Морис Бланшо
Всевышний
Фото на обложке: Ник Теплов
© Éditions Gallimard, Paris, 1948
© В. Е. Лапицкий, перевод, 2023
© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2023
© Издательство Ивана Лимбаха, 2023
* * *
«Я для вас ловушка. Мне не стоит вам все рассказывать, чем честнее я буду, тем сильнее вас обману, заманю своей искренностью».
«Умоляю, поймите: все, что к вам от меня приходит, для вас ложь, ибо я сама истина».
I
Я был не один, я был как все. Такую формулу разве забудешь?
Во время отпуска по болезни я ходил гулять по центральным кварталам. До чего красивый город, говорил я себе. Спускаясь в метро, я с кем-то столкнулся, и он грубо на меня заорал. «Вам меня не запугать», крикнул я в ответ. Его кулак вылетел с поразительной резвостью, я покатился кубарем. Кругом было полно народа. Он тщетно пытался затеряться в толпе. Я слышал, как он яростно протестует: «Это он меня толкнул, оставьте меня в покое!» Мне не было больно, но моя шляпа закатилась в лужу, я, не иначе, был бледен, меня била дрожь. (Я отходил после болезни. Мне сказали: никаких потрясений.) Из сутолоки возник полицейский и спокойно предложил нам проследовать за ним. Мы поднимались по лестнице, отделенные друг от друга целой группкой. Он тоже был бледен, даже мертвенно-бледен. В полицейском участке его гнев вырвался наружу.
Все очень просто, перебивая его, сказал полицейский. Он разозлился на этого господина и заехал ему кулаком в подбородок.
Вы будете подавать жалобу? спросил меня участковый.
Можно я задам пару вопросов моему этому человеку?
Я подошел и всмотрелся в него.
Я хотел бы знать, кто вы.
Какое вам дело?
Вы женаты? У вас есть дети? Нет, мне хочется спросить о другом. Когда вы меня ударили, вы чувствовали, что должны это сделать, таков был долг: я бросил вам вызов. Теперь вы сожалеете об этом, потому что знаете, что я такой же человек, как и вы.
Как я? Мне от этого поплохело бы!
Как вы, да, именно как вы. На худой конец, вы можете меня избить. Но убить меня, меня уничтожить вы пойдете на это?
Я подступил к нему вплотную.
Если я не такой, как вы, почему вы меня не растопчете?
Он неловко отшатнулся. Поднялся гомон. Участковый схватил меня за рукав. «Но это же одержимый», крикнул он. Полицейский потянул меня прочь. Выходя, я видел застывшие, холодные лица. Напавший смотрел на меня с ухмылкой, но лицо его было мертвенно-бледным.
Я знал, что такое иметь семью. Порой у меня не было об этом и мысли, я работал, приносил всем пользу, мы все были близки друг к другу. Но стоило вдруг чему-то случиться и я мог обернуться назад. В приемной клиники меня ожидали мать и сестра. До чего жалкая приемная! Кресла, диваны, ковры, пианино и холодное освещение, постоянный полумрак. И однако же, больница была вполне современной. Но оставалась проблема окружающей обстановки, тишины: мне это объяснил врач. Я ощущал неловкость. Я не видел свою мать уже несколько лет. Я чувствовал, что она меня рассматривает.
Ты неважно выглядишь.
Она спросила, почему их оповестили с таким опозданием.
Я написал вам, как только смог. У меня была очень высокая температура, ничего, кроме жара. Ждали других симптомов, но они так и не появились. Вероятно, я бредил. По сути, мне не было плохо. Скорее теперь я чувствую себя усталым и обессиленным.
Ты живешь в слишком плохих условиях. Твое жилье напоминает могилу. Почему бы тебе не вернуться домой?
Мое жилье? Ну да, жилье на многое влияет. Вы виделись с врачом?
Нет, он уже ушел, но мы поговорили с медсестрой.
Я должен вернуться на работу. Я не могу оставаться вне общественной жизни. В отделе меня подменяют. Но мне недостает работы.
Обе всматривались в меня.
Звучит смешно, я знаю. У меня такой незначительный пост. Но так ли это важно? Я должен продолжать свое дело.
Моя мать пробормотала что-то вроде: «Только от тебя зависит получить должность получше». Тут на меня накатило мучительное чувство: мы оба лгали. Мы даже не лгали, хуже того. Я говорил то, что следовало, но внезапно оказался выброшенным из текущего мгновения. Мне представилось, что все это могло происходить в другое время, тысячи лет тому назад, как будто время раскрылось и я провалился в его брешь. Мать сделалась откровенно неприятной. Я был сбит с толку, но в то же время лучше понимал, почему она казалась такой отстраненной, почему я на протяжении лет перестал ее видеть, почему Все это повелось с давних пор. Теперь моя мать была кем-то из былых времен, величественной личностью, способной подвигнуть меня на совершенно безумные поступки. Это-то и есть семья. Возврат времен до закона, крик, пришедшие из прошлого грубые слова. Я посмотрел на мать, она вглядывалась в меня в явном замешательстве.
Возвращайтесь к себе, сказал я. До завтра.
Постой, что на тебя нашло? Мы же только пришли.
Она заплакала. Ее слезы усугубляли мое недомогание. Я извинился.
Ты стал таким безучастным, пробормотала она, таким чужим.
Да нет. Это жизнь заставляет так думать. Нужно работать, справляться изо дня в день. Отдаваясь всем, отдаляешься от своих.
Так возвращайся выздоравливать домой.
Может быть.
Ты сильно похудел. Меня беспокоит твоя болезнь. Ты не заметил, как она начинается? Тебе уже нездоровилось?
Я смотрел на мать, ничего не отвечая.
Ладно, мама, сухим тоном сказала Луиза. Не мучай его.
В полдень я отправился перекусить в маленький ресторанчик на соседней с мэрией улице. Столики были расставлены друг напротив друга вдоль очень узкого зала. За отсутствием свободных, я присел за кем-то уже занятый.
Что нового, с тех пор как меня не было? поинтересовался я у официантки. Меню, во всяком случае, ничуть не изменилось.
Да, вас несколько дней не было видно. Были в отпуске?
Нет, болел.
Она поморщилась.
Простите, обратился я к своему соседу, я вас несколько раз уже замечал, вы здесь завсегдатай. Работаете неподалеку?
Не совсем. Он мгновение изучал меня. Несколько лет назад я работал продавцом в магазине в этом квартале. Потом сменил район, но по-прежнему часто сюда прихожу.
Вокруг стоял шум и гам, предметы сталкивались друг с другом, ложки скреблись по донышкам тарелок, жидкости лились в стаканы и бокалы. Прямо передо мной две женщины переговаривались из-за соседних столиков. «Она шпионит за мной, меня выслеживает». Я четко расслышал эти слова. Я вяло жевал пищу.
Еда, правда, так себе
Он скручивал сигарету.
Недорого, да и порции большие.
На принесенной мне тарелке высилась горка овощей и большой кусок вареного мяса.
Все, что надо, на месте, сказал я, тыкая вилкой в мясо. А результат никуда не годится.
Ну-ну! Вечером жди хороший овощной суп. Он продолжал непомерно расхваливать ресторан. А вы? спросил он. Где вы работаете?
Это был довольно мелкий, весьма ухоженный мужчина. В его суждениях сквозила самоуверенность. «Поговорите с ним начистоту, посоветовала женщина напротив меня. Ну нет, я больше не скажу ему ни слова».
Я работаю в мэрии.
Чиновник? В этом есть свои преимущества.
Он хотел что-то добавить. Но женщина вдруг расплакалась, поспешно поднялась и прошла вглубь зала.
Что там такое? спросил я у официантки. Та, ничего не ответив, забрала у меня тарелку и придвинула куцее пирожное. Казалось, она говорит: «Что вам от меня надо? Это меня не касается».
Она работает в швейной мастерской. Думаю, не поладила со смотрительницей.
А вы, вы-то хорошо ладите с начальством?
Официантка пожала плечами, улыбнулась.
Лучше некуда, сказала она, удаляясь.
Мой сосед слушал все это с вниманием, но, как только мы остались одни, погрузился в чтение газеты. Вернулась женщина со спокойным, блестящим лицом.
Какие новости?
На протянутой им странице я прочитал следующие заголовки: Женщина случайно выпала с шестого этажа. Новые распорядки служб коммунальной гигиены. Еще один пожар в западном округе (как раз мой). Наплыв Меня охватило нетерпение, своего рода горячка.