Усаживайся, любовь моя, предлагает он Жанете, направляясь с Деусой к багажнику, чтобы та могла сложить свои вещи. Жанета быстро садится на пассажирское сиденье и открывает бардачок. Она знает, что будет дальше. Надевает маску для сна, чтобы ничего не видеть. Зажимает уши ладонями, пытаясь заглушить любой звук, но капли дождя бьют по крыше автомобиля, словно кто-то забивает гвозди прямо в ее мозгу. В темноте она слышит, как девушка склоняется над багажником, как благодарит за то, что ей предложили работу. Слышит шум удара, короткий стон и щелчок закрывшегося багажника. Остаются только ужасающая тишина и проливной дождь. Жанете хочется плакать, но она не позволяет себе этого. Это тоже ее вина.
7
Едва Жанета повесила трубку, к моему столу подошел игриво настроенный Нельсон с листком бумаги, зажатым между губ. Мне было не до шуток. Резким жестом выхватив записку, я прочла адрес. Дом располагался в Парк-ду-Карму, в восточной части города.
Что за мина, Веро? спросил Нельсон, но я не удосужилась ответить. Выключила компьютер, оставила Карване сообщение о чрезвычайной ситуации. Сложила в сумку вещи, в том числе и автоматический пистолет. Нельсон стоял и чего-то ждал:
Ты даже поблагодарить не собираешься?
Ты гений.
Сексуальный?
Да, сексуальный гений, согласилась я, помогая его эго достичь новых горизонтов роста. Чмокнула его в шею: Компенсирую позднее, и поспешила уйти.
В двадцатиэтажном здании ДРУ с более чем тысячей сотрудников лифта можно ждать часами, и он все равно не остановится, потому что будет переполнен. Я ждать не могла, а потому спустилась по лестнице. Когда я садилась в машину, лило как из ведра. В Сан-Паулу моросящий дождь едва промочит землю, но если капли чуть крупнее это все! Неразбериха, везде пробки, молишься на каждый сигнал светофора. Хуже того, я почти ничего не знала о восточной части города. В общем, с Waze я чувствовала себя уверенно, но этот разгул стихии показал пределы приложения. Навигатор перестал показывать дорогу, появился значок «поиск сети», и мне захотелось умереть. Я продолжала следовать в восточном направлении, веря, что скоро все вернется в норму. Выехала на проспект Арикандува в сопровождении радио, где дикторы ежеминутно объявляли о все новых точках затопления по всему городу. В эти моменты меня злило то, что я жительница Сан-Паулу. Мозги работали без остановки. Что имела в виду Жанета своей фразой? Думаю, мой муж собирается меня убить Серьезно? И она спокойна? Она говорила, что он убивает женщин? Как она это выяснила?
Всегда проявляй подозрительность, Веро, сказал бы мой отец. Я никогда не принимала на веру истории рыдающих жертв, приходящих в полицейский участок и рассказывающих о том, что кто-то ограбил их машину. Это может быть просто инсценировка, чтобы обмануть страховую компанию.
Но я почему-то верила Жанете. Конечно, не исключено, что она сошла с ума или просто забавляется, желая разыграть полицию. Но, возможно, эта женщина наконец-то набралась смелости, чтобы сдать своего мужа-садиста. Поэтому мне хотелось поскорее добраться до нужного адреса мне совсем не понравилось, как закончился разговор. А заторы жутко мешали.
Остановившись на перекрестке, я смотрела на людей, бегущих под зонтиками; старик в соседней машине орал какую-то неизвестную песню. В квартирах домов горел свет: целые жизни приходят и уходят, пока я стою здесь, как привилегированный наблюдатель. В детстве мне нравилось проводить время с отцом у окна, наблюдая за соседними домами и их обитателями. Мы беспощадно подсматривали за чужой жизнью, за мужчинами и женщинами, приходящими с работы, за тенями, проскальзывающими мимо, за старушками, суетящимися перед телевизорами, но ничего из этого не имело значения. Мне хватало нескольких секунд наблюдения за незнакомцами, чтобы придумать истории их жизни, их страхи и мечты. Я познавала их глубинные тайны, их души. Дом человека отражает его душу. Как бы выглядел дом убийцы женщин?
Если Жанета говорила правду, вскоре я получу ответ. Возможно, у меня и недостаточно опыта в полицейских расследованиях такое количество времени, проведенное без дела в роли секретаря, заставляет заржаветь, но я верю, что все в мире вопрос энергии. Мое желание раскрыть дело Марты Кампос, поймать мудака, обманувшего ее, настолько велико, что стоило мне набраться смелости и приступить к расследованию одного дела, как тут же появилось другое.
Я стремительно вернулась в реальность, едва поняла, что Waze предлагает проехать через огромные и опасные трущобы Глеба-до-Пессего. Попасть туда, будучи полицейским, худший из кошмаров. Я не подчинилась указаниям, и стрелка снова двинулась, прокладывая новый маршрут. Я бороздила узкие улочки, лишенные асфальта, элементарных санитарных условий, электричества и бог знает чего еще. Парк-ду-Карму состоял в основном из жилых домов похоронная атмосфера зданий-коробок, словно люди были лабораторными мышами. По мере продвижения я добралась до больших домов, старых и ветхих, постройки 1970-х и 1980-х годов, обращая внимание на освещенные и темные окна в эту непогоду. Я видела, как в одном доме ругаются две женщины, в другом мужчина смотрит футбольный матч. Один из этих домов принадлежал предполагаемому убийце. Несомненно, на его двери таблички нет.
Я остановила машину в двух кварталах от точки, указанной в навигаторе. Стянула браслеты и положила их на пассажирское сиденье. Хоть они и были моим талисманом на удачу, они издавали многовато шума. Я вышла из машины, вооруженная только пистолетом и зонтиком. В воздухе пахло грязной помойкой. Влажность в Сан-Паулу проникала в кости. Я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то впереди, но это оказалось невозможно. Освещение здесь было паршивым, словно мне проливного дождя недостаточно. Я шла медленно, уворачиваясь от луж и следя за тем, чтобы моя обувь, сегодня на низком каблуке, не увязла в грязи. Только этого не хватало. Я с трудом балансировала, и мне пришлось добраться практически до забора, чтобы рассмотреть дом. Он был таким же старым, как и все остальные, с облупившейся бежевой краской, а единственное окно выходило во двор. Обойдя дом, я обнаружила еще два окна с правой стороны, оба не освещенные. Казалось, здесь было пусто. Я прислушалась: не доносятся ли изнутри какие-либо звуки. Разглядеть, что творилось в доме, мне не удалось. Не желая быть застигнутой врасплох, я достала пистолет из сумки, выщелкнула обойму, проверяя патроны, и сняла оружие с предохранителя.
На миг у меня появилось ощущение, будто за мной наблюдают. Вроде бы по занавеске переднего окна скользнула тень, но я быстро отогнала эту мысль. Вероятно, просто показалось. Забор был невысоким, во дворе ни единого признака собаки. Закатав грязные штанины повыше, я проскользнула во дворик. Выставив зонтик за спиной, я помчалась к входной двери. Сжав пистолет в руке и разворачиваясь всем корпусом, я обошла дом по периметру.
С левой стороны первое окно закрывалось ставнями. Я наклонялась туда-сюда, пытаясь поймать угол, под которым можно было бы хоть что-то увидеть. Ничего. Добралась до задней двери, которая тоже оказалась запертой. У стены дома красовались идеально гармоничные клумбы. Я вытерла обувь о коврик, чтобы не оставлять следы на полу. Подойдя к последнему окну, я поняла, что мне повезло: ставни были не заперты, только прикрыты.
Я заглянула внутрь: мне удалось рассмотреть гостиную, хоть и было абсолютно темно. Пришлось одной рукой вцепиться в пистолет, а другой достать мобильный телефон. Включив фонарик, я посветила внутрь: старый диван в цветочек, столики с лампами, полочка с маленьким телевизором Никого. Мне даже пришло в голову, что в окне внезапно появится лицо или что убийца подкрадется сзади, но я понимала: это просто влияние американских фильмов ужасов. В реальности такого не бывает, правда?