Кирилл пожал плечами.
Так, не особо. Я с девчонками не дружу, они глупые. А Дашка еще и жадина!
Почему ты так думаешь? удивилась я.
Да она кроила какая-то! воскликнул мальчик. Ни с кем никогда не делится, хотя ей родители с собой полно еды дали! И чипсы даже, которых ни у кого нет. Точнее, еда у нас из дома у всех была, но мы делились ею с другими ребятами. А Дашка спрятала свои шоколадки и чипсы, и потому, когда ни у кого ничего не осталось, ела втихую. Потому и отравилась так ей и надо! Если бы она делилась с другими, то ей бы плохо не стало, а так сама виновата!
А что ела Даша, когда ей стало плохо? спросила я.
Да кто ее знает? проговорил Кирилл. Я не знаю, не общался с ней просто. Слышал, как девчонки из ее комнаты рассказывают, что Дашка жадина и кроила, вот и все. Мне такие люди не нравятся, с ней и разговаривать не хочется. Вредная и противная! Она в столовой почти не ела, я видел, что она почти полные порции оставляет на тарелке. Марина, наша вожатая, переживала за нее потому что Дашка не ест, спрашивала почему. А Полякова нос воротила и говорила, что невкусно и она такое есть не будет. Врала она все еда была нормальная, никто, кроме Дашки, не жаловался!
Кроме Даши, никто не травился? уточнила я.
Кирилл отрицательно покачал головой.
Нет, Полякова ж ни с кем своими запасами не делилась. Вот и получила по заслугам!
А она призраков не видела?
Не знаю, я не спрашивал растерялся мальчик. Хотя Арсений говорил, что лагерь на самом деле проклят. Потому что на костях построен он слышал, что Жанна Михайловна, повар в столовой, рассказывает своей напарнице Оле, что раньше тут было кладбище, а потом его снесли и сделали детский лагерь. Но по ночам мертвяки, которым не понравилось, что их могилы убрали, встают из своих гробов и ходят по лагерю, хотят забрать с собой живых. Я понял, что именно их и видел в лесу наверно, они бы и меня забрали, если б меня не нашли. Хорошо, что меня в Тарасов отправили, больше я в этот лагерь ни за что не поеду!
Эта Жанна Михайловна тоже видела призраков?
Не знаю, мне ж Арсений рассказывал, что он слышал, сказал Кирилл. Может, и видела, но мне про это он ничего не говорил.
А фамилию Жанны Михайловны знаешь?
Нет
Наш разговор прервала мать Кирилла она вошла в комнату, вероятно, хотела проверить, как проходит наше общение.
Увидев Наталию Васильевну, мальчик сразу же замолчал и равнодушно покосился на меня. Я поняла, что он не хочет, чтобы мать слышала, о чем мы говорим.
Вы побеседовали? спросила женщина, внимательно посмотрев на сына. Или Кирилл опять в молчанку играет? Он хоть что-нибудь вам сказал?
Да, я узнала все, что хотела, улыбнулась я и обратилась к мальчику: Кирилл, спасибо тебе огромное! Ты мне очень помог!
Надо же, с недоверием покачала головой Наталья Васильевна. Кирилл, а почему ты мне тогда ничего не рассказываешь? Притворяешься, что ли, что тебе плохо? Давай-ка, хватит валяться на кровати! Ты уже сколько времени музыкой не занимался, сейчас Евгения уйдет, и марш за инструмент!
Но, мама, у меня же каникулы запротестовал несчастный ребенок. Я не хочу
Хочу не хочу, а надо! категорично заявила женщина. Я прослежу за тобой, повторишь все произведения, которые мы проходили за год!
Я еще раз поблагодарила Кирилла и попрощалась с ним и его матерью. Вмешиваться в семейные разборки не стала понятно, что мать попросту задавила парня своим авторитетом и навязывает ему свою волю, но тут уж ничего не поделаешь. Либо Кирилл сам рано или поздно взбунтуется, либо окончательно подчинится матери-тирану и будет делать то, что она требует, в ущерб своим собственным интересам.
Жалко парня, но пускай сами разбираются, в конце концов, лезть в чужую семью с нравоучениями не моя работа, а прерогатива семейного психолога.
Покинув квартиру Фоминых, я села в машину и открыла базу данных на телефоне. Теперь надо бы проверить, как поживает Даша Полякова, отравившаяся в первые же дни своего пребывания в лагере.
Ей, как и Кириллу, было тринадцать лет, жила она на другом конце города в Зареченском районе Тарасова. Даша училась в средней школе номер сорок три, находившейся рядом с ее домом, с шести лет занималась художественной гимнастикой. Старшая сестра Даши Снежана в этом году окончила школу и поступила в Тарасовский университет на факультет иностранных языков. Родители девочек Поляковы Игорь Сергеевич и Зинаида Владимировна работали экономистами.
Я узнала адрес Поляковых и направилась к ним в квартиру.
Я надеялась, что мне повезет, я застану Дашу дома. Судя по всему, последствия отравления уже должны были пройти, в больнице девочка вряд ли задержалась надолго. Хотя отравление, конечно, могло быть и тяжелым кто знает, чем все закончилось
Я прикинула, что родители Даши наверняка находятся на работе, но кто-то из дочерей мог находиться в квартире.
Нужный мне адрес я нашла быстро, благо сейчас существуют навигаторы, которые облегчают процесс ориентирования на местности.
Я позвонила в квартиру номер шестьдесят, дверь сразу открыли даже не спросили, кто это. Поразительная беспечность, отметила я про себя. Впрочем, мне это только на руку я поднялась на лифте на шестой этаж и вошла в открытую дверь.
Ой, а вы к кому? В дверях стояла худенькая девочка, которой на вид было не больше одиннадцати лет. Я поняла, что это, наверно, и есть Даша Полякова.
Мне нужна Даша Полякова, заявила я. А ты почему не спрашиваешь, кто пришел? Вообще-то это опасно, мало ли кто мог зайти в дом!
Да я подружку ждала, Олю, пояснила девчушка. А зачем вам я нужна? Я вас не знаю
Меня зовут Женя, я хочу с тобой поговорить по поводу твоего пребывания в лагере «Лесной», пояснила я. Тебе ведь пришлось оттуда уехать, не дожидаясь окончания смены, верно? Ты отравилась ведь?
Ну да растерялась Даша. Меня домой отправили поэтому
Можешь подробно рассказать, как это произошло? спросила я. Вспомни хорошенько, что ты ела, когда, от чего почувствовала себя плохо. Эта информация поможет сотрудникам лагеря в дальнейшем избежать подобных случаев, ведь если еда в столовой несвежая, отравиться могут и другие дети! Расскажешь?
Да, но ничего такого особенного не было, пожала плечами Даша. Наверно, я за завтраком что-то не то съела. Может, каша была плохая
Да? удивилась я. А мне говорили, что ты не ела еду, которую вам давали. Что-то с собой привезла, верно?
Нет, у меня ничего не было! слишком быстро и слишком испуганно заговорила девочка. Честно вам говорю! Да мне бы мама и не разрешила с собой что-либо брать, я же занимаюсь художественной гимнастикой! Поэтому и ем то, что позволяется, иначе меня выгонят!
Сурово там у вас, заметила я. И что, многое запрещают?
Ой, да почти все! воскликнула Даша. Мне нельзя шоколад, булочки, чипсы, газировку, мороженое, пирожное Короче, все вкусное запрещено. Бутерброды тоже нельзя, мне мама покупает хлебцы их можно, только немного.
А что же ты ешь? удивилась я. Чем питаешься?
Ну, мне можно кашу на воде, овощи, в первой половине дня фрукты. Еще рыбу и мясо на пару, ну и все
Не обидно? Что другим можно, а тебе нельзя?
Еще как! воскликнула Даша. Вот, Снежанке, сестре старшей, вообще везет! Ей можно все что хочешь она же не гимнастка, родители ее не заставляют ничего такого делать! Ешь, что душе угодно она чипсы любит, шоколад трескает, хотя мама ее просила не есть, когда я дома мне же тоже хочется! Но Снежанка, по-моему, нарочно дразнится. Когда мамы с папой нет дома, она берет и при мне шоколад уплетает. Мне убить ее хочется! Терпеть не могу сестру, хорошо, что ее сейчас нет! Она на море уехала родители ей подарок сделали, путевку купили, потому что она в университет поступила. А меня в лагерь отправили Так Снежана с собой кучу еды набрала там и шоколадки, и чипсы, и булки, и пирожные! Представляете? А мне ничего не разрешили!