В Тарасове проживало тридцать восемь Кириллов Фоминых, однако по возрасту подошел только один человек, тринадцатилетний мальчик, проживающий с родителями. Марина говорила, что в ее отряде дети от двенадцати до семнадцати лет, а в этот промежуток подходил лишь тринадцатилетний Кирилл, остальные тезки в данную категорию не вписывались.
Я просмотрела информацию о мальчике. Учился он в школе номер двадцать один Кировского района города Тарасова, окончил седьмой класс. С пятого класса Кирилл ходил в музыкальную школу, учился по классу фортепиано. Никаких других увлечений у мальчика не было. Что касается родителей Кирилла, отец Николай Сергеевич Фомин работал поваром в ресторане «Астория», мать Наталия Васильевна Фомина, в девичестве Сухарева была учительницей в музыкальной школе, куда ходил Кирилл. Братьев и сестер у мальчика не было, других родственников тоже. Судя по всему, Фомины вели тихую добропорядочную жизнь.
Адрес проживания Фоминых я выписала себе на бумажку. Кировский район, улица Зарубова, дом сто пятьдесят, квартира сорок.
Я надеялась, что застану Кирилла дома где еще ему быть? Может, конечно, с друзьями гуляет, сейчас ведь лето, нет ни школы, ни уроков. А может, сидит у себя в комнате за компьютером режется в стрелялки и прочие компьютерные игры
В общем, я решила зря не терять время на размышления и поехала в Тарасов. Добралась до города за час с небольшим, правда, застряла в небольшой пробке в Кировском районе. К счастью, затор был небольшим, поэтому вскоре я припарковалась возле дома номер сто пятьдесят на улице Зарубова. Нашла нужный подъезд, набрала в домофон номер квартиры Фоминых.
Трубку взяли практически сразу, словно стояли в данный момент у порога. Я услышала тихий женский голос.
Кто? спросили меня.
Здравствуйте, меня зовут Евгения Охотникова, я хотела бы поговорить с Кириллом Фоминым. Он ведь здесь проживает?
Да, а по какому поводу вы хотите разговаривать с моим сыном? насторожилась женщина.
Я вожатая из лагеря «Лесной», заявила я. Кирилл отдыхал там, но с ним произошел неприятный случай, из-за чего мальчику пришлось вернуться По этому поводу я бы и хотела побеседовать.
Что ж, проходите, голос Наталии Васильевны звучал жестко. Мне и самой хотелось бы задать вам кое-какие вопросы.
Я поняла, что у матери Кирилла были претензии к лагерю, в частности к его персоналу, но я надеялась, что женщина сможет рассказать мне, что произошло с ее сыном. Быть может, с ней мальчик был откровенен, не стал ничего скрывать? Я считала, что Кирилл рассказал не все медсестре и Марине с Региной, наверняка он о чем-то умолчал. Быть может, он кого-то боялся в лагере? Может, над ним издевались другие ребята из его отряда, и поэтому он и сбежал в лес? А потом сказал, что ничего не помнит и просто заблудился
Я поднялась на четвертый этаж, где находилась квартира Фоминых. На пороге стояла худощавая женщина, на вид ей было около тридцати пяти тридцати семи лет. Одета она была в легкий летний сарафан с цветочным узором, волосы ее были убраны в пучок на затылке. Я сразу обратила внимание на длинные тонкие пальцы женщины такие руки могли быть у человека, который играет на музыкальных инструментах, например, на фортепиано. Думаю, мать Кирилла как раз преподавала игру на клавишных инструментах.
Простите, что отвлекаю вас от важных дел, проговорила я, проходя в квартиру Фоминых. Но мне очень нужно поговорить с Кириллом, он ведь дома?
Дома. Я поняла, что Наталия Васильевна с трудом сдерживает ярость. После вашего проклятого лагеря мой сын вообще не выходит на улицу! Он замкнулся в себе, практически не разговаривает, ничем не интересуется! У него и так были проблемы с социализацией, а после этой поездки все стало только хуже! Уж я этого так не оставлю подам на вас в суд за причинение морального вреда моему ребенку!
Наталия Васильевна, успокойтесь, я приехала, чтобы помочь вам! воскликнула я. Я не знала, что все так серьезно, хотела просто поговорить с вашим сыном и узнать у него, что произошло на самом деле. Вожатым и медсестре он толком ничего не рассказал Быть может, с вами Кирилл разговаривал о случившемся?
Я из него каждое слово клещами вынимала, проговорила женщина. Думаю, вы в курсе, что там у вас произошло, вы же в лагере работаете! Только, как я вижу, за детьми толком никто не следит, они предоставлены там сами себе, и после вашего лагеря мне приходится сына по психотерапевтам таскать! Только все без толку, никаких улучшений в состоянии Кирилла нет
Подождите, давайте все по порядку, прервала я Наталию Васильевну. После возвращения в Тарасов Кирилл вам что-то ведь рассказал? Почему он ушел со стоянки, кто его подговорил уйти?
По-моему, это вам надо знать вы ведь вожатая в лагере, где вы были, когда Кирилл потерялся? Почему вы не следили за детьми? Что вообще за отношение такое? Я про ваш лагерь таких отзывов напишу никто туда ездить больше не станет!
Меня не было в тот день, когда пропал Кирилл, спокойно пояснила я. Я собираюсь устроиться вожатой в тот отряд, в котором был ваш сын, но мне не нравится, что в лагере происходят какие-то непонятные вещи. Думаю, проблема здесь не только в вожатых, а в чем-то еще. Но чтобы разобраться в этом, мне необходимо узнать, что произошло с Кириллом в тот день, когда он пошел в поход.
Я не знала, что вы не работали в лагере, думала, что вы и есть та вожатая, которая отвечала за моего сына, немного смягчилась Наталия Васильевна. Но я бы вам не советовала устраиваться в это место сомневаюсь, что этот новый лагерь долго продержится. Думаю, его закроют, и я этому буду только рада!
Возможно, не стала отрицать я. И все-таки могу ли я поговорить с Кириллом?
Если он станет с вами общаться говорите, пожала плечами женщина. Но я не уверена, что у вас что-то получится. Сын сейчас ни с кем не хочет разговаривать, он замкнулся в себе, не идет на контакт.
Однако я уговорила Наталию Васильевну проводить меня в комнату сына.
Мальчик лежал на кровати, в руках у него был не телефон или планшет, как я ожидала, а обычная бумажная книга. Удивительно в наши дни представить ребенка, который по доброй воле читает что-то не с экрана телефона или компьютера, действительно сложно.
Но Кирилл уткнулся в страницы толстого приключенческого романа Александра Дюма, на меня он не обратил ни малейшего внимания.
Наталия Васильевна оставила нас наедине, вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Кирилл даже не посмотрел в ее сторону.
Я стояла, некоторое время наблюдала за мальчиком. Глядя на него, я поняла, что Кирилл не читает книгу его глаза неподвижно смотрели в одну точку, не бегали по странице, мальчик не переворачивал листы книжки. Он был совершенно безучастен и находился в каком-то другом мире, далеком и от современного, и от того, что описывался в книге, что была у Кирилла в руках.
Я подошла ближе и окликнула мальчика по имени. Наконец он заметил меня отложил книгу в сторону и посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
Привет, поздоровалась я. Меня зовут Женя, можно с тобой поговорить?
Кирилл не ответил.
Кирилл, ты меня слышишь? спросила я.
Мальчик моргнул, потом заявил:
Я не глухой, слышу, конечно. Я вас не знаю.
Мне это известно, улыбнулась я. Мне о тебе рассказала Марина Звягинцева, помнишь ее? Она вожатая в отряде, в котором ты был, когда отдыхал в лагере «Лесной».
Я не идиот, и с памятью у меня все в порядке, буркнул Фомин. Только не надо мне врать. Я знаю, что вы еще одна психиатр, которую мать вызвала теперь уже на дом. Еще раз повторяю я не псих и не сумасшедший, оставьте меня уже в покое! Надоели!
Успокойся, я не врач и никакого отношения к психиатрии не имею, проговорила я. Сумасшедшим тебя не считаю, наоборот, мне очень нужна твоя помощь! Я пытаюсь разобраться, что происходит в лагере «Лесной». Твое исчезновение не единственное странное происшествие, которое там случилось. Но что творится в лагере, мне непонятно, потому я и приехала к тебе домой.