Переезд дался легко. Из города Н. выехали в плацкартном вагоне. Вчетвером. Целой командой. Костя, наш рекордсмен по количеству багажа, носил огромную, не модную уже тогда, норковую шапку и куртку-дублëнку а-ля 90-е. Я-то ещё более-менее прилично одевался, а Костя представлял собой колоритный персонаж. Этот грузный мужчина был меня старше лет на десять и уже обзавелся женой и дочерью. Мы связались с риелтором Максимом и вместе искали, где снять квартиру. Нужна была трёхкомнатная за двадцать тысяч рублей максимум, а лучше подешевле. Но, как всегда, риелторы начинают с самых плохих вариантов. Максим привозил нас с Костей в совершенно убитые квартиры. Мы рассказывали ему, что приехали из другого города, что у нас в Тюмени миссия. Высокие цели. Но спустя несколько минут он забыл, что мы ему говорили, и переспросил: «Напомните, кто вы. Гастролëры?» Я тогда осознал, что обычным людям наши задачи сложно понять. Впрочем, квартиру мы нашли. В сером доме на Депутатской улице. И сняли её. Нисколько не лучше, чем в городе Н.
Машин у нас с друзьями, разумеется, не было, ездили на общественном транспорте. Как-то я придремал в поездке, слышу голос в автобусе говорит: «Следующая остановка не мелькайте». Мне так смешно стало, что мелькать нельзя. Это потом я уже узнал, что, оказывается, улица названа в честь партизанки Мельникайте. И долго меня забавлял местный сленг, пока не привык, с его «потуда-посюда-покуда». Ещё думал, что за колхоз. Как ходят мифы, что на Севере медведи гуляют примерно так себе и представлял жителей Тюмени, пока не приехал.
Первый район, куда я попал, оказался цыганским. Это сейчас Тюмень красивая, а тогда была ещё той дырой. С одной цыганкой вышла история. Дело случилось на остановке возле «Муравейника». Это такой огромный обшарпанный дом общажного типа, который своим видом портит центральную улицу города. Сидел я на остановке. И подошла ко мне старая мерзкая цыганка. Совсем не такая очаровательная, как в мультике про Бременских музыкантов. И начала заливать в уши:
Ай, привет, черноголовый, чернобровый! Давай тебе погадаю.
Я сам тебе могу погадать, не растерялся я.
Как ты мне погадаешь? удивилась.
Давай руку!
Цыганка помешкала, помялась, но подала. Мгновенно внимание всех присутствующих на остановке обратилось на нас. Было очевидно, что никто из них не рискнул бы заговорить с цыганкой. Люди относятся к ним с опаской и страхом, стараются обходить стороной. А мой дед, прекрасный рассказчик и умелец приврать под мухой, говорил мне в детстве, что родился от цыган. Якобы мимо табор проходил, и бабушка загуляла с одним бароном. Что-то из этих старых сказок всплыло у меня в подсознании, и, может, поэтому я предложил цыганке погадать.
Она протянула мне свою сморщенную руку, усеянную золотыми кольцами. Я взял и заглянул в ладонь. Внимательно поразглядывал. Поднял глаза и произнёс:
А что тут гадать? Не покаешься в том, что делаешь, в ад попадёшь!
Что? В ад? рассвирепела цыганка. Тьфу-тьфу!
И начала плеваться, поворачиваться спиной. А ногами как будто землю отряхать, словно прах. Я подумал и тоже принялся отплëвываться уже в неё: «Тьфу! Тьфу!» Повторил за ней и её странные телодвижения. Цыганка убежала, а кто-то на остановке начал мне хлопать. Можно сказать, Тюмень встретила меня аплодисментами.
Я не строил каких-то больших надежд и завышенных ожиданий из этого приезда. Но и не боялся. Я как будто умер. В Писании есть такие слова: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Библия, Евангелие от Иоанна, глава 12, стих 24). У меня не было чувств и страхов. Просто двигался вперёд. Видимо, благодаря тому, что обладаю определённым слабоумием и отвагой. Что порой, даже когда стоило бы бояться, я все равно иду навстречу страху. К примеру, однажды, когда мне было лет 12, я разбежался и нырнул в реку. Глубины оказалось недостаточно. Ударился о дно. Потерял сознание. Прихожу в себя, а меня молодые девчонки-медики откачивают. И нашатырь под носом. Вот и в жизни так часто бывает, что я ныряю сразу с головой, и всё.
Вообще испытывать страх для человека вполне нормально. Страх заложен во всех нас. Он и нужен, и опасен. Наш главный друг и враг. Страх помогает избежать многих неприятностей. Но страх враг веры.
Однажды Христос плыл в лодке с учениками. Христос уснул. А тем временем море сильно штормило, лодку раскачивало из стороны в сторону. «Господи! Спаси нас, погибаем», испугались ученики. А Христос проснулся, успокоил море и обратился к ним: «Что вы так боязливы, маловерные?» (Библия, Евангелие от Матфея, глава 8, стих 26). Страх охватил их, хотя бояться было совершенно нечего, ведь Бог с ними. В одной лодке. Он их ценность. И пока Он с ними, лодка бы не перевернулась. А если бы и перевернулась, то они бы все пошли по воде и не утонули. Просто ученики смотрели не туда. Смотрели на земное, а надо было на Христа. И неважно, что Он спит. Ведь Бог часто в нашей жизни «дремлет». То есть не проявляет Себя. Не вмешивается. Во многие ситуации, через которые человек растёт и становится зрелым, Бог не лезет. Он джентльмен. Не изверг. Никогда насильно не врывается в жизнь человека. Бог всегда аккуратно стучит. Ведь написано: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Библия, Откровение Иоанна Богослова, глава 3, стих 20). Что нужно было делать ученикам? Не бояться, а просто разбудить. Позвать Бога. Активировать. Молитва это лицензия на божественное вмешательство в жизнь человека. Когда мы обращаемся к Богу в какой-то ситуации, то Он вмешивается, а пока не обращаемся, Он стоит в стороне. Хочешь сам разбираться? Пожалуйста. Воля человека священна. Хочешь сам грести на этой лодке? Греби. Хочешь уйти на всю жизнь в пустыню? Уходи. Это твой выбор.
Бояться нужно не земного, что потеряешь деньги, здоровье, жизнь, а того, что сотворишь злое, сделаешь что-то против Бога. «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Библия, Евангелие от Матфея, глава 10, стих 28). Нужно иметь Божий страх, а не человеческий. Это значит ненавидеть зло. Помню, в библейской школе нас учили, что такое страх Божий и как ненавидеть грех. Представьте то, что у вас в жизни было самое отвратительное. Один одно, другой другое. Нужно запомнить это состояние, а затем перенести его на грех. И я представлял себе самую омерзительную картину, которую видел в жизни. Так вырабатывается ненависть к греху. Даже на уровне физическом, на своём внутреннем состоянии.
Страх заложен в человеке с первобытных времён. Как только рай закончился и Адама с Евой изгнали в пустыню, в страшные условия. И люди поняли, чтобы выжить, есть три правила: бей, беги или замри. Просто страхом надо уметь управлять. Ведь в 95 % случаев мы боимся того, что никогда не произойдёт. К примеру, я недавно сдал анализы, и у меня нашли камень в почке. Разумеется, я начал со всеми обсуждать. И те, кто переживал такое, говорят мне: «Когда камень будет выходить, такая ужасная боль начнётся». Всё! Я уже боюсь. Подумал, что чуть ли не при смерти. Тогда стал себя останавливать и настраивать по-другому. Даже если этот камень выйдет, то это будет не больно, и он будет драгоценный. Ведь я же сам драгоценный. Совсем другой подход, другая вера. Смысл бояться того, что никогда не наступит, что ты сам себе придумал. «Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится» (Библия, Книга Притчей Соломоновых, глава 10, стих 24). Чего мы боимся, то с нами и случается. Сами притягиваем неприятности в нашу жизнь.
Мне кажется, тогда, по приезде в новый город, я ничего не боялся. И раньше, и сейчас, если принимаю какое-то решение, то следую ему до конца. И по этому поводу тоже есть слова из псалма. «Кто клянётся, хотя бы злому, и не изменяет» (Библия, Псалтирь, псалом 14, стих 4). Это значит, даже если веришь чему-то неправильному и плохому, то не изменяешь этому. Всё равно идёшь за своей целью, за своим решением. Возможно, ошибаешься, но хотя бы в неверности нельзя упрекнуть. Был у меня такой период. С возрастом я пересмотрел подобные моменты. Потому что это глупо и самонадеянно. Но в моменте был очень горд за себя.