А какое подходит? осведомился Крячко.
Правильнее сказать требовал уступить. Причем требовал в наглой, агрессивной форме. Вообще, этот Юра Суконцев относится к типу «бандитов, ушедших в бизнес». Он содержит службу охраны человек в сорок настоящее охранное предприятие, только не зарегистрированное как ЧОП. И нигде без охраны не ходит. Любит отжимать предприятия у своих конкурентов. Действует всегда нагло, беспринципно. В общем, типичный наш клиент. Мы с тобой не раз вели дела таких людей.
Вести-то вели, но не всегда удавалось довести эти дела до приговора с реальным сроком заметил Крячко.
Что верно, то верно. В общем, подозреваемый у нас есть, им мы займемся в первую очередь. Но прежде всего я хочу изучить место, где произошла эта трагедия. Все ли там внимательно осмотрели? А еще стоит познакомиться со всеми, кто живет в усадьбе вместе с Бурилкиным, узнать, что это за люди.
Ну это твой фирменный стиль, усмехнулся Крячко. Ты всегда тщательно изучаешь всех, кто имеет хоть малейшее отношение к делу.
А как же иначе? удивился Гуров. Действовать, не познакомившись со всеми участниками, это все равно что ходить по улицам вслепую. Причем по улицам с интенсивным движением. Мне, например, интересно, что за человек этот гость Бурилкина, Илья Коточилов. Случайно он оказался в усадьбе как раз во время гибели Ирины или совсем не случайно? Что собой представляет персонал, работающий в усадьбе? А этот спортивный инструктор, Воинов, что он за человек? В общем, план работы на первые сутки у меня готов.
И какую роль в этом плане ты отводишь мне? спросил Крячко. Чем я буду заниматься?
Тебя, Стас, я хочу направить на самый тяжелый и ответственный участок, отвечал Гуров. Ты пойдешь знакомиться с главным подозреваемым, Юрием Суконцевым. Я знаю, что ты перед такими мордоворотами не пасуешь, быстро выводишь их на чистую воду. Ну а я в это время буду знакомиться с усадьбой и ее обитателями.
Нравится мне такое распределение обязанностей, насмешливо произнес Крячко. Ты, значит, будешь гулять по горным тропам, дышать целебным воздухом, кушать блюда, которые приготовил повар хозяина (а заодно знакомиться с этим поваром), а я в это время буду беседовать с громилами и амбалами, которые захотят меня немедленно грохнуть. Ладно, ладно, шучу, поспешно добавил он, заметив, как нахмурился Гуров. Я знаю, что у меня лучше получается как раз с громилами беседовать, чем со всякими дочками хозяев и поварами.
В Адлер друзья прилетели уже ночью. Когда вошли в здание аэропорта, Гуров начал высматривать человека с плакатиком, на котором была бы написана его собственная фамилия или же фамилия хозяина «Орлиного гнезда». Однако пока он крутил головой, к нему подошел солидный человек лет пятидесяти, в белоснежном костюме и дорогих туфлях в тон костюму.
Простите, не вы полковник Гуров? спросил он. Меня зовут Косолапов Борис Борисович. Я управляющий имением «Орлиное гнездо». Так сказать, правая рука Аркадия Семеновича. Он меня попросил вас встретить.
Похвальная предусмотрительность с его стороны, сказал Гуров. Только я не один. Со мной мой друг полковник Крячко. Бурилкин об этом знает?
Да, Аркадий Семенович в курсе. Он приказал мне приготовить для вас и полковника Крячко комнаты. А сейчас прошу к машине. Позвольте вашу сумку
Не позволю, твердо сказал Гуров, отводя протянутую руку услужливого Бориса Борисовича. Свои вещи я всегда ношу сам. И потом, знаете, в полицейском багаже могут оказаться очень неожиданные вещи. Оружие, например, или собранные улики Ладно, я шучу. Так где ваша машина?
Оказалось, что машина белоснежный «Лексус», такой же белый, как костюм управляющего, ожидала на площадке перед зданием аэровокзала. Возле машины сыщиков дожидался еще один представитель миллионера Бурилкина водитель Руслан. Это был человек лет тридцати, мускулистый, крепкий такой вполне мог выполнять обязанности не только водителя, но и охранника. А еще Руслан был человеком молчаливым и неулыбчивым пока его представляли оперативникам, он не произнес ни слова и ни разу не улыбнулся. В этом он был полной противоположностью управляющему Косолапову тот говорил и улыбался практически непрерывно.
Приехавшие уселись, и Руслан повел машину по улицам Адлера. Машину он вел виртуозно Крячко, который сам был хорошим водителем, оценил мастерство этого шофера. Когда же машина выбралась на горную дорогу, которая вела вначале в Красную Поляну, а затем дальше в Красную Горку, водитель увеличил скорость, и «Лексус» помчался, словно самолет. В результате до усадьбы они добрались меньше чем за час. Когда они въехали в ворота усадьбы, машина еще десяток метров прокатилась по двору, шурша гравием, а затем остановилась.
Идемте, я покажу вам ваши комнаты, предложил Борис Косолапов. Затем спустимся в столовую, там для вас накрыли скромный ужин.
А после ужина? спросил Гуров.
Тут Борис Косолапов несколько растерялся.
Ну если вы хотите каких-то развлечений начал он, но Гуров его перебил.
Нет, я говорю не о развлечениях, заявил он. Мне вообще кажется странным это вечернее расписание ужинать и в постель. Мы сюда приехали не отдыхать, а работать, расследовать причины гибели Ирины Бурилкиной. Поэтому из всего вами предложенного я согласен только с первым пунктом осмотреть наши комнаты. А затем я бы хотел встретиться с хозяином усадьбы господином Бурилкиным, а также с кем-то из обслуживающего персонала. А ужин я бы присоединил к завтрашнему завтраку. Или ты хочешь ужинать, Стас?
Последний вопрос был адресован Крячко. Тот немного помялся, после чего заявил, что не откажется от еды, хотя бы и на ночь глядя. Тем более от блюд, приготовленных хорошим поваром.
Хорошо, согласился Гуров. Тогда давай разделимся. Ты отправишься в столовую и будешь трудиться за обеденным столом. А я бы хотел побеседовать с хозяином усадьбы.
Но Аркадий Семенович уже лег замялся управляющий. Видите ли, он, конечно, хотел с вами встретиться, познакомиться, ввести в курс дела, все такое Но после гибели Ирины Васильевны Аркадий Семенович все время находится в подавленном состоянии В состоянии стресса, так сказать Ну а стресс принято снимать сами знаете, чем принято его снимать
Все понятно, кивнул Гуров. Что ж, ситуация ясная. В таком случае я бы хотел побеседовать сегодня с вами. Вы, надеюсь, не возражаете? У вас нет стресса, который нужно срочно снять?
Нет, я готов беседовать, да, я готов, отвечал Борис Косолапов.
Значит, договорились, заключил Гуров. Что ж, ведите, показывайте наши комнаты.
И управляющий повел их на второй этаж.
Глава 3
Дом миллионера Гурову понравился. Правда, он успел разглядеть лишь холл, из которого вела лестница на второй этаж, да коридор этого второго этажа. Но и эта малая часть жилища поражала своей ухоженностью, продуманностью деталей. В холле повсюду вошедшего встречали цветы и деревья словно это был не дом, а продолжение парка. В коридоре второго этажа, а также в комнате, в которую привели Гурова, висело несколько картин и у сыщика сложилось впечатление, что это не репродукции, а оригинальные работы московских либо местных художников.
С управляющим сыщик договорился встретиться в гостиной. Поэтому, быстро разложив вещи, он спустился туда. Здесь еще никого не было. Голос управляющего доносился откуда-то справа, кажется, из столовой видимо, он знакомил Стаса Крячко с поваром и его блюдами. Гуров решил воспользоваться одиночеством и осмотреть гостиную. Здесь ему прежде всего бросилась в глаза картина, изображавшая уже не очень молодую, но милую и привлекательную женщину, сидящую на садовой скамейке. Судя по полосе черной ткани, закрывавшей угол картины, это был портрет погибшей хозяйки дома, Ирины Васильевны. Рядом висел портрет мужчины с властным взглядом и чрезвычайно уверенным выражением лица. Судя по всему, это был сам Аркадий Бурилкин, владелец «Орлиного гнезда» и всего поселка Красная Горка. На противоположной стене гостиной висели еще два портрета. На одном был изображен мальчик лет двенадцати. Приставив ко лбу руку, закрывая ею глаза от солнца, он вглядывался куда-то в даль. На другом портрете Гуров увидел красивую молодую девушку лет семнадцати. Блеск в глазах, озорная улыбка девушка была так хороша, что ею хотелось любоваться. «А это, наверное, дети хозяина, решил сыщик. О них тоже надо будет все узнать. Хотя вряд ли они имеют какое-то отношение к трагедии с их матерью».