Как вам? спросил он.
Пока не очень понятно. А где мы?
Вот здесь.
Он решительно отодвинул широкую штору. Это был опрометчивый поступок, за который пришлось расплатиться чиханием и стряхиванием с себя пыли, но зато помещение осветилось лучами яркого солнца через большое окно. За окном тот же город но совершенно пустой. За годы блужданий по вымирающему Мультиверсуму я привык это определять с первого взгляда. Тут давно никого не было. Несколько лет, как минимум.
И где это «здесь»?
Неизвестно, пожал плечами инквизитор. Многие дома в этом секторе Центра изначально «двойные». В Коммуне любили так строить, это экономит пространство. Два города в одном. К сожалению, право входа в такие двери почти везде утрачено. Это, возможно, последняя, которую есть, кому открыть. Мы не знаем, как восстановить доступ к остальным и возможно ли это в принципе. Он передается от человека к человеку. Подойдите сюда.
Я вернулся в прихожую.
Положите руку сюда.
В декоре стены возле двери выделяется темная каменная плитка, если бы мне не показали, я бы и не заметил. Приложил растопыренную ладонь, инквизитор припечатал поверх своей сухой кистью с длинными тонкими пальцами. Рука не то музыканта, не то взломщика. В ладонь почти неощутимо кольнуло, как электричеством.
Все, дверь вас запомнила. Теперь вы сможете открывать ее двумя способами туда и сюда. Это требует небольшого ментального усилия, но вы глойти, для вас это не составит труда. Такой локальный и специфический кросс-локус, если угодно.
Очень любопытно, вежливо сказал я, но вы говорили о каком-то предложении?
Это оно и есть. Я предлагаю вам с семьей переселиться сюда. Сохранив все удобства проживания в Центре, вы будете недоступны для поиска. Вас не смогут, например, найти и похитить. Вас и, разумеется, ваших детей.
Скажите, внезапно решился я, а вы тоже считается, что один из них, ну
Искупитель?
Да.
Ну почему же «один»? рассмеялся представитель Конгрегации. Почему не трое разом? Это вполне может оказаться коллективным феноменом
Вы серьезно?
Я не скажу вам ни «да» ни «нет». Не потому, что хочу вас помучить, а потому, что мы не исключаем никаких вариантов. Генезис Искупителей никому не известен, они, как вы наверняка догадываетесь, появляются не настолько часто, чтобы вести статистику. Честно скажу нас бы вполне устроило, если бы это оказались ваши дети. Один, два, все трое неважно. Просто для определенности. Но если это и не так, то их судьба в любом случае с ним связана. Вас не оставят в покое.
Не самая приятная перспектива.
Понимаю.
Вряд ли. Не вам придется остаток жизни прятаться самому и прятать детей. Сидеть в вымершем городе как мышь под метлой, бегать, озираясь, за продуктами Кстати, на что нам жить?
Разумеется, Церковь не оставит вас без помощи, обнадежил инквизитор. Мы же Церковь Искупителя и странно было бы не позаботиться о том, кто им, возможно, станет. Мы увеличим пособие, которое получает ваша семья, и ваши лекции, Артём, тоже будут востребованы. Это не подачка, ни в коем случае! поспешил он сказать, заметив мою реакцию, Вы действительно хороший лектор, детям нравится. Ваши рассказы о Мультиверсуме звучат как приключенческий роман. Это их мотивирует. Завтра утром ждем вас в Школе. Зайдите к ректору, он поставит вас в учебный план. И да этот дом отныне ваш, я дал вам приоритет. Вы можете дать право прохода всем, кому хотите и даже отозвать моё. А теперь пора вернуться в больницу, думаю, ваше семейство готово к воссоединению с мужем и отцом
Остаток дня прошел суетно я забрал своих женщин и детей, пытаясь привыкнуть к тому, что их так много. В коттеджике сразу стало тесно, особенно с учетом Насти и Эли. Настя отдельный разговор. Девочке сильно досталось, но, насколько я знаю, для корректоров это история типичная. В Школе умеют работать с подростками, ставшими Немезидами Мироздания. Только на то и надеюсь. Итого у меня теперь четверо детей и Эли. Эли, впрочем, прилипла к Меланте и никого, кроме нее, не замечает вовсе. Когда вечером Зеленый зашел узнать, не нужно ли чего, она ненадолго на него отвлеклась. Подбежала, торопливо, как бы извиняясь, обняла, и убежала обратно к кровати Меланты, возле которой дежурила, улавливая малейшие пожелания рыжей кайлитки. Горянка уже скакала по дому, как их знаменитые козы, и не скажешь, что рожала вчера. Алистелия тоже отправилась на кухню, отмахнувшись от моего «не надо, я сам», а Меланта продолжала лениво валяться, иногда кормя дочь веснушчатой грудью. Пеленки и то Эли меняла.
Надо же, удивился Зеленый, глядя как Эли мухой летит на кухню, чтобы заварить чаю, качает кроватку ребенка, поправляет подушки и так далее, а мне за все время воды стакан не подала.
Эли кайлитский эмосимбионт, внезапно ответила ему Меланта. Они созданы для нас. Для веселья, любви и помощи. Для секса. Для игр. Для полноты семьи. Не обижайся на нее. С людьми ей тяжело, как с вам с глухонемыми.
Да, Сева, вроде бы, что-то такое говорил. Причем и про Меланту тоже. Если им вдвоем легче переносить меня то почему нет?
Когда-то их производили для нас в биолабораториях среза Эрзал, там же, где создали Алистелию, Меланта без всякого стеснения ткнула в ее сторону пальцем. но это было давно. Я уже не застала.
Блондинка как будто сжалась и снова уставилась в пол фиалковыми глазами. Кажется, ей было неприятно это напоминание.
Эрзал долго был домом для кайлитов, многие из нас погибли с ним. Оставшиеся Ладно, что об этом вспоминать? Жизнь продолжается, правда?
Меланта весело улыбнулась, и всем сразу захотелось улыбаться ей в ответ.
Как назвали-то? спроси Зеленый, прощаясь в прихожей.
Никак, развел руками я. Все три считают, что должен назвать отец. А у меня полнейший ступор.
Сочувствую, покивал Зеленый, мы младшему девять месяцев придумывали, все перебрали. А тут сразу три. Голову сломаешь. Настя как?
Не очень. Завтра отведу ее в Школу, там ей помогут, я надеюсь.
Я так понимаю, на дирижабле тебя пока не ждать?
Так и вы, вроде, никуда не собираетесь?
Как знать Ну да по ходу разберемся. Отдыхайте. Завтра с переездом поможем. Святцы тебе на ноутбуке поискать? Ткнешь мышкой не глядя, будут у тебя Капитолина, Амнеподиста и Акакий
Иди к черту, не смешно!
Привет, пап.
Настя сидит на кухне, смотрит синими глазами в чашку давно остывшего чая.
Как-то глупо все вышло, да? она не поворачивается ко мне, как будто стесняется. Не так я себе все представляла тогда, в Коммуне. Ты прости меня. Зря я все устроила.
Мне не за что тебя прощать.
Есть. Это ведь я
Хватит, я положил ей руку на худое острое плечо. Если есть то я тебя простил. И ты меня прости, если есть за что. И на этом закончили счеты. Давай не будем меряться глубиной совершенных ошибок, ладно? Я все равно выиграю, у меня большая фора по возрасту.
Ладно, сказала она неуверенно, просто я чувствую себя таким говном
Это нормальное состояние нормального человека, заверил я ее, периодически чувствовать себя говном. А иногда и быть им, увы. К любому на улице подойди, скажи ему: «Экое ты говно-то!» и он будет точно знать, что заслужил. Хотя и не признается, конечно. Вот и ты не признавайся. Ну, разве что мне. Мне можно.
И что мне с этим делать?
Отрефлексировать и жить дальше. Можно поплакать. Только чай допей сначала.
Почему?
Чтобы обезвоживания не было. Если ты собираешься за раз выплакать все несовершенство мира, то жидкости на это уйдет много.
Да ну тебя, пап Настя отмахнулась сердито, но и тень улыбки я на лице заметил. Оттаивает Снежная Королева.
Я вот тебе что советую, я понизил голос для значительности, люди с большим доверием воспринимают то, к чему надо прислушиваться. Прямо сейчас, не раздумывая, скажи что тебя больше всего напрягает. Не вообще, в себе и мире, а вот в эту минуту и тут. Только вслух скажи, это важно. В голове запутаешься.