Углубившись в поиске ответа на эту загадку в прошлое до поздней Античности, мы увидим, что одна-единственная христианская секта ответственна за распространение определенного набора социальных норм и представлений, который на протяжении столетий кардинально изменил взгляды на брак, семью, наследование и собственность в некоторых частях Европы. Это низовое преображение семейной жизни дало начало ряду психологических изменений, которые стимулировали новые формы урбанизации и подпитывали обезличенные торговые связи, одновременно способствуя быстрому росту добровольных организаций в диапазоне от торговых гильдий и вольных городов до университетов и наднациональных монашеских орденов, которые регулировались новыми, более индивидуалистическими нормами и правилами. Вы увидите, как в процессе объяснения странной психологии человека Запада мы также покажем экзотическую природу его религии, брака и семьи. Если вы не догадывались, что наши религиозные представления, браки и семьи очень необычны, пристегните ремни.
Понимание того, как и почему некоторые европейские популяции в период позднего Средневековья приобрели психологическое своеобразие, проливает свет на еще одну огромную загадку: пресловутый «подъем Запада». Почему приблизительно после 1500 г. западноевропейские общества завоевали столь значительную часть мира? Почему в конце XVIII в. в этом же регионе начался основанный на новых технологиях и промышленной революции экономический рост, вызвавший волны глобализации, которые по-прежнему сотрясают современный мир?
Если бы инопланетные антропологи наблюдали за человечеством с околоземной орбиты в 1000 г. или даже в 1200 г. н. э., они бы никогда не догадались, что во второй половине тысячелетия на земном шаре будут доминировать популяции Европы. Вместо этого они, вероятно, сделали бы ставку на Китай или исламский мир{32}.
Чего эти инопланетяне не заметили бы со своей орбитальной точки обзора, так это тихо зревших в некоторых европейских сообществах на протяжении Средневековья новых психологических особенностей. Эта формирующаяся психология, которой еще только предстояло стать образом мысли человека Запада, постепенно закладывала основу для подъема обезличенных рынков, урбанизации, конституционных форм правления, демократической политики, индивидуалистических религий, научных обществ и непрерывных инноваций. Короче говоря, эти психологические сдвиги удобрили почву для семян, из которых вырос современный мир. Таким образом, чтобы понять корни сегодняшних обществ, нам нужно рассмотреть, как наша психология культурно адаптируется и эволюционирует совместно с самым базовым из наших социальных институтов семьей.
Давайте начнем с того, что поближе взглянем на этот айсберг.
В самом деле, кто вы?
Попробуйте завершить это предложение десятью разными способами:
Я _______________________.
Если вы типичный человек Запада, то вы, вероятно, ответили, используя такие прилагательные, как «любопытный» или «страстный», и существительные вроде «ученый», «хирург» или «каякер». Наверное, вы были менее склонны отвечать фразами типа «папа Джоша» или «мама Майи», хотя они в равной степени верны и потенциально имеют большее значение для вашей жизни. Такой акцент на личных качествах, достижениях и членстве в абстрактных или идеализированных социальных группах по сравнению с межличностными связями, унаследованными социальными ролями и сообществами, связанными с непосредственным общением, является неизменной чертой психологии человека Запада, но он делает нас довольно странными во всемирном контексте.
На рис. 1.1 показано, как жители Африки и южной части Тихоокеанского региона реагируют на задание ответить на вопрос «Кто я?» (рис. 1.1A) и дополнить предложение «Я _____» (рис. 1.1Б) соответственно. Данные, на которых основан рис. 1.1A, позволили мне вычислить как долю ответов, которые были конкретно индивидуалистическими, то есть относились к личным качествам, устремлениям и достижениям, так и долю ответов, которые касались социальных ролей и отношений. На одном конце спектра находятся американские студенты, сосредоточенные почти исключительно на своих личных качествах, устремлениях и достижениях. На другом конце представители племен масаи и самбуру из сельских районов Кении, где они живут патрилинейными кланами и занимаются традиционным скотоводством. В их ответах роли и отношения упоминались по крайней мере в 80 % случаев, а личные качества или достижения подчеркивались лишь изредка (10 % или меньше того). В середине этого распределения оказались две группы населения из Найроби, бурлящей жизнью столицы Кении. Низкоквалифицированные работники, в том числе выходцы из разных племенных групп, преимущественно давали ответы, указывавшие на их роли и отношения, хотя и не в такой пропорции, как масаи или самбуру. Между тем полностью сформированные городской культурой студенты Университета Найроби (учебное заведение европейского типа) намного больше похожи на своих американских сверстников, так что в большинстве их ответов упоминаются личные качества или достижения{33}.
Рис. 1.1. Самовосприятие среди представителей различных популяций. (A) Опираясь на ответы на вопрос «Кто я?», верхняя диаграмма показывает склонность людей из разных популяций сосредоточиваться на своих ролях и отношениях по сравнению с личными качествами и достижениями. Высота столбцов соответствует средней доле ответов для каждого респондента в данной группе. (Б) Опираясь на варианты завершения предложения «Я ____», нижняя диаграмма показывает среднюю долю ответов, которые касались социальных ролей и отношений{34}
Рисунок 1.1Б показывает схожую картину на другой стороне земного шара. Тесные политические и социальные связи между Новой Зеландией и островами Кука позволяют нам сравнивать между собой группы жителей островов Кука, которые в разной степени контактировали с новозеландцами, обладающими менталитетом людей Запада. В отличие от Кении, имеющиеся здесь данные позволили мне лишь отделить ответы, касающиеся социальных ролей и отношений, от всего остального. В деревне на одном из отдаленных островов, где люди все еще живут в традиционных родовых общинах, средняя доля ответов, касающихся ролей и отношений, составила почти 60 %. В Раротонге, столице архипелага и важном туристическом центре, частота таких ответов падает до 27 %. В Новой Зеландии среди детей мигрантов с островов Кука она снижается до 20 %. Это близко к среднему показателю для взрослых новозеландцев европейского происхождения, который составляет 17 %. Для новозеландских старшеклассников он еще ниже 12 %. Для сравнения: в случае американских студентов эта доля обычно такая же или еще ниже, а некоторые исследования показывают полное отсутствие ответов, связанных с ролями и отношениями.
В дополнение к этой работе многие похожие психологические исследования позволяют нам сравнить американцев, канадцев, британцев, австралийцев и шведов с различными народами Азии, включая японцев, малайзийцев, китайцев и корейцев. В результате люди Запада обычно оказываются в крайней точке диапазона, поскольку сосредоточивают почти все свое внимание на личных качествах, достижениях, устремлениях и способностях, а не на ролях, обязанностях и отношениях. Американские студенты в особенности кажутся в необычной степени поглощенными собой даже на фоне других популяций людей Запада{35}.