Значит, ваш дядя не против того, чтобы вы плясали за деньги на рынке?
Нет, нет, что вы, вы не должны так думать! Он частенько говорит: «Мне не нужны эти шутовские гроши». Да, когда я приношу ему десять эре, он всегда называет их шутовскими и ругает меня за то, что я посмешище для людей
Ну хорошо, это во-первых. А что же во-вторых?
Простите, что?..
Ну а что же во-вторых?
Я вас не понимаю.
Вы сказали, что, во-первых, вы дурачок, ну а во-вторых?
Если я так сказал, прошу простить меня.
Таким образом, выходит, что вы только дурачок, и все.
Я искренне прошу простить меня.
Ваш отец был пастором?
Да, пастором.
Пауза.
Послушайте, говорит Нагель, если вы никуда не спешите, давайте поднимемся ко мне в номер. Вы не против? Вы курите? Отлично. Пойдемте, прошу вас, я живу здесь наверху. Я буду очень рад, если вы заглянете ко мне.
К немалому удивлению всех присутствующих, Нагель и Минутка поднялись на второй этаж и провели вместе весь вечер.
III
Минутка сел на стул, взял сигару и закурил.
Может, вы что-нибудь выпьете? спросил Нагель.
Нет, я не пью. От спиртного у меня голова идет кругом и все начинает двоиться в глазах, ответил гость.
Вы когда-нибудь пили шампанское? Ну конечно же, пили.
Да, много-много лет тому назад, на серебряной свадьбе моих родителей.
Вам понравилось?
Да, припоминаю, это было очень вкусно.
Нагель позвонил и велел подать шампанского.
Они потягивают шампанское и курят. Вдруг Нагель, пристально взглянув на Минутку, говорит:
Скажите Я хочу задать вам один вопрос, который может показаться смешным. Согласились бы вы, конечно, за известную сумму, чтобы вас записали как отца в метрику ребенка, отцом которого вы не являетесь? Мне это пришло в голову просто так, я не имею в виду ничего определенного.
Минутка глядел на него широко раскрытыми глазами и молчал.
За небольшое вознаграждение, крон в пятьдесят или, скажем, даже в две сотни, сумма здесь не имеет значения, сказал Нагель.
Минутка покачал головой и долго молчал.
Нет, проговорил он наконец.
В самом деле не хотите? Деньги я выплатил бы наличными.
Все равно! Нет, этого я сделать не могу. Этой услуги я оказать вам не в силах.
А собственно говоря, почему?
Не просите больше, оставьте меня. Я ведь тоже человек.
Да, быть может, это действительно уж слишком, с какой стати вы обязаны оказывать кому-то такую услугу? Но мне хочется задать вам еще один вопрос: согласились бы вы Ну, могли бы вы, за пять крон, конечно, пройтись по городу с газетой или бумажным кулем на спине?.. Вы выйдете отсюда, из гостиницы, потом направитесь на рыночную площадь и на пристань Согласны вы это сделать? За пять крон?
Минутка смущенно склонил голову и механически повторил: «Пять крон», но ничего не ответил.
Ну да, за пять или за десять крон. За десять крон вы бы это сделали?
Минутка откинул со лба волосы.
Я не понимаю, откуда вы, приезжие, наперед знаете, что я для всех шут? сказал он.
Как видите, я могу тотчас вручить вам эти деньги, продолжал Нагель, все зависит только от вас.
Минутка впивается взглядом в ассигнации. Растерянно глядит на них, облизывает пересохшие губы и не выдерживает.
Да я
Простите, поспешно останавливает его Нагель. Простите, что я прерываю вас, повторяет он, чтобы не дать гостю говорить. Как ваша фамилия? Я, право, не помню, но, кажется, вы не сказали мне, как вас зовут.
Меня зовут Грегорд.
Вот как, Грегорд? Скажите, а тот Грегорд, делегат Эйдсволльского съезда[1], не доводится вам родственником?
Да, с ним я в родстве.
Так о чем же мы говорили? Ах да, значит, ваша фамилия Грегорд? И вы, конечно, не согласитесь заработать эти десять крон таким манером?
Нет, неуверенно пробормотал Минутка.
А теперь послушайте, сказал Нагель, очень медленно выговаривая каждое слово. Я с радостью дам вам эти десять крон за то, что вы не согласились на мое предложение. И, кроме этих десяти крон, я дам вам еще десять крон, если вы доставите мне удовольствие и примете эти деньги. Не вскакивайте, пожалуйста, это пустячное одолжение меня ничуть не обременит. У меня сейчас много денег, вполне достаточно, чтобы не испытывать затруднений из-за такой малости. Вынув деньги из кошелька, он добавил: Возьмите, пожалуйста, вы доставите мне удовольствие.
Но Минутка сидит молча, от радости у него словно язык отнялся, он с трудом сдерживает слезы. Он часто моргает глазами и всхлипывает.
Вам, наверное, лет сорок или около того? спрашивает Нагель.
Мне сорок три. Пошел сорок четвертый.
Спрячьте теперь эти деньги в карман. Ну, в час добрый Кстати, как фамилия поверенного, с которым мы разговаривали внизу, в кафе?
Не знаю. Все зовут его просто поверенный. Он поверенный в канцелярии окружного судьи.
Да это, впрочем, и не имеет значения. Скажите-ка лучше
Простите! Минутка больше не может сдерживаться, он так преисполнен благодарности, что непременно хочет высказаться, лепечет что-то бессвязно, как ребенок. Извините и простите меня, говорит он. И долгое время он уже не в силах вымолвить ни слова.
Что вы хотите сказать?
Спасибо Спасибо от всего Сердечное
Пауза.
Ну, хватит об этом.
Нет, не хватит! восклицает Минутка. Я прошу меня простить, но никак не хватит. Вы подумали, что я не хочу сделать то, о чем вы меня просили, лишь из упрямства, что мне доставляет радость стоять на задних лапках, как собачонка, но богом вам клянусь Как вы можете сказать «хватит», когда у вас, наверное, сложилось впечатление, что я просто набиваю цену, что пять крон показались мне недостаточной платой?.. Вот это я и хотел сказать.
Ну ладно, ладно Человек, носящий ваше имя и получивший ваше воспитание, не должен вести себя как шут. Знаете, о чем я подумал Вы ведь в курсе всего, что происходит в городе, правда? Дело в том, что я намерен пожить здесь некоторое время, провести здесь лето. Что вы на это скажете? Вы родом отсюда?
Да, я здесь родился, мой отец был здесь пастором, и с тех пор, как я получил увечье вот уже тринадцать лет, я снова живу здесь.
Вы, кажется, разносите уголь?
Да, я разношу уголь по домам, и вы ошибаетесь, если думаете, что мне это трудно. Я уже давно приноровился к этой работе, и мне она совсем не во вред, надо только осторожно подниматься по лестнице. Правда, прошлой зимой я все-таки упал и так расшибся, что долго ходил с палкой.
Что вы говорите? Как же это случилось?
Я нес уголь в банк, а ступеньки там немного обледенели. Я подымался с довольно тяжелым мешком. Когда я дошел до середины, я увидел наверху консула Андерсена, который как раз спускался вниз. Я было хотел повернуть назад, чтобы пропустить консула. Нет, он не сказал мне, чтобы я его пропустил, это ведь само собой разумеется. Я и собирался было это сделать, но повернулся так несчастливо, что поскользнулся, упал на правое плечо и покатился с лестницы. «Что с вами? крикнул мне консул. Вы не стонете, значит, вы не расшиблись?» «Нет, ответил я, кажется, мне повезло». Но не прошло и пяти минут, как я два раза подряд терял сознание; кроме того, мое старое увечье дало себя знать, и у меня тут же отек живот. К слову сказать, консул щедро одарил меня, хотя его вины не было никакой.
Больше вы ничего себе не повредили? Головой вы не ударились?
Да, голову я себе немного ушиб. Некоторое время я еще и харкал кровью.
И что, консул вам помогал в течение всей вашей болезни?
Еще как! Он посылал мне все необходимое. Он и дня не забывал обо мне. Но самое удивительное было вот что: в то утро, когда я наконец смог встать и отправиться к нему, чтобы поблагодарить, он велел поднять флаг на своем доме. Представьте себе, он приказал поднять флаг исключительно в мою честь, хотя это и был день рождения фрекен Фредерики.
А кто такая фрекен Фредерика?
Его дочь.
Вот как! Это весьма трогательно с его стороны. Да, кстати, скажите, вы не знаете, почему здесь в городе несколько дней назад повсюду были вывешены флаги?