Я подозрительно прищурилась. Показалось мне или нет, что над этим домом курился дымок? Причем, совсем не там, где торчала закопченная труба, а где-то ещё левее. Такое впечатление, что костер жгут.
Словно партизан, я прокралась вдоль подножия холма и оказалась в небольшой ложбине. Соседний склон был не так крут, как наш, и крапива тут росла какая-то хилая, пополам с одичавшей малиной. Что, впрочем, не делало заросли более проходимыми. К тому же из них на меня то и дело алчно пикировали проголодавшиеся комары.
Найдя, наконец, едва заметную тропинку, я полезла вверх. Бляховские ландшафты хороши для поддержания фигуры, хотя моя фигура и без них была вполне ничего. Поэтому я без проблем пролезла между жердями забора и оказалась на запущенном огороде. Тут явно никто года два ничего не сажал, и только самосевный укроп конкурировал с разлапистыми листьями хрена. Притаившись под этим хреном, я высунула наружу нос и обозрела открывшееся пространство.
Первое, что я увидела, была здоровенная куча битого кирпича, смешанного с землей и другим мусором. Потом я увидела ещё несколько аналогичных куч. Такое впечатление, что хозяева разносили строение, ломая стены и одновременно подкапывая их. Ещё там валялись ржавая тачка, носилки и лопаты. И никаких следов новых стройматериалов: ни штабелей кирпича, ни корыт с засохшим раствором. Может быть, они решили вначале снести все ненужное, и только потом построить нужное? Ну что же, своя рука владыка. Главное, что во дворе не было ни души, даже вездесущие куры не копошились у крыльца. А дымом пахло, причем, пахло сильно, хотя источник возгорания я так и не видела он был где-то с другой стороны дома.
Я уже было собралась выползать из своего хренового укрытия, как вдруг раздался шум мотора. Даже не шум, а рев, снизу к дому взбирался автомобиль, которому не мешало бы сменить глушитель. Во двор вкатилась измученная «газель», уткнулась носом в кучу мусора и испустила последний тяжкий вздох.
Из кабины, вопреки моему ожиданию, появился не Жиря и не Стасик, а немолодой мужик в шортах и шлепанцах. Пару минут он слонялся по двору, пиная битый кирпич, потом почесал длинную пегую бороду и полез в кузов. Два типа, которых он оттуда извлек, были похожи на головешки низкорослые и до черноты загорелые брюнеты, заросшие длинными волосами. Двое из ларца, сомнамбулически пошатываясь, поддернули штаны, надели замусоленные рукавицы, подняли с земли лопаты и взялись за работу. Мусор с грохотом полетел в кузов несчастной «газели».
Я заскучала. Судя по взятому темпу, они тут могут возиться до темноты. Да ещё не факт, что хозяева этого дома имеют какое-то отношение к похищению деда. Почесав очередной комариный укус, я решила потихоньку ретироваться. Тем более что и дымом уже почти не пахло, да и сдался мне этот дым.
Пятясь, я отползла за кусты крыжовника и оглядела окрестности. Отсюда довольно хорошо просматривался наш Дом, только крыльца и машин не было видно. Зато сад как на ладони. Нужно будет это учесть и не загорать в чем попало на открытых участках. И забор, на высокий фундамент которого в данный момент карабкался чей-то блудливый козел со сломанным рогом, хорошо бы поправить
Соседние подворья были подальше, и рассмотреть там что-то без бинокля было сложно.
Я глянула вниз от реки по тропинке поднимались две одинаково длинные и тощие фигуры: Сонька и Кеша. Шли они быстро, размахивали руками и вертели во все стороны головами. До меня долетели слова:
а теперь ещё и Алисс исчезла, просто Бермудский треугольник какой-то
Я вслушалась. Черт, это же они меня ищут!
Уже не думая о том, что меня могут заметить те трое с «газели», я чуть ли не кубарем скатилась по склону прямо под ноги подруги и её жениха.
Ты где была?! немедленно заорала Сонька.
Я едва успела открыть рот, как вдруг прямо у меня за спиной грохнул взрыв. Словно в замедленном кино я видела, как Кеша дергает за руку свою невесту, и они оба с изумленными и испуганными лицами обрушиваются в крапиву. Зачем-то я ещё обернулась и успела заметить серое облако, вздымающееся над крышей того дома, около которого я только что была, и парящий в небе обломок доски, и летящие вместе с ним какие-то черные клочья. Потом цепкие пальцы впились в мою щиколотку, и я повалилась на что-то жесткое и угловатое, больно ушибив локоть и колено. Только после этого мне пришло в голову заорать, но я не успела это сделать, потому что орать начала Сонька. Пожалуй, я в первый раз услышала, как она умеет вопить, и страшно удивилась.
Так мы и лежали некоторое время. Потом Сонька замолчала, и стало слышно, как галдят перепуганные вороны. Жесткое и угловатое заворочалось подо мной и где-то в районе моего живота робко поинтересовалось Кешиным голосом:
Что это было?
Похоже на теракт, буркнула я. Или боевики вошли в деревню.
Словно в подтверждение моих слов, раздался громкий топот, треск и прямо по нашим поверженным телам промчались трое полуголых смуглых мужиков, резво устремившись к реке. Сонька пискнула, а Кеша взвыл и принялся спихивать меня, причитая:
На руку наступили, сволочи! Часы раздавили!
Кто это был? Сонька уселась по-турецки и проводила взглядом улепетывающую троицу.
Понятия не имею. Я, наконец, сползла с Кешиного тела и уселась рядом с подругой. Приехали на грузовике за мусором. А тут бабахнуло.
Что бабахнуло? Кеша снял с руки часы, потряс ими, вздохнул и сунул в карман. Потом пошарил в своей огненной шевелюре и, морщась, выдрал из неё репей.
Ну откуда мне знать! Может, у них там склад боеприпасов был. Зацепили какую-нибудь бомбу лопатой, и шарахнуло
Тогда бы они не бегали, рассудительно возразила Сонька. Тогда бы они, скорее, летали.
Вы как хотите, вздохнула я, но лезть туда и проверять, что там взорвалось, мне совершенно не хочется.
Может, хоть теперь милиция согласится приехать, особой надежды в голосе Кеши я не уловила. Действительно, если уж похищение человека и обнаружение неизвестных останков милиционеров не вдохновило, то какой-то взрыв Боже мой! Дедуля! Про него мы забыли, а что если он там, в этом бандитском гнезде раненый, истекает кровьюНадо идти за подмогой и организовывать поиски!
Смотри, наши белый флаг выкинули, удивилась Сонька. Кому сдаемся?
Я обернулась. Из окна второго этажа Дома кто-то махал шваброй с привязанной к нему белой тряпкой. Похоже, это мамуля. Да, точно, мамуля в своем сарафане с подсолнухами.
Вскочив на ноги, я помахала в ответ. Швабра описала полукружие и исчезла, вместо неё в окно высунулась мамуля и вначале показала кулак, а затем тоже принялась махать руками, явно призывая нас в стены фамильной цитадели.
Пришлось в темпе карабкаться обратно к Дому. Сонька подгоняла Кешу, который жаловался на то, что я ему так въехала локтем в живот, что он до сих пор полностью разогнуться не может. Я в свою очередь заявила, что едва не сломала руку об его живот. К ссадине на колене я слюной приклеила листок подорожника. Интересно, Аллочка всю зеленку и водку извела на Алекса, или что-то осталось?
Глава четвертая
Перед Домом суета ещё увеличилась: во-первых, приехали таки археологи. Борька затащил их в подвал и с подробными комментариями продемонстрировал вырытые кости. Чтобы получше рассмотреть находку один археолог поволок череп наверх и едва не свалился с лестницы, когда прогремел взрыв. Но удержался. Так что теперь посреди стола, вкопанного под яблоней, лежали чьи-то бренные останки. Их задумчиво ковыряли двое бородатых парней, а поодаль топтался всполошенный Андреич, опять прибежавший к нам, чтобы узнать, что стряслось, и кого взорвали.