Зелёный Дракон или «Образы любви» - Гончаров Борис

Борис Гончаров

Зелёный Дракон или "Образы любви"

Предисловие

Тоска,  жаловался Шлиппенбах,  и выпить нечего. Лежу тут на диване в одиночестве, с женой

(С.Довлатов. «Шоферские перчатки»)

Если вы посмотрите на Вселенную по-человечески, то увидите не «одну звёздочку» и даже не пять, как в «Карнавальной ночи». Мириады звёзд и планет, наша Галактика, Солнечная система, Земля, люди

Октябрь 2072 года.

В углу, образованном пересечением двух улиц, недалеко от Дома писателей опять корёжат асфальт, поднимают плитку, трактор, напрягаясь, стаскивает скульптуру небритого весёлого мужика в кепке и мятых штанах с вывернутыми пустыми карманами. Такие демарши с периодическим рытьём улиц случались и 50 лет назад. Однако, теперь эта разруха не из-за укладки водопровода, чтобы через две недели проложить канализацию, а затем ломать для прокладки электрического кабеля, и не для установки памятника недружественным, как теперь говорят, писателям, что в городе Чернь Толстому и Тургеневу. Но любопытные уже прослышали, что всё-таки памятник какой, чему или кому, об этом знают пока только архитектор, скульптор и заказчик, мы узнаем в конце книги

50 лет назад

Глава 1. Кто и что

1.1. «Матрёшка»

   Матрёшка русская деревянная игрушка, состоящая из полой внутри ярко разрисованной куколки овальной формы, в которой находятся вложенные одна в другую такие же куколки меньшего размера. Название игрушки произошло от уменьшительно-ласкательной формы.

   (Лингвострановедческий словарь)

   Обсценный корень в слове «матрёшка»  случайность, не имеющая непосредственного отношения, хотя общеизвестно, что и матрёшка, и указанная случайность давнишнего происхождения, но пусть исследованием этого факта займутся другие.

   Узкий жилой дом имел два входа: один с тихого зелёного двора в квартиры, второй с фасадной в Дом писателя, издательство «Вешние воды», типографию издательства, клуб «Сермяжная правда», магазин duty-free и кафе «Хочу всех», над баром которого угнездилась яркая вывеска с зелёным драконом: «Коньяк плод любви дуба и чачи». Дом был поставлен в угол (буквально) улиц: Тургенева фасадом, правой стороной перпендикулярно Салтыкова-Щедрина. На небольшой площади перед Домом писателя, справа от дорожки, ведущей к входу, почти в самом углу пересечения улиц на пьедестале стоит металлическая, покрашенная под бронзу скульптура 2-х метрового весёлого мужика в кепке, который вывернул пустые карманы своих штанов, надо полагать, как прообраз небогатой жизни писателей. Комдив и Закруткин, проходя мимо, обычно похлопывали мужика по босой ноге (эта пророческая скульптура была поставлена на указанном месте очень давно, как говорится, при царе Горохе, и на сессиях городской Думы иногда возникали дискуссии о сносе этой двусмысленности с вывернутыми карманами). На третьем этаже Дома писателей обреталось издательство и устроился литературный клуб, на втором типография издательства, на первом конференц-зал, кафе и магазин. Первоначально кафе владельцем планировалось назвать легкомысленнее и длиннее, но при согласовании аренды в издательстве ему мягко указали, что краткость сестра таланта, а талант кусок серебра, чем короче назовёт, тем таланта будет больше. Кафе и магазин кормили-поили всех желающих, а duty-free только по удостоверениям с фото, печатью и подписью директора, впрочем, завсегдатаев, в т.ч. Комдива и Закруткина, помнили и без удостоверений, но иногда для дисциплины проверяли.

1.2. Комдив и Дракоша

   Василь Иваныч или Комдив как называли начальника артели бульдозеристов товарищи, даже будучи начальником, бросался в атаку, как Чапаев, впереди всех «на лихом коне». Над кабиной его бульдозера был намертво закреплён железный (и содержанием, и материалом) лозунг: «Карфаген должен быть разрушен». Специфика работы оригинально преломилась на Комдиве запахом солярки, который был принят столичной литературной гостьей за редкий арабский парфюм (этот эпизод  в Главе «Делегация столицы»). В сегодняшнее воскресное утро Василь Иваныч сосредоточенно сидел, опершись правым локтем на стиральную машину перед ним и ладонь уперев в лоб, а левую положил на левое же колено. Неожиданно, но кстати в голову Комдива пришла сакральная мысль о том, что человечество поглощает массу еды и жидкости, но часть этого добра посредством экскре́ции выводится в канализацию что-то тут неправильно: или еда и питьё, или бог промахнулся с внутренним устройством человека, животных и птиц.

   Задумчивый Комдив повернул голову в сторону Зелёного Дракона это по-китайски, а по жизни: Дракоша маленькая, трёхцветная кошка, также сосредоточенно сидевшая над своим лотком, но смотревшая прямо перед собой. Позы обоих, Василь Иваныча почти абсолютно соответствовали позе «Мыслителя». Пусть Роден, отсекавший при ваянии всё лишнее, извинит на небесах это невольное сравнение. Комдив вдруг вспомнил, что устройство, на котором он восседал, нравилось почему-то его не изведанной во всей полноте подружке. А ещё она представила себя в интернете в парадно-выходном халате (из байки), что безусловно свидетельствовало о её оригинальности. Это сногсшибательное фото, спровоцировало Комдива сочинить начало неоконченной поэмы:

   Ваш канонический халат

   не признаёт мой апокрИф.

   Но скажу Вам в одночасье:

   «В раю намного климат мягче,

   но лучше общество в аду».

   Вот туда Вас и зову.

   Конечно, начало поэмы не бесспорно с точки зрения «неизведанной», и вообще предпочтение Комдива   проза, как в чтении, так и сам. Собственно, если сказать честно, но откровенно (интересный неологизм надо запомнить), сочинял он не о бульдозерах и даже не о Карфагене и римском Сенате, а о девушках, к которым после двух опытов, объяснённых Чиа Дао ду коротко: «Женский успех это на 60% успех модельеров и косметологов», относился с предубеждением, как Шопенгауэр. «Не изведанная во всей полноте», приехала-таки, знакомиться. Вместе с Комдивом она вошла в комнату, молча поставила свечку на стул, зажгла её и стала наблюдать. Когда свечка догорела, барышня сообщила, что интуиция ей подсказывает о неправильном горении. Не говоря более ни слова, гордо вышла, оставив Комдива в недоумении. Да уж, так говорил Чиа Дао ду: интуиция это инстинкт большого опыта, но Комдив так ничего и не понял про эти два в одном флаконе: интуицию и свечку.

Дракоша после завершения процессов перебралась на крышку «устройства».

А Василь Иваныч вымыл руки Absolut,ом не водкой, послеперестроечного польского происхождения, а из флакончика с пневмопуском жидким мылом цвета хаоса броуновского движения живчиков, пролитых внутрь девичьих чресел и априори знающих, куда им дальше стремиться. Однако более комфортным он считал исполнение экскре́ции в летнем туалете или в поле «петушком», как квалифицировал это Арамис один из квартета, о котором ещё будет сказано. Следует отметить, что далее возможны ещё некоторые натуралистические эпизоды, так ведь они имеют место быть в жизни, и, в конце концов, эти эпизоды, далеки от того, что в «Водно-болотных угодьях» Шарлотты Рош. Дракоша, тоже по своему умывшись, пришла к лежавшему с закрытыми глазами на диване в своей гостиной Комдиву, свернулась калачиком на его груди и мирно замурлыкала, по-родственному посматривая на цветную татушку китайского дракона с разинутой пастью на плече хозяина (память глупости глубокой юности Комдива, но Закруткин где-то читал, что такая татушка символ «образа любви»). В связи с предстоящим днём 14 января задремавшего Комдива посетил соответствующий мыслеобраз, который он позже отстучал в ноутбуке и отправил почтой Закруткину за мнением.