Снова услышав знакомое по книжкам название, Петька насторожился.
Тридевятое царство? Это как в сказках, что ли? Значит, я сейчас в сказке?
Кому сказка, а кому и дом родной, усмехнулся ёжик.
А ваше царство, оно далеко? забеспокоился Петька. Меня мама ругает, если я дальше нашего двора ухожу!
Как же ты сюда попал, мелочь пузатая? задумался вслух заяц. Гуси-лебеди принесли?
Он задрал голову, и Петька тоже посмотрел в небо. Там кто-то летел то ли гусь, то ли лебедь, то ли
Аист! вспомнил Петька. Я знаю, это аист! Видите, у него в клюве ребёночек? Бабушка говорила, что меня тоже аист принёс!
Вот бестолковый, опять за старое взялся, покачал головой ёжик.
Аист подлетал всё ближе и ближе, и заяц с ёжиком следили за ним, не отрывая глаз. Петька с восторгом уставился на белый свёрток, который покачивался при каждом медленном взмахе широких крыльев.
Ну что ты тянешь! вдруг заверещал заяц. Сбрасывай! Сбрасывай, тебе говорят! Сейчас в штопор сорвёшься!
У Петьки даже в ушах зазвенело. Аист нырнул, будто кто дёрнул его за клюв. Мерные взмахи крыльев сменились беспорядочным размахиванием, и вот уже он не летит, а кубарем падает вниз под отчаянный крик зайца и ёжика.
Сбраааасыыыываааай!
В ужасе открыв рот, Петька наблюдал, как белый свёрток выскальзывает из раскрытого клюва.
Тьфу! сказал заяц. И вот так всегда!
Освободившись от свёртка, аист ещё немного покувыркался в воздухе, но у земли выровнялся и, старательно облетая деревья, скрылся где-то вдали.
Ыыыыы! отчаянно взвыл Петька.
Ты чего это? удивился заяц.
Ребёночек, прорыдал Петька, разбился!..
Что ты, что ты! запыхтел ёжик. Не было никакого ребёночка!
Никто этому кривокрылому младенца не доверит, сказал заяц. Что мы, звери, что ли?!
Петька размазал слёзы по щекам.
А свёрток? Кто там, в свёртке?
Полено, фыркнул ёжик.
А почему?.. опешил Петька.
Потому что дурак, объяснил заяц.
Петька повернулся к ёжику.
Это у вас там, в реальном мире любят, когда аист приносит или в чтоб капусте нашли, нехотя пояснил ёжик, а тут, в тридевятом, ребёночек по-простому, без затей у мамки своей рОдится. Всё, как у дедов наших было, и прадедов
Говорили же этому кривошеему, чтобы с грузом сюда не совался! перебил его заяц.
А почему?
Потому что аэродинамика! заорал заяц.
Петька снова повернулся к ёжику, и тот пояснил:
Аистово дело простое: взял со склада ребёночка ну и лети себе к людям, а к нам, в тридевятое, не суйся. Склад всё ж таки неспроста на границе построили чтобы ни ваши законы там не управляли, ни наши
Но кривоногим закон не писан! перебил ежа заяц. Он прямо на пробном вылете развернулся и в тридевятое царство! Решил вдруг, что нам здесь тоже всё это надо: аисты!.. конверты с младенцами!.. ленты!.. кружево!..
А почему? не понял Петька.
Потому что идеалист!
Ёжик, не дожидаясь Петькиного вопросительного взгляда, пропыхтел:
С лентами да кружевом красивше, чего уж там
Красивше, ага, передразнил его заяц. Этот кривоклювый, как границу пересёк сразу в штопор и башкой об землю! Красота! Хорошо, что на пробном вылете полено в свёрток кладут!
А начал было Петька, но заяц разошёлся не на шутку.
И ещё хорошо, что ему на втором вылете опять полено положили! Потому что он и во второй раз на те же грабли полетел! А после третьего штопора его со склада выгнали, потому что поленьев не напасёшься, но этот криво криво
хвостый, подсказал Петька. Кривохвостый, да?
Заяц сердито взмахнул ушами.
Ты, малёк!.. Если не гуси-лебеди, кто же тебя сюда притащил? Не аист же, в самом деле! Может, тебя послали?
Как это? не понял Петька.
Это когда говорят «иди туда, не знаю куда» или
Косой, ну что ты мелешь! Какие гуси-лебеди?! Какое «туда, не знаю куда»?! Или ты башкой об землю приложился, как наш аист? Ты не приметил, что ли, что спит он?! Спит, и сон ему снится! Неужто не видишь, что мальчонка в исподнем щеголяет?
Петька оглядел свою любимую пижамку с мишками и сердито сказал:
Ничего я не щеголяю!
Тьфу! расстроился заяц. Как же это я проглядел? Сижу, разговоры с ним разговариваю, а мог бы сразу домой отправить!
Не убудет от тебя с разговоров-то, фыркнул ёжик и подмигнул Петьке: Ну что, в гостях хорошо, а дома лучше, так ведь? Ступай-ка ты к себе прям по этой тропке, никуда не сворачивая
Нет! закричал Петька. Я боюсь! Там чернота!
Что ты врёшь?! Какая чернота?! Нет там никакой черноты, заспорил заяц.
Нет, есть! Есть! Есть! Я помню, она у меня за спиной была!
А хоть бы и есть, не стал возражать ёжик, только бояться её нечего. Вся эта чернота от того, что ты глаза закрыл, когда спать ложился. Ты, как по тропке пойдёшь, зажмурься хорошенько и сам не заметишь, как проскочишь. Скатертью дорога, не поминай лихом!
Ну и пожалуйста, обиделся Петька, ну и до свиданья.
Он зажмурился и осторожно сделал несколько шагов. За спиной ёжик с зайцем начали о чём-то шептаться. Петька прислушался.
Тьфу! Надо было ему сказать, что звери не разговаривают!
Да ты что, косой! Он же маленький, разве можно детям такое
Но вот уже не слышно ни зайца, ни ёжика, зато всё громче и громче раздаются над ним такие знакомые, такие родные голоса:
тридцать шесть с половиной!..
Да не заболел он! Устал вот и заснул, как только до подушки добрался.
Конечно, устал! Мало ему утренника этого дурацкого было, да? Зачем ты ребёнка в зоопарк потащил?!
Затем и потащил, чтобы на настоящих животных посмотрел! Он же, кроме кошек с собаками, никого не видел! Ещё подумает, что зайцы на самом деле везде с балалайками ходят!
Петька открыл глаза.
Нет, сказал он папе, у себя дома они без балалаек, совсем голые ходят. Никакой рубашки, только шуба, и всё! Мама, а ты знаешь, что у ёжиков лапы до спины не дотягиваются, поэтому они едят ящериц? А в тридевятом царстве ребёночек безо всякого аиста появляется, а у нас такое бывает? А ещё там звери хотели мне сказать, что они не разговаривают, хотя они разговаривают, я сам слышал
Он зевнул.
А я когда засну, снова в тридевятое царство попаду?.. Мне надо Я быстро Спрошу, почему они не разговаривают, когда они разговаривают, и сразу домой
Петька закрыл глаза, и чернота окутала его со всех сторон словно одеяло.
2016
Меньшее зло
Дожёвывая рыцаря, дракон с сомнением осмотрел его нервного жеребца. Полезнее было бы завершить трапезу с чувством лёгкого голода, но в последнее время лошади встречались всё реже и реже. Мысль о том, что он не съест, возможно, последнего в мире коня, была невыносима.
Жизнь вокруг неумолимо менялась. Охотник за сокровищами, пытавшийся ограбить его на прошлой неделе, въехал в пещеру на двухколёсной повозке, которая изрыгала дым и огонь немногим хуже самого дракона. Надкусив неудачника, дракон удивился сладковатому запаху мяса, а потом ему всю ночь снились красочные смешные сны.
Вспоминая охотника, он снова почувствовал тот странный травяной привкус на языке. Повинуясь внезапно вернувшемуся голоду, дракон, не жуя, проглотил очередного последнего в мире коня и задумался о важности здорового питания.
«Всё-таки надо себя ограничивать, но как? Я консерватор, чтящий традиции предков, я всех обязан съедать и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой Впрочем, я же совершенно не ем принцесс! В принципе, можно считать, что я нахожусь на диете, исключающей употребление принцесс».
Хотя принцесс полагалось похищать и возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание конечно, после получения выкупа. Но мама-дракониха считала похищения рискованной работой и частенько повторяла сыну, что хорошие драконы выбирают менее шумные источники заработка.
«Кстати, девочек я тоже не ем, спасибо мамуле».
Умирая, мама винила в своей смерти неосторожно съеденную девочку. Всю жизнь она свято верила, что, попадая на зубы, этот незрелый продукт навечно сводит челюсти, и порядочный дракон никогда уже не сможет разинуть пасть на что-либо подобающее его статусу и размерам. Если же девочку проглотить не разжёвывая, то начнётся заворот кишок, от которого не будет никакого спасения. Потому на смертном одре она взяла с него клятву никогда не есть девочек, даже случайно.