Трембита звучит на рассвете - Евдокимов Алексей

Алексей Евдокимов

Трембита звучит на рассвете

Часть первая. Случайная встреча

Предгорье Карпат. 25 марта 1947 года

Весна тысяча девятьсот сорок седьмого года выдалась на Западной Украине затяжной и очень дождливой. С середины марта, когда снег на склонах гор начал подтаивать и на нагретых солнцем прогалинах появились первые весенние цветы, из низко проплывающих над землей туч заморосил, перемешанный со снежными хлопьями, дождь, который не прекращался затем целый месяц. Узкие горные дороги, и так разбитые за войну, покрылись слоем липкой желто-коричневой грязи. Падающие с каменных откосов потоки воды, вымывали на них глубокие ямы и, скатываясь дальше вниз, исчезали в затянутых туманном провалах и лощинах. Груды гравия и обломки скал усыпали размытые колеи, создавая непроходимые преграды для автомашин и пеших путников.

Темной мартовской ночью на высокогорном шоссе между Ужгородом и Мукачево, которое извилистой лентой тянулось по западному склону Карпатского хребта, с трудом выбираясь из ям и объезжая завалы, ехала одинокая легковая машина. Темно-зеленый «Додж» с военными номерами был единственной легковушкой, рискнувшей в такое время, появиться на шоссе. В накрытом брезентовой крышей салоне «Доджа» сидели три человека. Рядом с водителем молодцеватым сержантом с орденом Отечественной войны на забрызганной грязью шинели, сидел, одетый в полушубок и валенки, старший лейтенант, и, поправляя на носу очки, внимательно всматривался в лежащую на коленях топографическую карту. Изредка старший лейтенант бросал взгляд на дорогу и, словно досадуя на что-то, слегка покачивал головой. На заднем сиденье «Доджа» подняв воротник шинели и надвинув на глаза фуражку с темно-синим околышем, сидел майор. Мужчина уже не молодой, с лицом, испещренным глубокими преждевременными морщинами. Его глаза были закрыты, но, когда машину начинало подбрасывать на неровной, каменистой дороге, он просыпался и, бросив сонный взгляд в окно, плотнее прижимался спиной к узкой кожаной подушке сиденья.

 Товарищ майор,  торопливо, пока майор снова не закрыл глаза, спросил его старший лейтенант.  Разрешите обратиться?

 Обращайтесь!  устало ответил майор.

 Мы уже двадцать километров проехали, а развилки все нет и нет хриплым простуженным голосом то ли пожаловался, то ли извинился старший лейтенант.  Не могу понять, в чем дело?

По губам майора скользнула чуть заметная усмешка.

 Ну, во-первых, не двадцать, а восемнадцать ответил он на распев, с заметным украинским акцентом,  а, во-вторых, вам старший лейтенант надо правильно карту научиться читать.

Взгляд старшего лейтенанта виновато потупился.

 Извините, товарищ майор. Я полковой фельдшер. Мое дело раненых и больных лечить, а с картой редко приходится дело иметь.  ответил он.

 Так-то это так, но на войне все может пригодиться.  заметил майор.

Старший лейтенант улыбнулся.

 Но ведь война уже давно закончилась возразил он.

Майор покачал головой.

 Для кого как задумчиво сказал он.  Для нас с вами она продолжается. Только теперь эта война стала тайной, которую другие люди порой не замечают.

Старший лейтенант и майор надолго замолчали, видимо думая каждый о своем.

 А как вы, на том хуторе оказались?  наконец, прервал молчание майор.

Старший лейтенант пожал плечами.

 Случайно Ехали из Подлесья. Там рота нашего полка расквартирована. Радиатор закипел Водитель решил ведро воды раздобыть,  старший лейтенант кивнул на сидящего рядом с ним сержанта.  А тут, как назло, на хутор бандеровцы нагрянули. Хорошо, что вы мимо проезжали с автоматчиками. Выручили

Майор бросил на старшего лейтенанта долгий изучающий взгляд.

 Вы нам тоже очень сильно помогли,  сказал он, указывая рукой на, виднеющиеся в брезентовой крыше, пулевые отверстия.  Когда нас пулеметчики прижали к земле, думал, перебьют всех. Хорошо, что вы их гранатами забросали.

Старший лейтенант посмотрел на свои длинные мускулистые руки.

 Когда раненых с поля боя выносишь, руки сильными становятся. Гранату куда хочешь забросить можно.  сказал он.

 А вы давно служите?  поинтересовался майор.

 С тысячи девятьсот тридцать девятого года,  ответил старший лейтенант.  Сразу после окончания фельдшерской школы попал в войска НКВД. Вот с ними всю войну и прошел. Где только воевать не пришлось Под Москвой, под Сталинградом Затем, на реке Молочной почти год во втором эшелоне стояли. Ну а потом сюда, в Закарпатье война забросила. Вот с сорок четвертого года с бандеровцами и воюю

Значит, вам сейчас двадцать шесть лет и фронтовой опыт у вас имеется,  подытожил монолог старшего лейтенанта майор.

Он перевел взгляд на темнеющие за окном силуэты горных вершин. С минуту в машине стояла тишина. Затем майор раскрыл планшетку с картой и, взглянув на нее, сказал:

 А развилка будет через пять минут. За следующим поворотом.

Когда «Додж», достигнув развилки, остановился, старший лейтенант спрыгнул на обочину дороги и, обратившись к майору, сказал:

 Дальше я уже своим ходом буду добираться, а вас, как мы и договаривались, шофер до Станислава подбросит.

Майор, молча, кивнул.

 Товарищ майор,  снова обратился старший лейтенант к майору.  Нельзя ли узнать вашу фамилию? Мне начальнику штаба полка надо доложить.

 Никитин Заместитель коменданта города.  ответил майор и хлопнул шофера по плечу, чтобы тот ехал дальше.

Станислав. 26 марта 1947 года

Когда машина подъехала к городу, стало совсем светло. Раннее мартовское утро началось неожиданно. Еще минуту назад стены и крыши домов утопали в ночном сумраке, как вдруг из-за светло-розовых туч блеснул солнечный луч, и, словно прорубив в темноте окно, заиграл разноцветными огоньками на окнах и церковных куполах. Солнечный свет стал быстро заливать улицы и площади города. Стаи птиц поднялись высоко в сияющее голубизной небо, и оттуда донесся их протяжный, отдающий многоголосым эхом, крик.

Разбрызгивая колесами глубокие лужи, «Додж» промчался по пустынной в этот ранний час улице Тараса Шевченко и, скрипнув тормозами, остановился у здания областного управления Министерства государственной безопасности Украины.

 Товарищ майор,  водитель повернул к Никитину утомленное, покрытое брызгами грязи лицо.  Разрешите съездить на заправку за горючим, а то, боюсь, на обратный путь может не хватить?

Вылезая на тротуар, Никитин согласно кивнул и быстрым шагом направился к входу в здание. Отдав честь вытянувшимся часовым, он поднялся на третий этаж и, сняв с головы фуражку, остановился у двери с табличкой «Оперативный дежурный». На его стук из-за двери раздалось: «Войдите!» Затем дверь распахнулась и перед Никитиным выросла высокая худощавая фигура старшего лейтенанта, который в одной руке держал дымящийся стакан с чаем, а в другой, накрытый кусочком сыра, бутерброд. Увидев старшего по званию, старший лейтенант смутился, но, перехватив озабоченный взгляд Никитина, шагнул в сторону и произнес:

 Проходите, товарищ майор!

На ходу, снимая шинель, Никитин подошел к большому письменному столу, стоящему у окна.

 Товарищ старший лейтенант, начальник управления генерал-майор Маслов просил поставить его в известность, если в ходе операции возникнут непредвиденные обстоятельства сказал он и, взглянув на встревоженное лицо старшего лейтенанта, добавил.  На нашу засаду у хутора совершено нападение. Я только что оттуда. Нападение удалось отбить, но есть раненые. Поднимите по тревоге гарнизон в Подлесье. Пусть срочно организуют преследование бандеровцев. Далеко уйти они не смогли.