Разделяющая их гардина из яркого рубинового бархата, сейчас была сдернута в край. Висящая на золотых кольцах и вдетая в бронзовую перекладину, она открывала вид на убранство спального места.
Самая просторная часть комнаты, которой отводилось место под работу и прием гостей, начиналась сразу от порога дома. Круглые окна с разных сторон давали хороший дневной свет, и практически никогда не занавешивались шторами, даже с приходом ночи. Шторы в темных рубиновых цветах висели уныло и местами были чем- то испачканы. Чувствовалось во всем убранстве хижины отсутствие женской руки. Обеденный стол, он же верстак, находился по центру комнаты. На железных ножках, с обилием различных мелких элементов, на которые умелый мастер вешал подручные инструменты при работе, освещались висевшим на потолке большой лампой с винтовыми лопастями. Кроме стола имелись два кресла и маленький диван обтянутые коричневой кожей с лежащими на них разноцветными пледами (для тепла и удобства), металлические стеллажи с эскизами и свечами, баночки с различным наполнением необходимые для работы, и несколько сундуков с неизвестным содержимым.
Маленький, сгорбившийся хозяин дома сидел за столом на табуретке. В запыленном костюме из черного сукна, вышитым серебряными галунами, сорочке, манжеты и воротник которых отделаны кружевом, а в довершении, с медными очками (гогглами) на голове. Мастер был человеком худощавого телосложения, с живым, бездонным взглядом, который читался в его раскосых зелено-карих глазах. Редкая и неровная борода, с густыми бакенбардами и длинными непослушными бровями, смотрелись слегка несуразно с поредевшими тонкими седыми волосами.
Будучи человеком творческим и очень ответственным, он что-то усердно вырезал на дощечке, ведь заказ был сделан много месяцев назад, и готовую работу должны были забрать на рассвете. Вечер уже сменялся ночью, ведь солнце в это время года спешило раньше покинуть небосвод, а старик Марлин все кропотал над своим творением. Вырезав последние узоры на внешней стороне изделия, оставалось лишь приколотить отдельные части между собой, чем и занимался мастер. К каждому заказу он относился очень серьезно, будь то подставка под ноги для кресел или шкатулка для безделушек, для соседок-болтушек.
На этот раз работа требовала очень много времени и терпения, с одной стороны размеры его были нестандартные, с другой собирали ее из дерева, которое обладало особенностью поддаваться резке лишь ночью. А называлось это дерево Сивоя.
Особенность его была в том, что днем и при солнечном свете оно выглядело как обычное дерево, но было очень твердым, как камень, как кусок скалы, и теряло свою силу лишь по ночам, и становилось менее твердым, что позволяло работать с этим уникальным и интересным произведением природы.
Жители городка знали об особенностях этих деревьев, и очень дорожили ими. Использовали их для постройки своих домов и лодок, ведь Сивоя не боялась влаги. А для того чтобы защитить беззащитное творение ночью, они раз в год наносили на изделия, дома и все, что было изготовлено из этого Чудо дерева специально приготовленный раствор, который застывал на стенках изделий и делал их неуязвимыми.
В углу комнаты, на цветочном ковре, настороженно поднял уши пес старика Марлина. Собака чудной окраски не была похожа ни на одну из обитавших в этих краях других дворняжек. Светло-пепельный окрас тела, с редкими бронзовыми полосами у ребер, лапы были в темно-серых «чулках», а на голове, там, где у человека обычно начиналась линия бровей, красовались по три темно-синих пятна над каждым глазом.
Спустя несколько минут, в тяжелую арочную дубовую дверь постучали. Казалось, это были вовсе не постукивания, а скорее легкие касания пальцев, но, несмотря на столь тихое оповещение хозяев о прибытии поздних гостей, старик Марлин поспешил открыть неизвестным дверь. В проеме показался путник.
Марлин легкой дружеской улыбкой пропустил человека в дом, на предплечье которого восседал бледно-голубого цвета, с полосами на крыльях ястреб.
Вечер добрый, мой дорогой друг Марлин. обратился к хозяину дома путник, и тонкие губы его ответили улыбкой на приветствие хозяина дома.
Давненько ж мы с-с тобой не виделись, С-самуил. Произнес, привычно заикаясь, радушный мастер.
Птица, немного оглядевшись по сторонам, легко взмахнув крыльями, опустилась на подлокотник рядом стоящего кресла. Расправив крылья, начала оглядывать каждое перышко, видимо приводя себя в порядок.
Хозяин с гостем крепко пожав друг другу руки, обнялись, как старые друзья.
А я гляжу, ты все такой же Все мастеришь шкатулочки, безделушечки. звучным и бодрым голосом обратился к мастеру, и на лице путника от улыбки появились ямочки. Ну как проходят приготовления?
Марлин слегка пожав плечами, ответил З-завтра поглядим, с-сегодня как никак, еще год Рыс-си властвует. Все с-самое интересное начнется з-завтра.
Гость был одет в темный бархатный удлиненный жилет, с плечевой броней на правую руку регулируемую ремешками и заклепками. Брюки с мелкими полосками были заправлены в невысокие кожаные ботинки с креплениями по высоте. На бедре висела сумка с множеством кармашков, наполненная чем-то объемным. Через свободное левое плечо было перекинуто пальто. Голову венчала шляпа с очками авиаторами.
-Она у тебя когда-нибудь н-научиться вести с-себя как нас-стоящая птица? глядя на пернатого спутника Самуила, усмехнувшись, спросил Марлин.
Да ты на своего пса посмотри, он же никогда не виляет хвостом, и ест лишь траву. Разве это собака?
И оба старика рассмеялись. Хозяин дома поскорее вернулся к рабочему месту, в то время как его гость задержался у входа, снимая и вешая свой плащ и шляпу. Марлин закрепил последние детали, в спешке позабыв смазать изделие раствором. Как гостеприимный хозяин, он поспешил убрать со стола остатки рабочих материалов и опилки, после чего накрыл на стол миниатюрную скатерть. Путник, повесив пальто на стоящую у входа рогатую вешалку, достал из кармана сумки фляжку. Марлин приготовил три бокала, следом на столе появились хлеб, орехи, и что-то, что больше напоминало кору молодого дерева.
Друзья уселись за стол. Разлив из фляжки бледно-золотистую с зеленоватыми бликами водицу, в два фужера, Самуил протянул одну из бокалов хозяину дома.
Это лучшее белое вино, которое мне когда-либо приходилось пробовать.
Так вот ты где вс-сё это время пропадал? вскинул удивленные брови Марлин. Ис-скал вкус к ж-жизни?
Искал, но нашел лишь вино. Закрыв глаза от удовольствия, только что выпитого вина, ответил Самуил.
Начиная от дегустации нового напитка, привезенного другом из далекого Ширги, и закусывая орехами, друзья переходили от одной темы к другой. Казалось было столько связующего между ними, но в тоже время, ни один из них, ни за что не поменялся бы своим образом жизни, с другим.
К одиноко сидящей птице на кресле, подошел пес хозяина дома, оба с легким блеском в глазах начали разглядывать друг друга, а затем долго глядели в глаза. После того, как мысленные переговоры были завершены, оба выпрямившись, слегка наклонили головы, будто кланяясь друг другу.
Птица, встрепенувшись, подлетела к окну. Усевшись в плотную у стекла, она начала вглядываться в темнеющую даль. Собака, напротив, метнулась к двери, немного постояв у порога, улеглась на коврик, положив голову на аккуратно сложенные темно-серые лапы.
Не прошло и пяти минут, как ястреб у окна своим обычным полукриком полусвистом оповестил находившихся в доме, о приближении гостей. Ночь плотнее укрывала город. Уличные фонари украшенные к праздничной ночи отбрасывали свои нарядные лучи на небольшие участки дороги, а некоторые из них были повернуты в сторону росших рядом с ними деревьев, тем самым создавая сказочную атмосферу в городе. Проходя мимо одного из освещенных участков дороги и свернув на тропинку ведущей к дому мастера Марлина, направлялся силуэт. У самых его ног по земле что-то двигалось, но от глаз прозорливой птицы ничего не скроешь.