Люция взяла газету, глянула на снимок и вдруг рассмеялась от души.
Что тут смешного? сердито прикрикнула Ольвия.
Люция перестала смеяться и, вздохнув, пояснила:
Тебе достался в соперники самый главный мерзавец нашего города
Что?
Ольвия ты действительно отошла от мирских дел, если до сих пор не в курсе, что этот человек не кто иной, как наш новый мэр
Ольвия изумленно вскинула брови, а Люция продолжила беспечно болтать:
Я недавно брада у него интервью. На меня он произвел впечатление высокомерного выскочки. На всех смотрит так, будто мы все ему должны, хотя это он должен нас убеждать в том, что он достоин быть мэром нашего города. От вопросов про личную жизнь он даже подскочил на стуле и тут же закрыл мне рот, бросив «не ваше дело».
И что ты ему сказала?
Ну сказала, что это, вообще-то, наше дело, ведь мэр личность публичная, открытая для всех, поэтому это стандартный вопрос для любого высокопоставленного чиновника
И как же с ним бороться? спросила Ольвия. Приблизившись к печи, она стала с неприкрытой яростью закидывать в нее сухие поленья, чтобы затопить ее и приготовить травяной чай. К тому же вечерело и становилось прохладно близкое соседство с озером давало о себе знать с помощью промозглой сырости и туманов.
Люция с минуту поразмышляла, грызя колпачок авторучки, потом предложила с энтузиазмом:
Давай устроим пикет перед зданием мэрии; соберем побольше защитников природы, потому как наш благочестивый молодой мэр хочет построить усадьбу в заповедной зоне Да, ведь этот лес, заповедная зона По крайней мере, у меня такая информация
Ольвия на миг представила городскую суету, шумную толпу и скривилась, но потом согласно кивнула головой. Для спасения своего леса она на все пойдет и даже переступит через себя и потащиться в центр города. Хотя можно ли верить в удачу этого скромного мероприятия? Ей давно понятно законы писаны для простых людей, бюрократы же искусно обходят их, когда им это выгодно.
Люция наблюдала за ней, потом вздохнула и произнесла:
Ольвия!.. Ты ведь можешь и без этой волокиты усложнить ему жизнь!
Но молодая отшельница покачала головой и ответила:
Нет. Моим даром нельзя злоупотреблять, да и вряд ли он бы существенно помог мне: все-таки этот субъект не мелкий чиновник. Он всевластен, я увидела это в его надменных глазах. А еще если наш пикет провалится, в чем я уверена, то этот Альберт может выжить меня отсюда, в отместку за мою деятельность.
И ты собираешься так легко сдаться? удивилась воинственно настроенная Люция. Она уже не раз ставила на место чиновников, хотя ей потом и доставалось от начальства: бюрократы любят мстить даже за мелочь. Не раз они науськивали на нее начальство, внушая, что необузданную журналистку нужно уволить, поставив какую-нибудь марионеточную, но и начальству необходимо отдать должное, они не шли у бюрократов на поводу и лишь давали смутные расплывчатые обещания сделать провокационной репортерше строгий выговор. На деле же все ограничивалось тем, что Давид, ее главный редактор, после жалобы очередного ябедника-чиновника, только цедил сквозь зубы: «Попридержи коней, мисс справедливость!».
Ольвия растопила печь, поставила чайник и вернулась к столу.
Нет, конечно же, я не собираюсь сдаваться без боя! сердито выпалила она, глядя с ненавистью в холеное и выхолощенное лицо, красовавшееся на титульной странице. Самые главные проходимцы всегда на первых полосах и, в основном, с хвалебными песнопениями в их адрес.
Это не моя газета, я в другой редакции работаю, Люция брезгливо схватила газету и швырнула ее на полку, где лежали дрова. Она словно прочитала мысли Ольвии. С тех пор как провидица спасла ее, к ней часто стали приходить вещие сны и обострилась интуиция.
Ольвия подошла к полке, взяла газету, потом отодвинула чайник от огня и бросила газету в оранжевое пламя. Бумага быстро воспламенилась, а лицо мэра начало обугливаться, будто чело демона. Ольвия с удовлетворением хмыкнула, вид обуглившегося Альберта поднял ей настроение. Нет, она обязана найти способ, метод, чтобы бороться с этим человеком, и она найдет его. С хладнокровием она взглянула на свою гостью и сказала:
А теперь к делу. Про этот случай с молодым мужчиной Я чувствую, что тут дело нечистого.
Но, чтобы выяснить это наверняка, тебе придется наведаться к нему в больницу, сузив близорукие глаза, произнесла Люция. Она уже знала о том, что Ольвия выходит в город не чаще двух раз в месяц, потому как жизнь отшельницы совсем сделала ее дикаркой, чурающейся людей.
Что же, сделаю над собой усилие, ответила Ольвия и добавила: Но только ты пойдешь со мной!
Не вопрос! Конечно, пойду. Когда же?.. Может, завтра? предложила Люция.
Ольвия посмотрела в окно, там уже вырисовывались первые признаки приближающегося заката и, почесав подбородок, ответила:
К чему откладывать?.. Если это порча на смерть, то он может не протянуть и до утра.
Тогда поспешим!
Подожди Ольвия протестующе вытянула руку вперед и прибавила: Сейчас налью тебе чай. Ты же, наверное, целый день моталась по городу голодная, а я пока соберусь, она кинула в глиняную кружку мяту и мелиссу, залила кипятком и пододвинула к Люции. Тут же незаметно всунула в ее сумку несколько красных яблок плоды ее любимой старой яблони, вызревшие за домиком. Потом она достала из шкафа цветастую шкатулку, распахнула ее и Люция, увидев там конфеты, понятливо кивнула головой. Тут же, на скамье крутился Амир, рыжий кот Ольвии. Он периодически подставлял голову под руку Люции, чтобы она его погладила, а когда она тормошила его по лохматой голове, Амир с удовольствием мурчал.
Почему твой Амир при первом визите чуть глаза мне не выцарапал, а сейчас неожиданно полюбил? спросила с изумлением Люция, всматриваясь в приветливые зеленые глаза кота.
Потому что коты, да и собаки, чуют порчу, плохую энергетику и начинают беспокойно вести себя. Они избегают контактов с людьми, на которых наложено проклятие, они могут укусить и расцарапать, пояснила Ольвия, скидывая с себя свое любимое платье. А теперь ты чиста, как колодезная вода и вежливый Амир, яркое тому доказательство!
Спасибо за это его хозяйке! произнесла Люция и прижала с любовью кота к груди. Тот не сопротивлялся. Девушка уже знала о том, что Ольвия подобрала Амира год назад на городской дороге он был весь изранен и измучен. Очевидно, этому коту досталось от бродячих собак. Молодая отшельница забрала его в свой лесной домик и с любовью выходила.
Ольвия нашла припрятанный в шкафу сиреневый сарафан, доходивший ей до колен, и надела его. Это была одежда из прошлого, которое она старалась забыть ведь там осталась трагедия, навсегда разделившая ее жизнь на «до» и «после». Именно после этой трагедии у нее раскрылись неординарные способности. У Ольвии было счастливое детство и любящие родители, но потом они погибли при авиокатастрофе, когда летели в командировку и весь мир стал для нее мрачным и отчужденным. Неожиданно выяснилось, что кроме родителей ее никто не понимает и не разделяет ее мировоззрения. Ей были чужды обычные людские беседы и мелкие разборки, споры, конкуренция, бесконечная бессмысленная суета. Она часто замечала как некоторые радовались несчастьям других, как друзья предавали друг друга ради выгоды, как близкие судились друг с другом за наследство и, вспоминая о своем уютном мире, который создали ее мудрые родители, оплакивала загубленный несчастным случаем рай. Родительская любовь сделала ее крепкой, способной выстоять против любых невзгод, но в то же время она показала такая безоговорочная любовь и к ребенку и к супругу (супруге) редка и в мире людей встречалась не так уж и часто. Еще несколько лет она пробыла среди людей, среди толпы, в шумном рабочем коллективе, но продолжала ощущать себя одинокой. В конце 1992 года, устав от человечества, от их бесконечных распрей и разборок, она с легким сердцем ушла в лес, но не перестала помогать людям.