Грузинский историк Парсадан Горгиджанидзе пишет, что когда войска Тимура вторглись в Кахети, то «всех, кого нашли, перебили, церкви разрушили, сады и виноградники вырубили, дома сожгли, а с ореховых деревьев содрали кору», чтобы вызвать голод, который добьет укрывшихся от расправы.
Такие же зверства Тимур творил и в Армении: «многолюдную Армянскую область они голодом, мечом, пленением, неимоверными терзаниями и бесчеловечным своим обращением превратили в пустыню». Об этом сообщает армянский историк Фома Мецопский.
По всей видимости, башни из черепов были для Тимура родом фетиша. Описывая завоевание Тимуром Дамаска, Фома Мецопский сообщает, что его войско насчитывало 700 тысяч человек, и каждому было приказано под угрозой казни принести одну отрубленную голову, чтобы соорудить из них семь башен. Опасаясь гнева государя, его воины казнили всех мужчин, а когда не осталось мужчин, то стали отрубать головы женщинам[6].
Иногда города сами открывали ворота Тимуру, беря с него обещание не проливать крови. Обещание свое Тамерлан держал: он приказывал закапывать людей в землю живыми. Так произошло в хорасанском городе Себзевар, в сирийском городе Халеб (Алеппо)
Но, может быть, христиане были более человеколюбивы? Увы, нет!
В VI веке нашей эры христианские византийские воины при подавлении восстания на Кавказе разоряли мирные селения, вырезая всех женщин и детей. Они жгли дома, рубили беззащитных жителей мечами, потерявшихся детей подкидывали в воздух и принимали на копья. Описавший эти злодейства историк Агафий Миринейский робко замечал, что все же «не следовало по отношению к грудным детям свирепствовать так жестоко».
Нечто подобное имело место и во время крестовых походов. Историк XII века Гийом Тирский описывал, как крестоносцы дошли до Иерусалима, взяли город штурмом и потопили его в крови «неверных». Он сообщал также, что «невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела и как вся земля была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище. Еще более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного».
Итальянские кондотьеры, то есть воины-наемники, главари вооруженных отрядов, тоже славились звериной жестокостью, которая в представлении людей XIVXV веков лишь добавляла им славы.
Кондотьер Вернер фон Урслинген прямо написал на своем знамени: «Враг Бога, правосудия и милосердия»[7] и оказался вполне достоин этого девиза.
Шайка его современника англичанина Джона Хоквуда (или, как называли его итальянцы, Джованни Акуто от слова lacuto, «крутой») называлась «Белым отрядом», так как его члены носили простые «белые» плащи без гербов. Этот отряд при захвате городов каждый раз устраивал массовую резню. В одном только городе Чезене (регион Эмилия-Романья) простились с жизнью примерно пять тысяч человек. Одна из хроник гласит: «Они сожгли и вырезали весь город. Река окрасилась от крови». Но из-за этого репутация Хоквуда ничуть не пострадала. Напротив, число желавших нанять его лишь возросло, итальянские города стали наперебой предлагать ему деньги.
Третий знаменитый кондотьер Браччо да Монтоне забавлялся тем, что сбрасывал людей с высоких башен, разбил на наковальне одного монастыря головы девятнадцати монахам, в Ассизи сбросил трех человек с вала, в Сполетто столкнул с моста вестника, доставившего ему плохие известия. Думаете, его возненавидели за все эти зверства? Вовсе нет! «Он был прекрасен, как бог, когда гарцевал по улицам Флоренции», писал один современник. Погиб да Монтоне в возрасте 55 лет в бою: раненым его намеренно оставили задыхаться под упавшей на него лошадью.
Зверства колонизаторов
Столь же чудовищную жестокость проявляли и христианские конкистадоры по отношению к народам Нового Света. Их зверства описал монах-доминиканец Бартоломе де лас Касас первый постоянный епископ Чьяпаса.
Когда «испанцы прибывают и поселяются в каком-либо новом месте, в какой-либо провинции, где живет множество людей, и при этом оказываются в меньшинстве по сравнению с индейцами, то для того, чтобы вселить ужас в их сердца и заставить их при одном слове христиане дрожать, как при виде самого дьявола, устраивается великое жестокое побоище»[8], писал он.
Конкистадоры истребляют беззащитных индейцев. Гравюра XVI века из книги Б. де Лас Касаса «История Индий».
В деталях лас Касас описывал чудовищные ничем не спровоцированные казни. Так, Анакоана правительница области Харагуа (Гаити) встретила конкистадоров более чем приветливо, устроив в их честь большой праздник. Их поселили в лучшем доме, подносили им разнообразные угощения. Но это не спасло жизнь ни ей самой, ни ее подданным. Наевшись и напившись, насладившись танцами и песнями, испанцы по сигналу губернатора обманом заманили всех присутствовавших на празднике касиков (вождей) всего около 80 человек в большую хижину, заперли там и сожгли заживо. Правительницу повесили, а рядовых жителей перебили. Это было не так уж и сложно: ведь испанцы подготовились к нападению, они были в доспехах и вооружены, а индейцы наги и безоружны. «Случалось, что некоторые испанцы из жалости или из жадности хотели спасти некоторых детей или подростков от смерти и сажали их на лошадь позади себя, но другие испанцы настигали их и пронзали копьями»[9]. И таких побоищ было немало, испанцы вырезали несчастных индейцев целыми провинциями.
Отрубание рук. Гравюра из книги Б. де Лас Касасаса «История Индий»
Отцу де лас Касасу вторили доминиканский приор Педро де Кордова и монах-доминиканец Антонио де Монтесинос. Эти люди дошли до самого престарелого короля Испании Фердинанда и открыли ему глаза на творящийся произвол, на то, что зверства конкистадоров заставляют индейцев смотреть на Христа «как на самого жестокого из богов»[10].
Особняком среди массовых убийц стоит бельгийский король Леопольд Второй. Галантный кавалер, любимец женщин он был сторонником идей колониализма и основал на территории Конго в Африке формально независимое государство. По сути это была огромная рабовладельческая плантация, принадлежавшая королю. Леопольд требовал поставок слоновой кости и каучука. Все конголезцы обязаны были работать на Леопольда, но квоты на каучук были нереалистичны, а за их невыполнение следовала суровая кара отрубание рук. Калечили как взрослых, так и маленьких детей. К этим зверствам добавлялись голод и болезни В итоге население Конго сократилось с 30 до 15 миллионов человек.
Леопольд санкционировал создание «детских колоний», куда отправляли осиротевших маленьких конголезцев. Однако условия жизни в этих колониях были такими тяжелыми, что больше половины детей погибало.
Нельзя сказать, что злодейства короля оставались неизвестными в Европе. Газеты писали о них, и хотя перед судом король так и не предстал, но когда Леопольд умер в 1909 году, толпы людей освистали вынос его тела.
Осуждение
Постепенно отношение к зверствам на войне и в колониях менялось. Можно заметить, как насилие над мирными жителями и зверские с ними расправы из повода для военной гордости превращаются в печальную, неизбежную норму войны, а затем даже предаются осуждению. Поначалу просто моральному. Потребовалась не одна тысяча лет, чтобы люди поняли: такие действия незаконны.
Да, их признали незаконными, преступными, но долгое время за них не наказывали: практически все мирные договоры содержали положения об амнистии, согласно которым все порожденные войной нарушения права неизменно предавались забвению. Ситуация изменилась лишь в XIX веке, но нельзя сказать, чтобы коренным образом, так как перед судом всегда представала лишь одна сторона военного конфликта: победившие судили побежденных.