Неплохо! Задумчиво замечаю самому себе и, повернувшись к Фролу, добавляю. Смешай скипидар со спиртом один к трем и отвези к Куранбасе, посмотрим, чего эта хрень стоит в деле.
***
Ворота острога распахнуты, но эта бесконтрольность обманчива. На мосту через ров стоят два алебардщика, а с бойниц башни подъездную дорогу контролирует пара стрелков.
Бойцы на мосту, завидя меня, вытягиваются во фрунт, в этом Калида их вымуштровал на все сто. Обязательное приветствие старшего дисциплинирует на уровне подсознания.
Прохожу в ворота, а Ярема, не отставая, продолжает бубнить.
Яровые почти собрали, урожай хороший. Свеклу, ту что вы отдельно сказали сажать, опять перебрали и лучшую отсеяли. Подсолнечник тож удался. Масла нажмем и поле еще удвоим. Лен
Я слушаю в пол-уха, потому что знаю, со всем этим староста и сам справится. Меня сейчас больше волнует вопрос, ради которого, по большей части, я и приехал. Вчера Калида дал знать, что по тому делу, о каком я спрашивал, люди прибыли.
Калида пошел на поправку, спасибо Иргиль, но неугомонному не лежится. В прошлый раз, проведывая его, я обмолвился. Мол в одиночку Твери многого не вытянуть, а если и сдюжим, то времени потребуется ох как много, а оно-то у нас как раз и на исходе. Союзники нам нужны, и хорошо было бы с людьми из ближайших городов потолковать.
Все эти мои отвлеченные рассуждения Калида принял как указания к действию, благо голова то у него варит исправно, хоть и сил еще маловато. Не знаю уж какие силы он задействовал, но по его вчерашнему письму я понял, что приехали серьезные дяденьки, и приехали тайно, поэтому и в Тверь не пошли, ибо светиться не хотят.
Я догадываюсь, кто в такие сроки мог бы успеть приехать, но все-равно заинтригован. Прохожу через площадь мимо новой церкви, прямо к дому Калиды. Домушка у него так себе, при желании мог бы и побогаче себе терем справить. Я только за и жалование ему положил приличное, только он его не берет и домик построил такой, что у многих моих крестьян лучше.
На что мне, отвечает он всякий раз на мои вопросы, я тебе не за злато служу.
Спрашивать у него, ради какой-такой идеи он меня бережет, я пока не решаюсь. Если честно, то побаиваюсь, а что если он так высоко планку задерет, что мне не в жизнь до нее не дотянуться.
Хочет он не хочет, а деньги его никуда не деваются, я все записываю, так сказать, на депозит, может еще женится на старости лет, тогда и понадобятся.
Весь в своих мыслях подхожу к крыльцу и слышу, как Ярема уже начинает мне втирать про силосные ямы, про урожай репы и про сено, что в этом году заготовили с избытком.
Так, говорю ему, останавливаясь, потом доскажешь, а сейчас мне надо к Калиде зайти, проведать, как он там.
Староста тут же затих и тоже остановился, переминая в руках свой треух. Глядя на него в этот момент, мне вдруг захотелось как-то подбодрить этого человека, сказать ему о том, как я его ценю, и какое важное дело он делает. Захотелось, но я ничего не сказал, и совсем не потому что я черствый человек и мне жалко теплых сердечных слов. Нет! Просто я знаю, не оценит Ярема таких высокопарных слов, а воспримет лишь как блажь господскую.
Поэтому добавляю лишь то, что сказал бы Ярема самому себе, будь он на моем месте.
По словам твоим все складно выходит, староста, но не думай, что мне одних слов будет достаточно. Все проверю и не дай бог ты чего утаил, или недоглядел Погрозив ему пальцем, разворачиваюсь и оставляю его у крыльца с застывшим на лице одобрительным выражением.
Глава 4
Поднимаюсь по ступенькам, а в дверях меня уже встречает Калида. Почтительно склонив голову, он шепчет мне на ходу.
Прибыли ужо: боярин Федор Еремеич со Ржева, да Ванька Полоз, то бишь Иван Тимофеич со Старицы. В избе дожидаются.
Первого я помню. Могучий такой мужик, он вместе с нами против литовцев на Ржевском холме стоял, а второго нет, не видал.
«Ничего, сейчас глянем, что за птица!» Захожу в горницу, и сидящие за столом гости дружно поднимаются, приветствуя меня.
Будь здрав, консул!
И вам здравствовать, бояре! Чуть не прыскаю со смеха, когда слышу, как они натужно выговаривают только что заученное незнакомое слово.
«Да уж, будь здрав и консул вместе звучат потешно». Иронизируя про себя, прохожу к столу и, присев, предлагаю всем последовать моему примеру.
Присаживайтесь, отведайте, чем бог послал.
Гости уселись, и Ванька Полоз тут же потянулся рукой к чаше с квашенной капустой. Ухватив длинными пальцами щепоть, он бросил на меня прищуренный взгляд.
Вижу, не бедствуете. Его бесцветные глазки пробежались по богато уставленному столу.
В сравнении со своим богатырским сотоварищем старицкий боярин выглядел откровенной доходягой. Низкорослый, худющий, с вытянутым лошадиным лицом и бегающими глазами.
Пока он запихивал и с хрустом пережевывал капусту, я успел подумать, что будь я горожанином Старицы, я такому лицу вряд ли бы доверился.
«Впрочем, тут же мысленно одергиваю себя, это их дело, и не стоит судить о человеке по внешности».
Несколько минут мы просто молча едим. Я и сам, честно говоря, проголодался, так что с удовольствием воспользовался гостеприимством Калиды. Жареная курица с гречей и квашенная капуста пошли на ура.
Набив по-быстрому желудок, я, не торопясь, вытер руки и рот лежащим рядом рушником и только после этого поднял взгляд на гостей. Делаю все это нарочно неспешно, дабы ни в коем разе не учуяли моей заинтересованности.
Надеваю на лицо радушную улыбку и прощупываю их взглядом.
Ну что, гости дорогие, как вам мой городок показался?
Да уж, расстроился ты тут знатно, посадник. Федор Еремеич расправил свои богатырские плечи. Есть чему поучиться.
Его сотоварищ, не скрывая зависти, поддакнул.
Дак коли деньжищи рекой текут, чаво не строить.
Делаю вид, что не заметил, как они переделали консула в привычного им посадника. Сразу осаживать гостей не хочется, но все же меняю тон и добавляю в голос жесткости.
Ничего само по себе не приходит, Иван Тимофеич, но в одном ты прав. Богатство, оно как вода, его в решете не удержать. Поднимаю над столом пятерню и демонстративно сжимаю ее в кулак. Доход заработать не просто, а сохранить еще трудней! Тут без крепкой руки не обойтись.
Мои слова скорее озадачили гостей, чем что-то прояснили. Они переглянулись, и Полоз озвучил их сомнения.
Не поймем мы, посадник, к чему ты. Твой человек сказывал, что ты поговорить хочешь, вот нас общество и послало. Ты бы разъяснил нам, о чем толкуешь.
«Все вы понимаете! Язвлю про себя. Просто начинать сами не хотите, ждете предложений от меня, дабы торговаться вам сподручнее было».
Я к этой встрече подготовился и весь разговор заранее продумал, поэтому начинаю по плану с капельки лести.
Все знают, что и во Ржеве, и в Старице народ живет умный да работящий. Да и место у городов этих наивыгоднейшее, ведь на хлебном пути стоят. С одних только пошлин могли бы жить припеваючи, коли бы хлебные караваны через них в Ливонию, да в Литву шли.
Гости мои молчат и реплик не подают. Теперь я вижу, что простоватый вид обоих обманчив. Оба они калачи тертые и помогать мне не собираются. Храня на лицах полную бесстрастность, они терпеливо ждут, когда же я доберусь до сути.
«Тогда придется вам потерпеть». Мысленно подначиваю их, а вслух продолжаю свою тему.
Могли бы, но, к сожалению, силенок у них маловато, а вокруг звери матерые, только и ждут как бы накинуться да оторвать кусок пожирней.
Старицкий боярин мое иносказание понял и решился наконец ответить.
Мы сами может и невелики, но сила за нами все ж стоит. За нас завсегда князья наши готовы вступится, а за ними уже и тень самого Великого князя Владимирского видится.
Это да, вроде бы соглашаюсь я, вот только чего ваши князья стоят, мы нынешней весной видели, когда Товтивил у Ржевы стоял. Тогда Тверь пришла вам на помощь и города отстояла, вот только в другой раз такого может и не случиться.