. кафедрой источниковедения Киевского гос. Университета В. И. Стрельского и проф. А. П. Пронштейна.