Блин, вот зачем это в таком молодом возрасте, организм сам ещё прекрасно работает без допинга? Зачем массажировать молодую кожу, ведь она и так упругая и румяная! За четыре года жизни с Витькой, я забыла о том, что я у себя одна, и вспоминать не собиралась. А ту заботливую синьору помню до сих пор, запоминающаяся была.
Вот такие разные женщины меня окружали, все они оставили след в моей жизни и наградили опытом! А я продолжала исполнять рекомендации врача и ждать выписки.
Я уж не знаю о чем там договаривалась троица, состоящая из юриста, психиатра и моей мамы, но через пару дней я поняла, что ни через неделю, ни через две, меня отсюда не выпустят. Нервничать я не стала, просто приняла эту информацию, как данность. Те, кто был со мной с самого начала, знали, что делали. А у меня не было повода им не доверять. Тем более первые три дня я была в сонном ступоре. Я вставала, ходила, даже разговаривала, но не особо понимала, что со мной происходит, потому что так меня адаптировали для проживания в этом отделении. Хотя я считаю, что было незачем. Отделение было классным. Но мне это только предстояло понять.
Но через три дня санкции сняли, и я пришла в себя. Вот теперь можно было оглянуться и посмотреть, какие тут условия, комфорт и коллеги по заключению. А то я кроме соседок по палате никого не видела. Рассматривать всех я начала на завтраке. Кстати, надо отметить, что меню тут было почти изысканное, с психушкой в Юбилейном, где было сплошное капустное меню, не сравнить. На завтрак было два блюда, одно блюдо было всегда кашей, а вот второе блюдо, каждый день было сюрпризом. Это могли быть и сырники, и блины, и оладьи, и даже какое-нибудь фруктовое суфле. Я диву давалась. Ведь у меня был уже опыт пограничного отделения.
Обед и ужин тоже были достойными. Особо голодные могли в обед есть по несколько тарелок супа. А так же, можно было у раздатчицы выцыганить лишнюю булочку. Потому что даже в былые времена многие воздерживались от мучного. А на ужин в неограниченном количестве были кисломолочные продукты и овощные салаты. Из свеклы, морковки, капусты, редьки. Все это было очень съедобно. И хотя я в те времена к еде относилась ровно, с удовольствием все это ела. Добавки не просила, но что было положено мне по норме съедала. Наверное, потому что это был спокойный обед, без суеты и прислуживаний, я уже забыла, что так бывает.
А еще умный Сергей Иванович пристроил меня на косметические процедуры. В то далекое время мой лоб почему-то был в огромных прыщах, и я все это скрывала челкой. А этот психиатр просто предложил какую-то электрическую процедуру от воспаления, и я каждый день хромала на последний этаж, чтобы эту процедуру получить. Во-первых, это отвлекало меня от моих мерзких дум, без всяких таблеток, а во-вторых было результативно, мой лоб подсыхал. Потом из назначений были какие-то сочинения, особо не помню какие. Помню, что каждый день писала по часу, и это меня тоже отвлекало.
Ну и конечно однозначно в листе назначений были таблетки. Ну это же психбольница, там по-другому не бывает. Зато здесь никто не стоял над душой и не принуждал нас их пить. Раздатчица с таблетками не стояла у обеденного зала. Их нам разносили с утра в маленьких картонных коробочках, где было обозначено, когда их пить. И мы их пили вполне добровольно. Наверное, не все. Но я точно пила. Потому что в тот момент я свято верила в пользу таблеток. Да и некомфортно мне было после всей этой истории с квартирой, и кипело иногда внутри и свербило. Таблетки давали отдохнуть от обиды, разочарования, тревоги, и тоски.
Но все-таки это была больница, а мне даже еще не стукнуло двадцати пяти. Поэтому вечером я наблюдала чем занимаются люди. А люди, они и здесь были людьми. Кто-то читал, кто-то играл в карты, это не запрещалось, кто- то в домино и шахматы. Кто-то смотрел телевизор, кто-то просто общался, был даже гармонист с гармошкой и группа поддержки. Мне это все не нравилось, ну потому что, я не люблю игры, общения со взрослыми мне не очень хотелось. А читала я в тихий час, после обеда. Поэтому я присматривалась к компаниям, стараясь найти свою, которая меня устроит. Потому что мне здесь жить.
Женщин и мужчин в этом отделении было примерно одинаково. Но у женщин были реальные психиатрические проблемы, я уже ранее рассказывала. У мужчин была другая засада, и вы уже догадались, это алкоголизм. Мужчины, в большинстве своем, попадали сюда во время белой горячки и запоя. Здесь их откачивали, приводили в себя и предлагали избавится от зависимости. Ну так было положено. Наркологи уже давно знают, что алкоголизм у 98% зависимых, это навсегда. Но в то время моя дорогая страна уже поняла какие убытки несет алкоголь, и у врачей были инструкции по излечению тех, кто попал к ним в руки.
Врачи, конечно предлагали, но соглашались только те, от которых этой жертвы требовали на производстве. Если на человека никто не давил, у него редко возникало желание принести такую жертву. Поэтому свободные от обязательств, покидали больницу буквально через неделю, а те, кто был завязан должностью, хорошей зарплатой, очередью на квартиру, те оставались на месяц, на полтора. По-другому никак. Это основное мужское население этого отделения. А пара, тройка мужиков были реально больны или ждали психологической экспертизы. Вот они очень редко участвовали в вечернем досуге, им это было не интересно.
Буквально на четвертый день я нечаянно оказалась на балконе, где играл шансон. И обнаружила там интересную компанию. Здесь стоял диван и несколько кресел. Магнитофон с кассетами принес кто-то из больных. Интересненько. Как это так? Почему разрешили? Но эти вопросы появились в моей голове на момент и тут же исчезли. А на фиг мне это знать. Здесь, в этом месте, приятные люди, хорошая музыка, нег грустных людей, какая разница откуда что? Вот еще и присесть пригласили, даже не пришлось ассимилироваться в балконное общество. Мне, можно сказать, здесь были рады.
Я присела там, где мне было удобно, откинулась на спинку кресла и стала разглядывать общество, которое любило шансон. Мужчин были больше, чем женщин. Возраст был лет от двадцати пяти до сорока. Две парочки сидели на диване в обнимку. И это здесь есть? Или кажется? У меня конечно было маловато жизненного опыта, но позы и положения рук тех, кто сидел в обнимку ярко характеризовали их отношения. Ну или я круглая дура. Не будем гадать, просто понаблюдаем. Как показывает практика, все равно засветятся. И в этот момент я поняла, что я сама совсем не против с кем-нибудь обняться. А с кем?
Но что здесь происходит мне было интересно. После того, как объявили отбой, я прошла в конец коридора, где было темно и стояло кресло и стала наблюдать. Отделение мгновенно затихло и выключило фонари. Медсестра и санитарка, которые дежурили ночью, навели в отделении порядок, расставили стулья, собрали мусор, проверили все электроприборы и спросили у меня о том, почему я сижу в коридоре. Я всегда была отменной сказочницей и мигом придумала, что ответить. Я сказала, у меня крутит живот, и я не хочу беспокоить соседей. От меня сразу отстали. А потом ушли на первый этаж. Ух ты! Прямо свобода попугаям!
Но свобода наступила минут через двадцать. Прямо даже в коридоре чувствовалось, что все отделение заснуло. Не зря же нам снотворные давали. Переживали все за наш сон. Но кому-то перед сном нужен был допинг. Это были именно те парочки, которые обжимались на балконе. Начали мужчины. Первый вышел сразу после того, как ушла медсестра и прошел на балкон. Ну правильный выбор, там же диван. Женщина проследовала за ним буквально через две минуты. Видимо давно все просчитано и отлажено, молодцы, ничего не скажешь. Женщина прошла на балкон в рубашке, без халата. Наверное, чтобы не заморачиваться. Меня это не удивляло, чего только я не видела в больницах. Пусть у них все получится.