Четыре года прошло со смерти Эвридики, но остался верен ей Орфей и не желал брака ни с одной женщиной. Однажды ранней весной, когда на деревьях пробивалась первая зелень, сидел великий певец на невысоком холме. У ног его лежала золотая кифара. Поднял её певец, тихо ударил по струнам и запел.
Вся природа заслушалась дивного пения. Такая сила звучала в песне Орфея, так покоряла она и влекла к певцу, что вокруг него как зачарованные столпились дикие звери, покинувшие окрестные леса и горы. Птицы слетелись слушать певца. Даже деревья двинулись с места и окружили Орфея: дуб и тополь, стройные кипарисы и широколистые платаны, сосны и ели толпились кругом и слушали певца; ни одна ветка, ни один лист не дрожал на них. Вся природа казалась очарованной дивным пением и звуками кифары Орфея. Вдруг раздались вдали громкие возгласы, звон тимпанов и смех. Это киконские женщины справляли весёлый праздник шумного Вакха.
Всё ближе вакханки, вот увидали они Орфея, и одна из них громко воскликнула:
Вот он, ненавистник женщин!
Взмахнула вакханка тирсом и бросила им в Орфея, но плющ, обвивавший тирс, защитил певца. Бросила другая вакханка камень, но он, побеждённый чарующим пением, упал к ногам певца, словно моля о прощении. Всё громче раздавались вокруг Орфея крики вакханок, шум праздника Вакха заглушил его. Налетели на Орфея вакханки словно стая хищных птиц. Напрасно молил о пощаде Орфей: не слушали его неистовые вакханки. Обагрённый кровью, упал замертво он на землю, а вакханки окровавленными руками разорвали его тело. Голову Орфея и кифару бросили в быстрые воды реки Гебр. И о чудо! струны кифары, уносимой волнами, тихо звучали, словно сетуя на гибель певца, и отвечал им печально берег.
Вся природа оплакивала Орфея: плакали деревья и цветы, плакали звери и птицы, и даже немые скалы плакали, и реки стали многоводней от всех слёз. Всё дальше и дальше уносил Гебр голову и кифару певца, пока не оказались они в открытом море, а морские волны не прибили их потом к берегам Лесбоса. С тех пор звучат звуки дивных песен на острове, а золотую кифару Орфея боги поместили на небе среди созвездий.
Душа Орфея сошла в царство Аида, снова встретил великий певец тень Эвридики и заключил с любовью в объятия. С тех пор они неразлучны, блуждают по сумрачным полям, заросшим асфоделами, и Орфей без боязни может обернуться и увидеть, что следует за ним его Эвридика.
Гермес
В гроте горы Киллена в Аркадии родился сын Зевса и Майи, бог Гермес, посланник богов. С быстротой мысли переносится он с Олимпа на самый дальний край света в своих крылатых сандалиях с жезлом-кадуцеем в руках. Гермес охраняет пути, посвящённые ему гермы можно видеть поставленными при дорогах, на перекрестках и у входов в дома всюду в Древней Греции. Он покровительствует путникам в путешествии при жизни, он же ведёт души умерших в их последний путь в печальное царство Аида. Гермес покровитель торговых отношений и торговцев. Гермес изобрёл меры, числа, азбуку и обучил всему этому людей. Он бог красноречия, а вместе с тем изворотливости и обмана. Никто не может превзойти его в ловкости, хитрости и даже воровстве, так как он необычайно ловкий вор. Изворотливый, ловкий, быстрый, как мысль, прекрасный сын Майи и Зевса уже в раннем детстве доказал свою хитрость и ловкость, поэтому служил также и олицетворением юношеской силы и был богом молодых атлетов.
Едва родился Гермес в прохладном гроте, как уже замыслил первую свою проделку: решил похитить коров у сребролукого Аполлона, который пас в это время стада богов в долине Пиэрии, в Македонии. Тихонько, чтобы не заметила мать, выбрался Гермес из пелёнок, выпрыгнул из колыбели и прокрался к выходу из грота. Там он увидал черепаху, поймал её и из щита черепахи и трёх веток сделал первую лиру, натянув на неё сладкозвучные струны. Тайком вернулся Гермес в грот, спрятал лиру в колыбели, а сам быстро, как ветер, понёсся в Пиэрию. Там он похитил из стада Аполлона пятнадцать коров, привязал к их ногам тростник и ветки, чтобы замести след, и быстро погнал по направлению к Пелопоннесу. Когда уже поздно вечером гнал коров через Беотию, Гермес встретил старика, работавшего в своём винограднике. Бог предложил старику одну из коров в награду за молчание: никому не должен был рассказать смертный, что видел Гермеса. Старик, обрадованный щедрым подарком, дал слово Гермесу не показывать никому, куда тот погнал коров. Гермес пошёл дальше, но не отошёл далеко: захотелось ему испытать старика сдержит ли он данное слово. Спрятав коров в лесу и изменив свой вид, вернулся он назад и спросил старика:
Скажи-ка, не прогнал ли тут мальчик коров? Если ты мне укажешь куда, я дам тебе быка и корову.
Недолго колебался старик, сказать или нет, очень уж хотелось ему получить еще быка и корову, и показал Гермесу, куда угнал мальчик коров. Страшно рассердился Гермес на старика за то, что не сдержал слова, и в гневе превратил его в немую скалу, чтобы вечно молчал он и помнил, что надо держать данное слово.
После этого вернулся Гермес за коровами и быстро погнал их дальше, в Пилос. Там двух коров принёс он в жертву богам, потом уничтожил все следы жертвоприношения, а оставшихся коров спрятал в пещере, введя их в неё задом, чтобы следы вели не в пещеру, а наружу.
Сделав всё это, Гермес спокойно вернулся в грот к матери своей Майе и лег потихоньку в колыбель, завернувшись в пелёнки. Но Майя заметила отсутствие сына и с упреком сказала ему:
Плохое замыслил ты дело. Зачем похитил коров Аполлона? Разгневается он, а ты знаешь, как грозен в гневе своём сребролукий.
Не боюсь я Аполлона, ответил матери Гермес, пусть себе гневается. Если он вздумает обидеть тебя или меня, то я в отместку разграблю всё его святилище в Дельфах, украду все его треножники, золото, серебро и одежды.
А Аполлон уже заметил пропажу коров и пустился их разыскивать, но нигде не мог найти. Наконец вещая птица привела его в Пилос, но и там не нашёл своих коров златокудрый Аполлон. В пещеру же, где были спрятаны коровы, он не вошёл ведь следы вели не в пещеру, а из неё.
Наконец, после долгих бесплодных поисков, пришёл он к гроту Майи. Заслышав приближение Аполлона, Гермес ещё глубже забрался в свою колыбель и плотнее завернулся в пелёнки. Разгневанный Аполлон вошёл в грот Майи и увидал, что Гермес с невинным лицом лежит в колыбели. Он начал упрекать Гермеса за кражу коров и требовать, чтобы вернул их, но Гермес от всего отрекался, уверяя Аполлона, что и не думал красть у него коров и совершенно не знает, где они.
Послушай, мальчик! воскликнул в гневе Аполлон. Я свергну тебя в мрачный Тартар, и не спасёт тебя ни отец, ни мать, если ты не вернёшь мне моих коров.
О, сын Латоны! ответил Гермес. Не видал я, не знаю и от других не слыхал о твоих коровах. Разве этим я занят? Я забочусь лишь о сне, молоке матери да моих пелёнках.
Как ни сердился Аполлон, добиться от хитрого, изворотливого Гермеса ничего не мог. Наконец златокудрый бог вытащил из колыбели Гермеса и заставил его идти в пелёнках к отцу их Зевсу, чтобы тот решил их спор. Пришли оба бога на Олимп. Как ни изворачивался Гермес, как ни хитрил, всё же Зевс велел ему отдать Аполлону похищенных коров.
С Олимпа повёл Гермес Аполлона в Пилос, захватив по дороге свою новую лиру. В Пилосе он показал, где спрятаны коровы. Пока Аполлон выгонял коров из пещеры, Гермес сел рядом и заиграл на лире. Дивные звуки огласили долину и песчаный берег моря. Изумлённый Аполлон с восторгом слушал игру Гермеса, а потом отдал ему похищенных коров так пленили его звуки лиры. А Гермес, чтобы забавляться, когда будет пасти коров, изобрёл себе свирель, столь любимую пастухами Греции.