Не люблю я эту дрянь. Ты мне лучше боржому плесни.
Разлив жидкости по бокалам и отхлебнув пахнущий лекарством напиток, я спросил:
Других вариантов нет?
Молод ты ещё для консультанта или референта. Капитан у генерала сапоги должен чистить. Дроздов улыбался, а мне вспомнилось, что когда-то давно на границе, мы пацанами слушали его истории про войну. А я на утро, встав пораньше начистил ему сапоги до зеркального блеска. И так до сих пор в этом не сознался.
Можно и сапоги, вы же знаете, мы могём, сами учили
Так до Вильнюса мы и проболтали ни о чём, а в Вильнюсе завертелось.
Глава 5.
Товарищи офицеры! Ситуация у вас в республике критическая, начал Дроздов совещание. По имеющейся у нас информации взрыв на Ионавском производственном объединении «Азот» это террористический акт. Наши оперативники и следователи уже начали свою работу сразу по прибытии. Я буду краток. Что здесь у нас твориться вы знаете, хоть и не лучше меня, но в достаточной мере, чтобы сделать вывод, что в случае переворота может повториться Венгерский сценарий. Я не про наши танки, а про повешенных на столбах сотрудниках Венгерского КГБ. Пусть никто из нас не строит иллюзий, что кого-то минует чаша сия, если мы допустим подобное.
Я стоял у выхода из конференц-зала в небольшой группе московских коллег и слушал председателя КГБ в пол уха. Он накачивал коллектив грамотно. Даже у меня сначала засосало под ложечкой, а потом стало подташнивать.
Иваныч и сам мог очень образно передать настроение. Я, например, очень чётко представил висящим себя, и шея моя зачесалась. А что? На меня не распространялся иммунитет неприкосновенности как во сне. Это не был сон. Это была жестокая реальность, в которой мне не раз доставалось. И, как сказал «человек из Торгово-промышленной палаты», надо было определяться, сгинуть в пучине Перестройки, или выплыть. Честно говоря, я ничего не рассказал Дроздову об утренних событиях, именно потому, что не хотел первого и не строил иллюзий о своей исключительности. В конце концов мне хотелось просто жить. И у меня снова появилась личная цель выжить.
Так, товарищи! Свои задачи вы знаете. Конверты вскрыты. Действуйте. Чижов! Выезд сейчас. Тремя машинами, сказал он мне. Здешние коллеги сообщили, что Управление фактически в осаде. Да и мы с тобой видели те машины на тротуарах.
Мы здешним коллегам верим?
Не всем.
Понятно.
Надень бронежилет и возьмите автоматы. Старший группы майор Петров.
Есть!
Мы укомплектовались, вооружились, расселись по машинам и выехали из внутреннего колодца Управления Литовского КГБ через арку с двойными железными воротами «заднего выезда».
Три чёрные «Волги» с одинаковыми госномерами повернули на право и «рванули» на юг. Шторки на заднем и боковых стёклах, матовая панель между салоном и водителем не позволяли нам с Петровым ориентироваться. Мы молчали. Я пристроился дремать. Почему-то сегодня я не выспался. Всегда вырубался по команде, а сегодня, после разговора с Иванычем, уснуть не мог долго.
Зато сейчас отключиться получилось легко и минут тридцать я вздремнул.
Горазд ты, капитан, дрыхнуть. Выходить пора. Приехали.
Мы вышли. Вокруг редко стояли высокие сосны, отсвечивающие почти красными закатными стволами. Жёлтая хвоя пружинила под ногами. Впереди нашей «Волги» тихо урчал жигулёнок, возле которого нерешительно топтался лысоватый человек в больших «роговых» очках. По виду ему можно было дать лет семьдесят, но ему было пока шестьдесят один.
Здравствуйте, Николай Мартинович, поздоровался Майор. Я Петров Пётр, это Чижов Михаил. Мы готовы к разговору?
Петров Пётр Чижов Михаил Как-то странно протяжно, чуть ли не пропевая, произнёс он наши имена. Хорошо хоть не Чижов Чиж Можно ваши удостоверения?
Можно.
Мы предъявили.
Самое дрянное, товарищи, что уже поздно разговаривать, резко сказал он, передавая мне мою «корочку». Они перешли от слов к делу.
Вы имеете ввиду вчерашнюю утечку на «Азоте»?
Ха! Утечку! Взрыв! Подрыв!
Вы так считаете? Спросил Петров.
Я уверен! Они ни перед чем не остановятся. Им нужен повод для создания своей экологической партии.
«Они», «им», это кто?
Ландсбергис3, Прунскене4и ваш Яковлев5.
Яковлев? Переспросил я. А что, его не убрали? И не посадили?
Откуда? Куда? Спросил удивлённо Бурокявичус. Из ЦК? Да кто ж его уберёт и посадит. Он же памятник.
И кто он сейчас?
Ну ты даёшь! Пробормотал Петров. Зав. отделом пропаганды ЦК КПСС.
Я схватился руками за голову.
Ой, бля-я-я
Ты что, капитан? Испугался Петров.
Я молча отвернулся и едва не заплакал. Яковлева в члены ЦК не продвинули. Но зав. отделом он стал. Всё, всё надо контролировать. А ты думал, что прокукарекал и завались всё за железный ящик?
Петров с Бурокявичусом ещё разговаривали, а я стоял, тупо уставившись в ржавую хвою.
У тебя вопросы есть? Тихо спросил майор. Пассивный ты какой-то.
Вопросы есть, кивнул головой я и спросил Бурокявичуса. Власть брать будете?
Как-к-кую власть?
Простую. Если не возьмёте сейчас, потом будет поздно.
Ты что несёшь? Зашипел мне в ухо Петров. Тебя кто уполномочил?
Отвяжись. О полномочиях запроси «Папу».
Ну ты сейчас у меня
Он нырнул за пазуху.
Дурак, что ли? Удивился я, и ударил носком ботинка левой ноги ему в локтевой нерв.
Петров вскрикнул, и мне повезло успеть перехватить его «раненую» руку и провести обратный бросок. Ноги мелькнули. Хвоя смягчила падение майора. Проведя первый контроль, я крикнул вильнюсским комитетчикам:
Бурокявичуса задержите!
Будущий секретарь КПЛ уже садился в свою машину, и они бы не успели, если бы «Волга» не рванулась с места и не ткнула экспортную «пятерку» в левое заднее колесо. Жигуль вильнул и уткнулся бампером в ствол.
Ты что, майор? Спросил я, усаживаясь перед Петровым на колени и переводя его руку на второй контроль.
Отпусти!
Какого куя?! Чтобы ты меня грохнул? Нет, мой хороший, поедешь домой в наручниках. Браслеты есть?! Крикнул я литовцам.
Один нырнул в машину и вынырнул, радостно помахивая железками.
Давай сюда.
Петрова со скованными, сзади руками, усадили в «Волгу».
Не позорь ты меня! Проскулил тот, но мне было не до него.
Бурокявичуса трясло. Он вцепился руками в руль и смотрел на меня, садящегося на пассажирское сидение с ужасом.
У коллеги просто не выдержали нервы. Мы все на взводе. Он скоро успокоится Не переживайте. Хотите?
Я протянул ему пол-литровую флягу, но он не реагировал. Пришлось взболтнуть, открутить крышку и провести горлышком у него под носом. Аромат «Коктебеля» выплеснулся наружу и его лицо ожило.
Пейте, Николай Мартинович! Приказал я. Вы нам очень нужны, и инфаркт нам сейчас ни к чему.
Он обречённо сделал два глотка. После него хорошенько отхлебнул я. Он явно удивился и потянулся к фляжке. Отжав пальцы его правой руки от руля, передал ему флягу, но пришлось пальцы на фляге сомкнуть и помочь донести до губ.
Так, по очереди, мы фляжку и отполовинили. Клиент постепенно оживал. Он с любопытством поглядывал на меня, а я, изредка усмехаясь, на него.
Позвольте мне повторить вопрос: «Какую власть?», наконец спросил он меня и я, очередной раз отпив, закрутил крышку и ответил:
Всю власть! Надо брать сейчас. Отбирать у Ландсбергиса и Прунскене. Потом, когда её возьмут они, будет поздно.
Но власть у Бразаускаса. Он первый секретарь компартии. И у Прунскине.
Их уже вызвали в ЦК и оттуда они не вернутся. Временно первым станет Берёзов, вы вторым. Буквально на пару месяцев. Потом станете первым. Берёзова мы тоже уберём не надёжен. Назначите своих людей.
С Берёзовым будет тяжело.
Его мы оставим в Москве сразу после назначения. Рулить останетесь вы. Дадим вам нескольких надёжных инструкторов.
Вы такой молодой. Вы, извиняюсь, точно уполномочены?