Чай был заварен. И не оставалось ничего другого, как двоим не слишком приветливому хозяину и немного навязчивому гостю сесть за стол, только что освобожденный от требухи авоськи.
***
Как Ваша спина?
В моем возрасте на этот вопрос не может прозвучать хорошего ответа.
Я имел в виду, после падения.
Пейте чай, а то остынет! «Вот ведь привязался к спине».
Вам не тяжело здесь, одному?
Нет. Иногда приезжает сын, «Редко, очень редко Но тебе это знать необязательно».
Я могу заходить время от времени. Помочь с чем-то.
«Тебе делать больше нечего?»
Я живу недалеко один. Теперь. «А можно было и не говорить этого. Старик вроде не из болтливых, может, и не спросит»
И куда семья делась?
Распалась.
Как печенье? «Распалась хм»
Развелись.
А до того свелись что ли? Слово какое-то Будто кто-то сводит и разводит. Как сваха
Согласен. Лучше назвали бы «расход», «А не такой он и молчун, оказывается».
3.
Он вернулся в пустой дом. Топить камин желания не было, вместо этого просто подкрутил вентиль батареи в комнате, и опустился на кровать. Здесь должен был гореть мягкий желтоватый свет, пахнуть стряпней, здесь должна была быть жизнь и женский голос, а теперь только холод осени, взбрызнутый дождем. Он закрыл лицо руками и повалился на них, упирая локти в колени. Мир казался маленькой черной точкой, где не было ничего ничего
Все важные до того достижения казались несущественными. Отчего же они казались первостепенными, когда было то, что мнилось не таким, и вот когда его не стало все остальное как-то поблекло, потеряло вкус. Как такое могло произойти?
Небо темное и холодное нависало над домом, пронзенное немногочисленными точками звезд. Какая глупость посвящать их сиянию стихи, и все же взгляд на ночное небо дарует некое подобие успокоения. Быть может, осознание своей ничтожности перед бескрайностью Вселенной преуменьшает значимость и проблем.
Постепенно верхушки деревьев обрызгало желтой краской с вкраплениями малинового, первыми преобразились березы, клены и дубы же стояли в полураздумье, будто не решившие, стоит ли полностью сменять свои туалеты. Но потом дожди окончательно вымыли зеленую краску из листьев, а холодные ночи сковали упавшую влагу и листву в искусном коллаже. Все более одинокими казались стволы и ветви за окном, и он сам, как оголявшееся к зиме дерево, одну за одной ронял части того, что раньше казалось неотъемлемым. Быть может, и у деревьев так, думалось ему, им кажется, что листья это они сами, но вот приходит осень и лишает их этой части. Интересно, знают ли деревья, что весной появятся новые почки? Или они готовятся к смерти?
Должны знать Иначе бы не пережили зимы.
***
Вечера становились такие длинные А спать совсем не хотелось. За чаем лучше много не сидеть, а то потом ночью не набегаешься. Спина ныла, постепенно старые кости осознавали, что произошло несколько дней назад. Будто с возрастом сигналы между маленькими паучками нервных клеток передаются по почте, а не теми быстрыми способами, которыми сейчас так активно пользуются молодые люди. Словно динозавр, которому откусили хвост, но он не умирает от болевого шока, а сразу от потери крови, поскольку это происходит быстрее, так и бродишь теперь, тяжело дыша, и не понимая, как ночью повернуться в кровати, чтобы можно было уснуть.
Старые руки силились разорвать упаковку печенья. Наконец, она поддалась, вывалив на стол песочного цвета прямоугольники, рассыпавшейся стопкой. Мякоть их быстро расплывалась в чае, меняя цвет и самой жидкости, делая ее похожей на тюрю. Нет, лучше опускать туда те старые пряники, что остались в серванте.
Топить печь. Надо, конечно, надо, иначе холод неслышной поступью подкрадывается к тебе, берет сперва за кончики ступней и пальцев, и постепенно вползает внутрь. Только огонь печи нынче способен прогнать этот озноб, собственная кровь справляется хуже. Поленья под холодным лезвием топора расщепляются, временами застревая, приходится доламывать руками. Ну вот и принялось Скрюченные пальцы мягчают от теплого зевка печки. Вот тааак
Постепенно теплеет и в доме. Чайник с болотцем заварки на дне вяло наблюдает со стола за рассыпанным печеньем. Мыши придут, если не убрать. Ну, да и шут с ними Лучше сейчас опустить на кровать старые кости, выложить на тонком матрасе спину, фрагмент за фрагментом, сдерживая боль, а потом Завтра, пожалуй, выкопать остатки картошки Мыши придут Да и шут с ними
4.
Сегодня было особо тоскливо. Он уже два дня не появлялся у старика, боялся навязываться, боялся расспросов о разводе Небо затянуло унылой серостью, со светящимися прожилками, будто бы специально, чтобы мучить глаза. Подходя к магазину, он снова вспомнил про старика, взял хлеба и пачку молока, сыра и яблок, и пошел к нему.
Дверь дома была не заперта. В комнате витал полумрак и отголосок горевшей печи. На кровати бугры стеганого одеяла выдавали под собой тело. Медленно приблизившись, гость вытянул руку и прикоснулся. Бугры немного пошевелились. Невнятный голос проворчал что-то неприветливое. Похоже, старику было совсем плохо, если он до сих пор не встал, но предложение вызвать врача было в очередной раз отвергнуто.
Он помог ему подняться и одеться. Корявое и крепкое, как дубы за домом, тело нехотя возвращалось к деятельности. Оно словно задеревенело и хотело лишь углубить корни в почву, да так и остаться в ней. Но его тормошили, не давая крови остановить свой замедлившийся бег.
Приготовил старику кашу, и попытался сунуть ложку в скрюченную руку его, но тот лишь оттолкнул и взял сам. Словно старое больное животное в последнюю очередь не хотело отдавать свою независимость. А вот он мог бы и поступиться ею, да было уже поздно
***
Слушай, что ты ко мне все ходишь? Спросить хотел. Да, и спасибо за еду.
Да сам не знаю. Но учитывая, что Вы тут, кажется, помирать собрались, видимо, не зря.
Скажешь тоже! Помирать «Не дождетесь! Во вам, а не помирать!»
Вы ешьте.
Я-то ем. А ты рассказывай.
Что рассказывать?
Зачем таскаешься к старому чудаку. Совсем одиноко тебе после «расхода» твоего?
«Так и знал Лучше бы молча кашу ел»
Чего молчишь? Чаем подавился?
А сын Ваш где? Может, сообщить ему о Вашем состоянии?
Каком состоянии? Вредном-то?.. Ха Да он это и так знает. А ежели помру, вот тогда сообщайте сколько влезет. Мне уже все равно будет.
Значит, нечасто он здесь бывает
Ну а тебе что за дело?
А Вам что за дело до моего развода?..
Э Так это ты ко мне пришел, а не я к тебе.
Да, только это Вы несколько дней назад на перроне упали, а сегодня сами с постели встать не могли.
Пей уж лучше чай.
«Вот именно!.. Ну и вреден Ничего, отвечать может», Мы с ней пять лет почти вместе прожили. И я думал, что все хорошо. А оказалось иначе.
А я со своей больше пятидесяти прожил, и все больше казалось, что все не так.
Давно она умерла?
Нет. Три года назад.
Сожалею.
Что поделаешь. Она была единственным человеком, кто дольше всех терпел меня, но ведь когда-нибудь любому терпению приходит конец. Всему приходит конец
Но ведь Вы любили ее? Все эти полвека?
Конечно, любил. И она тоже. А еще терпели, ругались, мирились Иногда казалось, что еще слово скажет, и я выброшу ее из окна, а если ее не было рядом, будто и меня не было Так что не беспокойся о том, кто умер три года назад.
Вы это о ней?
О себе, конечно.
Но у Вас же есть сын, разве это ничего не значит?
Значит. Вопрос только, что это значит для него, и для меня.
Налить Вам чаю?
Спасибо, достаточно. Так что же для тебя значит? Пять лет, не пятьдесят, да и ты не стар. Детей не завели?
Нет. Все как-то не до детей было. А теперь
Теперь что уж Дети держат.
Стоит ли держать то, что треснуло?
Может быть, и не треснуло бы.
***
Волна ярости подступила к самому горлу. На эту проклятую немощь, на эти старые скрюченные пальцы, неспособные даже удержать круглую сахарницу, чтобы она не разбилась на кучу фрагментов и не рассыпала белые кристаллики по полу! Ведь теперь их даже не собрать Веник этот за совком не наклониться Вот проклятие! И все снова летит на пол. Бессильно опустившаяся на стул человеческая масса вздымается и слегка вздрагивает бесшумно. Способный самостоятельно нарубить и натаскать себе дров, починить дом в одиночку, вскопать весь огород, сидишь теперь тут бесформенной кучей требухи! Не-на-ви-жу!