Андрей, мы здесь!
Ого, она даже имя мое запомнила. Я подошел.
Андрей, Соня с жаром схватила меня за руки. Кто это был? Я так испугалась! Думала, вы меня потеряли из виду А они набросились!
Это не душитель, это свои, улыбнулся я.
Ага, покачала она скептически головой. Видела, как ты того амбала сшиб. Думала, убьешь его. Я побежала, оглянулась посмотреть, нет ли погони, а тут ты вылетел из чащи, будто хищник, и сходу кинулся на него. Там еще второй с ним был. Кто это?
Говорю же, свои, ошибочка вышла. Не признал я их, вот и набросился.
Слаба богу, что это не маньяки, затараторила Соня. Я этих маньяков страсть как боюсь! И зачем я только согласилась в этом участвовать? Вот дурочка, любопытно было, клюнет на меня душитель или нет.
Тебе нечего бояться, важно заметил Федя. Я же теперь рядом.
Но девушка отмахнулась от Феди, как от назойливой мушки, и, не замечая его амурных поползновений, придвинулась ко мне поближе:
Я так испугалась, больше не буду в ваши игры лезть. Меня до сих пор трясет. Как теперь домой возвращаться одной? Слушай, Андрей, может, ты меня проводишь? Пожалуйста
Я могу проводить, встрял Погодин. Мне нетрудно. Тем более, пистолет у меня есть.
Нет, отрезал Соня. меня Андрюша проводит, правда?
Рыжеволосая уставилась на меня зелеными бездонными глазами, просяще зажевав нижнюю губу. Она была настолько близко, что я чувствовал, как колотится ее сердечко.
Ладно, провожу, сказал я ловя на себе недовольный взгляд Погодина. Ура! Соня повисла у меня на шее и чмокнула в щеку. Скажи, Андрей, а ты правда его хотел убить? Из-за меня?..
* * *
До Сонькиного дома добрались на трамвае. Успели на последний. Пришлось ехать в другую часть города. Обычная панельная пятиэтажка с проходным двором уже почти спала, щурясь на нас редкими окнами, где еще горел желтоватый свет.
Вот и мой подъезд, радостно воскликнула Соня. Только ты меня до квартиры доведи, ладно? А то я сегодня совсем трусиха!
Ладно, вздохнул я и потянул на себя скрипучую подъездную дверь, растягивая приколоченную к ней ржавую пружину.
Мы поднялись на второй этаж. Соня приподняла коврик перед порогом и выудила оттуда ключ, вставила его в скважину и через плечо улыбнулась:
Мама сегодня в ночную, а отец ушел за хлебом.
За хлебом?
Ага, два года назад. Так и остался жить с продавщицей из булошной. Увела гадина нашего папку. Но мы не в обиде. Так себе был папка. Алкаш тихий. Все пропивал, а вот продавщице зачем-то понадобился. Хотя в ее возрасте любой мужик подарок. Вам, мужикам, проще, на вас до старости спрос есть. А если не алкаш, то и выбор еще у вас хороший, как на рынке, не то что у женщин. Хватают, что попало, а потом мучаются..
Дверь распахнулась, зазывая внутрь.
Чаю? Или, может, поужинаешь? Голодный наверное. Картошечки жареной? Я ее на скорую руку знаешь, как готовлю. Пальчики оближешь! в зеленых глазах девушки сверкнули бесенята.
Пора мне, я сделал шаг назад, не собираясь становиться очередным Сонькиным воздыхателем, не повесит она мою бренную тушку на стену своих трофеев.
Да куда ж ты на ночь глядя собрался? В это время уже и трамваи на нашей ветке не ходят. А автобусов здесь и в помине не было.
Такси вызову.
Вот еще! Знаешь, сколько это будет стоить? Проходи, я тебе в зале на диване постелю.
Не могу, Соня, мать волноваться будет, не сдавался я.
Тебе сколько лет, Андрей? Ты маму до сих пор слушаешь? Позвонишь ей из квартиры. Телефон у меня есть. Нам установили, матери моей по работе часто нужен бывает. Она у меня на железной дороге работает. Бывает, и ночью ее на работу вызванивают.
Последний аргумент сработал. Вот чертовка! Знает, за что зацепить Если обозвать меня дураком или другим непотребством, это я еще могу стерпеть и списать на недалекость оппонента. Но сравнивать меня с маменькиным сынком тема больная. Вырос я в детдоме и мать свою не знал. Не мог я быть маменькиным сынком, не было у меня матери. Только сейчас появилась
Ладно, я шагнул в прихожую. Картошка так картошка с корочкой люблю. Зажаристой
* * *
Будильник трезвонил так, будто война началась. Вот за что люблю советские будильники, что никогда не дадут проспать. Из-под шелковистой простынки рядом со мной вынырнула изящная рука с веснушками и отточенным движением хлопнула по будильнику. Тот, признав хозяйскую руку, вмиг заткнулся.
Я приподнялся на локте и прищурился от любопытного лучика, что пробился в спальню. Рядом на кровати, разметав роскошную гриву по подушке, лежала Соня. В квартире жарко, и пришлось укрываться простынкой. Под тонкой тканью угадывались холмики ее груди с крутыми склонами (ничего из того, что Соня говорила про женские года, ее саму пока не касалось). Одна нога выбилась из-под одеяла и картинно дополняла прекрасный натюрморт. Манила округлостью бедра и нежной кожей без единой складочки.
Соня приоткрыла глаза, улыбнулась и проканючила:
Что, уже? Так рано?
Подъем, красавица, я не удержался и слегка шлепнул ее по округлости ляжки. И тебе пора на работу.
Мне еще рано, я с Петровной договорилась, она с утра вместо меня картошку чистить будет. Я еще поваляюсь. Оставайся
Ее руки, будто кошачьи лапки, оплели мою шею и попытались притянуть к себе, словно добычу.
Я пытался сопротивляться, аргументируя, что опоздаю на работу, что трамвай будет до УВД минут сорок телепаться. Что на планерку к Горохову опаздывать нельзя. Но потом решил, что такси никто не отменял, это будет быстрее, чем на трамвае. Тем более, телефон в квартире есть, можно и раскошелиться разок. Обдумав это, я нырнул под шелковую простынку
* * *
На планерке сидел не выспавшимся, но довольным, словно кот, объевшийся сметаны. Зевал и мечтательно глядел в потолок. Слушал Горохова через раз.
Иллюзий я по поводу Соньки не питал, но ради большой и чистой любви сходить на сеновал был не против. Федьку только жалко. Он к ней со всей душой, а она, дура, меня выбрала Но оно и к лучшему, влюбится еще дурак сгоряча и пополнит ее коллекцию воздыхателей. Жениться все-таки Феде надо. Но не на Соньке На другой девушке.
Планерку проводил Горохов. Выслушивал доклады подчиненных. В просторном кабинете собрался весь личный состав его новоиспеченной следственной группы. Я насчитал аж двенадцать человек. Бонусом присутствовал еще начальник участковых. Сами участковые инспектора в группу не входили, но, по договоренности с начальником управления, их руководитель каждое утро получал от Горохова задания. Если опера, в основном, работали с криминальным элементом и качали информацию из стукачей и прочей шантрапы, что стояла у них на оперативных позициях, то участковые были ближе к народу. Вернее, к его самой информированной, всезнающей части к бабушкам. В эпоху, когда не было интернета и мессенджеров, все новости и события узнавали по сарафанному радио именно посредством бабулек, что сидели на скамейках в каждом дворе и всегда знали про всех всё и вся. Кладезь информации. Правда, в основном бесполезной, но опытный участковый всегда умело очищал зерна от плевел.
В дверь кабинета постучали, прервав планерку.
Войдите! недовольно крикнул Горохов.
Глава 2
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась морда дежурного с кустистыми бакенбардами:
Разрешите, Никита Егорович?
Что у вас, срочное что-то? недовольно бросил Горохов, раздраженный тем, что его мини-совещание было бесцеремонно прервано.
Дежурный, поправив фуражку (даже головной убор надел в помещении для проформы, как же они все-таки боятся генеральную прокуратуру), несмело шагнул в кабинет:
Там, эт самое Волгу задержали
Какую Волгу? не сразу понял Горохов.
Белую! Новой модели, что по ориентировкам проходит. Гаишники То есть, виноват, инспекторы ГАИ на въезде в город остановили. И водитель под описание подходит. В костюме, эт самое, солидный такой. Все как в ориентировке.