Двойной стук. Слуги открывают двери кабинета, впуская меня. Повелитель стоит у огромной мозаики во всю стену, изображающей краткую историю Царства: Великие войны, прекрасные девы, подлые предатели. Все слова можно переставлять произвольно, смысл от этого не изменится все было. Именно сейчас у меня не поворачивается язык назвать его отцом, даже про себя. Идеально ровная спина, волосы с проседью и совершенно отрешенный взгляд.
Вы звали, Повелитель, чуть склоняю голову, в знак почтения.
Помню, как совсем детьми мы подбегали к нему, желая получить хоть каплю внимания, но государственные дела были важнее. Лишь иногда удавалось урвать от него кусочек тепла.
Сын, отец даже не смотрит в мою сторону, твой поступок не достоин имени нашего рода. Подвергнуть опасности невесту! Это недопустимо.
Сам знаю, но сделать ничего не могу. Кольцо окончательно лишило разума. Но в его голосе нет ни капли эмоций, будто разговаривает с очередным послом.
Простите, Повелитель.
Ты заслужил наказание, Илай, поворачивается, смерив меня испепеляющим взглядом. Отправишься в дальнюю провинцию. Сегодня же.
Ненависть? Только голос все такой же ровный.
Что? от неожиданности теряю самообладание.
Мои эмоции злят его. Я так и не научился искусству владения лицом.
Ты забыл родной язык, Илай? раздражённо щёлкает хвостом. Сегодня же уезжаешь в дальнюю провинцию. Царской церемонии ты недостоин.
Но, Повелитель! делаю шаг вперёд. Невеста ранена. Она не сможет перенести столь долгую дорогу.
Невеста останется здесь до выздоровления. Потом отправим к тебе.
Священная Мать-змея! Отправить наследника в провинцию одного? Лишить церемонии? Невеста не протянет без завершения ритуала, если только не провести его с другим нагом!
Разве я могу отправиться в провинцию без жены? аккуратно спрашиваю. Это противоречит нашим законам и традициям.
Я здесь закон! чеканит слова отец. Ты уезжаешь сейчас! Не желаю видеть больше нага, опозорившего весь наш род!
Как прикажете, киваю, уходя.
Проклятье!
Вира все так же улыбается, стоя у дверей в покои. Лица слуг не выражают каких-либо эмоций, а меня же разрывает изнутри. Дворец в одно мгновение стал холодным и чуждым.
Быстрым шагом направляюсь на женскую половину. Посещать отцовский гарем нам нельзя, но заходить в покои матери разрешается. Нужно срочно узнать, где невеста.
Стой! Аджит возникает передо мной, словно из воздуха.
Уйди с дороги, рычу, не желая тратить драгоценное время.
Я знаю, где она. Брат настойчиво тащит меня в другую сторону. Матушка послала за тобой.
Матушка? замираю.
Быстрее, уж ты полосатый!
Ульяна Громова.
Ужасно хочется спать. Глаза буквально слипаются, словно на веки навешены пудовые гири. После короткой перепалки мужчины уходят, со мной остаётся Дхавал и местный лекарь.
Кровь я остановил, сообщает наг. Нужно зашить рану.
При этих словах дергаюсь из последних сил. Нет! Точно нет! Когда в нежном подростковом возрасте милейший женщина-хирург сказала, что незачем обкалывать рану анестетиком, потому что ей нужно наложить всего три шва. После чего с тем же добрейшим лицом шила наживую. Впечатления были настолько яркими и красочными, что оставили воспоминания на всю мою жизнь. А здесь вряд ли найдётся даже новокаин. Нет!
Ты чего? От неожиданности Дхавал почти выпускает мою руку.
Не надо шить, кричу, но голос отчего-то звучит все равно тихо. Нет.
Лекарь с серьёзным видом заглядывает в мои глаза.
Уважаемая ханум, произносит очень строго, хочет остаться без руки и с огромным шрамом?
Шрам меня волнует мало, а вот перспектива лишиться конечности откровенно напрягает.
Нет, машу головой.
Ты боишься? Дхавал хитро прищуривается.
Да, активно киваю, косясь на лекаря.
Ханум не нужно бояться, качает головой он, при этом как-то прицокивая языком. Я все сделаю хорошо! Даже шрама не останется.
Верится слабо, но пришедшая Ратна начинает что-то рассказывать про квалификацию лекаря, параллельно давая из ложки какую-то настойку. От неё немного кружится голова, но страх постепенно отступает вместе с болью.
Внимание! раздается зычный голос из-за дверей. Повелитель Царства! Раджан Третий!
Все присутствующие, кроме Дхавала, тут же бросают все дела, падая на колени.
Спустя полминуты в комнату вползает высокий наг. Тёмные с нитками седины волосы прижаты золотым обручем с огромным рубином, на обнаженной груди такой же полукруглый воротник, выполненный из отдельных пластинок, каждая из которых также украшена драгоценными камнями. Хотя, кто их змей разберёт, может стекляшки. Видимо настойка ударяет в мозг сильнее, чем надо, потому что вместо священного трепета перед правителем государства, я начинаю пьяненько хихикать. Дхавал несколько раз щипает меня, чтобы привести в чувства, но уже поздно.
Что здесь произошло, сын? спрашивает наг, брезгливо морщась.
Мы немного повздорили с братом, уклончиво отвечает Джавал. Вам не стоит об этом беспокоиться.
Немного? скептически повторяет Повелитель, подползая ближе.
Его хвост также покрыт чёрной чешуей, только с ярко-алым отливом.
Да, немного, кивает наследник.
Пострадала невеста! Это недопустимо!
Лекарь оказывает ей помощь, настаивает на своём Дхавал.
Как твоё имя? Неожиданно наг подползает вплотную, обхватывая мой подбородок своими пальцами.
Ульяна, произношу, замирая.
От него веет холодом, покрытых льдом пещер. Колючий взгляд тёмных, как вода подземных озёр, глаз заставляет стремительно трезветь с каждой секундой. Волна страха окутывает меня липкой паутиной, и никакая настойка не может с этим справиться.
Красивая, произносит наг со змеиным шипением. Илай взял себе цветок не по статусу.
После этих слов Повелитель разворачивается и уползает, оставляя меня наедине с липким, тягучим страхом.
Все в порядке, пытается успокоить Дхавал.
Но сам наг начал заметно беспокоиться после слов собственного родителя.
Конечно, вымученно улыбаюсь.
Справитесь без меня? то ли спрашивает, то ли утверждает наг, когда Ратна с лекарем возвращаются к моей руке.
Конечно, Повелитель, отвечают они хором.
Дхавал бросает в мою сторону обеспокоенный взгляд, выскальзывая в коридор.
Пока местный лекарь зашивает рану, Ратна усиленно впихивает в меня какую-то новую настойку. На вкус она напоминает слишком сладкий компот, сдобренный большой порцией ментола.
Я больше не могу. Отодвигаю очередную порцию снадобья, нечаянно задевая стоящую на столике бутыль.
Сосуд падает на длинноворсовый ковёр.
Ай! Хватается за голову Ратна. Какая неаккуратная девочка!
Жидкость растекается кровавым пятном.
Нужно принести ещё настой, равнодушно говорит лекарь, накладывая повязку.
Конечно, кивает женщина, выходя вслед за нагом в коридор.
Я остаюсь в комнате одна. Внутри до предела сжимается пружина нервов. Голова кружится, в висках стучит, и не дает покоя навязчивое: «Беги, Уля! Беги!».
Настойка явно притупляет боль. Рану практически не чувствую, зато ощущаю себя совершенно пьяной. Хуже было только на школьном выпускном, когда очень деятельные и несомненно добрые одноклассники решили подшутить над тихоней-серой мышкой, подливая тайком алкоголь мне в сок. Впечатление от праздника было испорчено, причем шутникам тоже.
Собравшись с духом, силами и какой-то матерью, пытаюсь встань. Получается с третьей попытки. Комната плывёт среди радужных кругов.
Вот же гадство! ругаюсь, хватаясь здоровой рукой за ближайшую колонну.
Вдох выдох. Устраивать побег именно сейчас абсолютно провальная идея, вот только интуиция утверждает обратное. Так. Шаг. Ещё. Аккуратно держась за стенку, я ползу к двери, борясь с тошнотой. Настойка упорно просится наружу, не желая оставаться в организме. Глубокое дыхание широко открытым ртом немного помогает.