Господин велел открывать ворота! запыхавшийся солдат возвратился назад.
Тогда что вы не открываете, у вас есть приказ! рявкнул Амброзий в ответ.
Солдат, прихрамывая, помчался назад. Центурион почувствовал мрачную радость за последние четыре года его научились слушаться. Он потерял руку, надежды, самоуважение, молодость но не это. «Я заправляю здесь всем, говорил ему Утер. Последнее слово за мной, но твоя работа следить, чтобы все было гладко. Ты у нас умник, вот и потрудись умом, раз больше ничем не способен.» Наедине брат говорил без уверток и прямо. Амброзий не держал на него зла за эти слова. Даром, что хоть как-то научился держать оружие в левой руке. Паршиво, но научился.
Три крупные повозки въехали во внутренний двор. Амброзий поправил короткий меч его теперь приходилось носить на правом боку и поспешил к воротам. Поставка провизии запоздала на три недели, счастье, что она объявилась сейчас утром Утер обмолвился, что надо будет послать в деревни отряд.
Господин Амброзий.
Крупный бритт почтительно ему поклонился. Его спутники с опущенными головами держались поодаль. Повозки накрывала грязная ткань, под ней смутно угадывалось несколько бочек и коробов. Амброзий облегчённо вздохнул. Хоть что-то в Банне идёт по плану. Выпивка и еда.
Ты задержался, Гилдас, ответил он бритту. Три недели. Вам повезло, что вы отвечаете не перед Утером, а передо мной. В следующий раз за каждую неделю просрочки ты будешь отдавать нам лишний мешок зерна.
Мы все просим прощения у господина.
Бритт отводил глаза, на его щеке билась мелкая жилка.
Пускай господин Амброзий прикажет отпереть двери амбара. Мы с людьми подъедем туда и разгрузим телеги.
Амброзий хотел уже кивнуть и отдать солдатам приказ, но отчего-то медлил. Что-то в этом запоздалом приезде казалось ему странным и подозрительным. Он подошёл к одной из телег. Резким рывком сорвал с нее грязное покрывало.
Под ним оказалось шесть бочек, две корзины и четыре объемных короба. Во второй и третьей телеге все было так же, как и условились.
Тебя что-то смущает, господин?
Амброзий пристально смотрел на бочки и краем глаза видел, что даже его солдаты начали перешептываться.
Мы открыли амбар! выкрикнули из-за угла. Пусть завозят!
Гилдас опять почтительно поклонился и потянул запряженного коня за узду. Амброзий выхватил поводья из руки бритта. Шепот стал еще громче, где-то вдали раздались смешки. Пусть смеются. У него нет правой руки лучше, чем жизнь, уже никто не пошутит, лучше он будет причиной смеха для пары солдат, чем один раз не доглядит. А шутники с ними поговорит его брат.
Кажется, я не давал разрешения ехать, крикнул он вслед. Спутники Гилдаса напряглись и расправили плечи.
Успокойся, господин подал голос один из них. Ты с братом избавил нас от прошлых бандитов, это верно. Но мы не заслужили обиды.
Я сам решу, кто здесь и что заслужил.
Девять лет назад, возможно, он бы так не сказал. Но без руки характер может сильно испортиться. Лучше быть собакой, которая лает, но не кусает.
Скажите спасибо, что отговорил брата посылать к вам войска.
Амброзий ударом здоровой руки сшиб крышку с ближайшей бочки. Затем со второй. Под первой оказался ячмень. Под другой перемешанная с солью озерная рыба.
Все, как договаривались, Гилдас встал рядом с центурионом. Долго ещё Рим будет нас оскорблять?
Сколько придется.
Тот поджал губы и махнул своим людям.
Ведите коней. Все в порядке.
Те вновь потянули за вожжи. Амброзий запустил руку в бочку с рыбой. Липкая и острая чешуя оцарапала кожу, в воздухе сразу запахло тиной и стоячей водой.
Передайте своему командиру, услышал он за спиной голос Гилдаса, что его брат слегка тронулся головой.
«Вот оно!» Рука сжала что-то твердое и холодное, совсем неживое.
Пусть я тронулся головой, бритт, Амброзий достал из бочки с рыбой здоровенный булыжник и с силой швырнул его Гилдасу под ноги. Того окатило дворовой грязью. А вот ты рискуешь свою потерять. Перевернуть бочки! крикнул он людям.
Солдаты замешкались.
Повторять я не стану!
Пара молодых воинов выволокли открытые бочки и опрокинули их на землю. Провизией была присыпана только верхушка. Все прочее оказалось камнями и мелким песком. Амброзий пнул камень навстречу бритту.
Отменные сухари ты привез нам. Не хочешь погрызть?
Его спутники выхватили ножи. В то же мгновение раздался лязг десятка мечей, вынутых из ножен.
Довольно! крикнул Гилдас своим. Довольно!
Мудрое решение, заметил центурион. Уж всяко мудрее твоего желания накормить нас камнями. Этих двоих под замок. Гилдаса к Утеру. Командир сам решит, как с вами быть.
«Ты слишком мягок, вечно говорил ему брат. Ты мягок, тебе сядут на шею и прирежут во сне. Эти крестьяне опасны и лживы, твоей любви они не заслуживают».
Брат оказался прав. А над ним вновь потешались.
Скажите Утеру, со злостью добавил он. Что вдобавок они опоздали на три недели. Быть может, намеренно. Надо проверить их связи с пиктами из-за Стены. Утер всегда рад новым лазутчикам.
Нет! крикнул Гилдас, когда его схватили две пары крепких тяжелых рук. Нет, господин, постой, я все тебе расскажу!
«Все» он рассказал бы и Утеру. Ненавидя себя за слабость, Амброзий сделал знак солдатам, чтобы те отпустили его. Бритты были мрачнее тучи, но в драку больше не лезли.
Ты хотел мне что-то сказать, после короткого молчания напомнил центурион. Для начала можешь мне объяснить, где и зачем ты спрятал провизию.
Гилдас опустил голову, затем сплюнул на землю. Этот бритт три года подряд подвозил им еду, и Амброзию не верилось, что Гилдас смог их так просто предать. Должно быть задешево. От этого было паршиво. Для всех это было так просто, а он все никак не привыкнет.
Мы не прятали ее. Господин, наконец сказал Гилдас. Амброзий молчал. Ещё четыре да, четыре недели назад у наших все было готово. Рыба, ячмень, пиво и мясо. Мешки сухарей. Как договаривались.
А потом вы решили, что вам это вовсе не нужно, продолжил Амброзий. Вы оставили всю пищу себе или передали пиктам через границу? Они были довольны?
Гилдас посмотрел на Амброзия так, будто тот ударил его.
Как будет угодно господину центуриону, но с пиктами мы не якшаемся, выплюнул Гилдас. Каждую весну их лазутчики пытаются жечь наши деревни, у Куна в прошлом году увели дочь и жену ты думаешь, мы будем помогать этим вшивым собакам? Богатый воин в чистых доспехах, ты думаешь, у нас совсем чести нет.
Бритты любят говорить высокопарно и долго, у них, как оказалось, в почете певцы и поэты. Как это скучно.
Расскажи, прибавилось ли твоей чести, когда ты решил привезти нам камней?
У нас не было выбора! крикнул тот, кого звали Куном. Не было, чтоб вас волки сожрали!
Гилдас замялся.
Кун прав, мрачно ответил он и добавил: Проклятые саксы.
На Амброзия навалилась усталость, и он с обречённостью понял, что беседы с братом не избежать. Обман бриттов, недовольства, разборки и распри, даже голод это все привычно и мелко, он мог с этим справиться сам, отправить пару отрядов, всех рассудить, примирить, наказать. А вот набеги За девять лет Амброзий слишком хорошо уяснил свое положение безрукого калеки, брата предводителя и господина. Ему дозволено все, если он остается вторым. Решение же о набегах разбойников с юга было делом Утера и только его.
Два месяца назад они увели весь скот, негромко продолжил Гилдас, видя, что собеседник в растерянности и не слышит его. Не оставили даже старой телки, из которой только похлёбку варить. Говорили дань. Говорили, что прикрывают нас от пиратов с зелёного острова, мол, мы им должны. Может, и были должны По мне так и без врагов лучше, и без друзей когда вернулись к нам в другой раз, они уже не говорили про дань, не звали старейшину, просто забрали, что захотели, и наказали собрать ещё больше. А мы, господин Амброзий, признаться, Гилдас прицокнул языком. Куда больше боимся саксов, чем вашего брата.