И как, тяжело здесь? спросил я.
Ну, а сам как думаешь? мрачно усмехнулся Матвей. Поначалу-то их в крепость пускали, размещали внутри. Потом пришлось всех за стену заворачивать. Они бунтуют жить негде, на дворе холодно, у некоторых дети Позавчера толпой ломились в ворота чуть до стрельбы не дошло. Только тем и утихомирил, что со дня на день егермейстер приедет.
Вот приедет барин, барин нас рассудит, проговорил я себе под нос.
Типа того, кивнул Матвей. За каждый мешок зерна драка. Некоторые охотятся ходят так после этого дележка хорошо если поножовщиной не кончается. Бардак, в общем.
Ты бы их организовал как-нибудь, что ли, сказал я. Ну, чтоб работой какой занялись на постоянной основе, раз уж они тут.
Да я пробовал, Матвей поскреб небритую щеку. Да на них ведь где сядешь, там и слезешь. Одну башню, вон, восстановили и то считай своими силами. Вторая до сих пор в руинах. Стены кое-как залатали, но держатся они на соплях, весной перекладывать придется. А этих попробуешь к чему привлечь отговариваются тем, что пусть им это егермейстер скажет. Последнюю неделю я только и ждал, что ты приедешь и поговоришь с ними.
И что ты хочешь, чтобы я им сказал? уточнил я.
Ну, а что тут еще скажешь? пожал плечами Матвей. То же, что я каждый день говорю только поубедительнее. Ты это скажи, что здесь опасно, и что мы их защитить не сможем. И еды тоже нет. И в любую минуту может толпа нежити нагрянуть. Что им нужно идти в Брукмер или куда-нибудь еще дальше. В Крюстер, я не знаю. В Карнару. В Ансо. К черту на рога лишь бы отсюда подальше.
Я поднял глаза к низким серым облакам, нависшим над Чернолесьем и готовым в любой момент просыпаться новым зарядом снега. Посмотрел, как пар от моего дыхания медленно поднимается вверх.
Ладно, давай соберем народ, сказал я. Я пока подумаю, что лучше сказать.
***
Толпа собралась на площади перед воротами, которую перед этим расчистили от возов и мусора. Несколько сотен людей многие в оборванной, не по-зимнему легкой одежде сгрудились напротив надвратной башни, взволнованно гудя, словно потревоженный улей.
Я подошел к обшарпанному зубцу крепостной стены и остановился, разглядывая этих людей, смотревших на меня с надеждой, но и с некоторым недоверием. Кажется, они ожидали увидеть кого-то постарше меня, и теперь испытали разочарование: и это-то и есть тот самый егермейстер?
Но я успокоил себя тем, что для этих людей, выросших в средневековом мире, социальное положение человека намного важнее, чем его возраст. В конце концов, все они именовали своим мудрейшим повелителем мальчишку, от горшка два вершка, и не видели в этом ничего странного. Я же для них, хоть и мелкий, но, все же, лорд пусть и никак не свыкнусь до сих пор с этой мыслью. А значит, имею право смотреть на них сверху вниз, в том числе и буквально с крепостной стены.
Тихо! гаркнул своим хриплым голосом Матвей, а затем закашлялся, прижав ладонь к горлу. Его высоко инородие гх говорить будет!
Приветствую вас, произнес я в наступившей тишине. Меня зовут Руман из Брукмера, я егермейстер Кернадала.
Последние остатки разговоров стихли, и я увидел, как сотни глаз уставились на меня с любопытством и напряженным ожиданием. Некоторые старались привстать на цыпочки, чтобы рассмотреть человека, о котором столько слышали. Где-то в заднем ряду отец подсадил мальчишку лет шести на плечо.
Взглянув на это озеро из человеческих голов, я отчетливо осознал, что не могу их подвести и разочаровать. Что я теперь в ответе не только за десятки егерей, но и за этих людей тоже. Эта мысль на секунду заставила меня сгорбиться, словно я взвалил на плечи тяжелый мешок.
Мне сказали, продолжил я, что многие из вас пришли в это место в надежде на защиту. И с этой минуты все вы находитесь под защитой егермейстера.
Мне показалось, что Матвей за моей спиной едва не подавился. По толпе пробежал взволнованный шепот. Подумалось, что вот-вот раздадутся радостные крики, из-за которых я не смогу договорить.
Но эта защита не дается просто так, проговорил я скороговоркой. С этой минуты каждый, кто хочет иметь защиту, должен трудиться.
Вот этот человек, я указал на стоявшего слева от меня Морионе, сегодня отберет мужчин для охраны замка. Господин Матвей, которого вы все хорошо знаете, отберет из оставшихся тех, кто будет ухаживать за крепостью и лагерем. Из остальных, включая женщин, госпожа Гульда выберет тех, кто поможет ей со стряпней и уборкой, а также охотников и сборщиков хвороста. Все будут работать и вносить свой вклад. За все это я обещаю еду насколько ее хватит и безопасность доколе есть те, кто держит в руках меч. Это все, что я сегодня могу вам пообещать.
А дети?! раздался в толпе озабоченный женский голос. Дети-то как?!
Дети с сегодняшнего дня живут все в крепости, объявил я. Госпожа Гульда выберет тех, кто будет за ними следить. Им я выделю помещения в дальней башне, включая свой кабинет и спальню. Их тоже будут кормить, пока есть еда. Кто постарше привлечем к работам.
А точно защитите? послышалось откуда-то сзади. На вас вся наша надежда! У нас теперь ни домов, ничего!
Клянусь! ответил я. Девиз Кернадала не бросать доверившихся.
Откровенно говоря, девиз я придумал только что.
***
Вид у Матвея был кислый.
Зря ты их так обнадежил, он покачал головой, разгребая снег носком сапога. Лучше бы было их куда-нибудь сплавить.
Куда? спросил я. Дороги замело, идти им некуда.
Матвей раздраженно пожал плечами.
Я все понимаю, ответил он. Но мы ведь тоже не обязаны всех спасать. Мы же не святые угодники, в самом-то деле?
В общем-то да, ответил я. Но, боюсь, нам придется побыть тут за них какое-то время.
Ну, окей, ответил он. Тогда с тебя план, как накормить кучу народу пятью хлебами. В идеале еще бы научиться превращать воду в грушевку, а то у нас как раз кончается. Ладно, я пошел набирать себе помощников, а то западную стену надо бы укрепить, да и частокол вокруг всего этого вертепа не помешает. Прямо завтра с утра и начнем.
Едва он удалился, скептически покачивая головой, ко мне приблизился наблюдавший за нашим разговором Морионе.
Ты отлично все придумать и сказать, похвалил он, хлопнув меня по плечу. Теперь дела идти словно масло, да? Теперь только нужно хотя бы несколько деревень это взять в захват, да?
Каких деревень, ты о чем, капитан? спросил я.
Один замок нельзя, Морионе покачал головой. Еды нет голод, все разбегутся. А вот деревни бесхозные подмять и отлично. Сейчас война бесхозных много.
Пару секунд я обдумывал предложение.
Нет, захватывать деревни мы не будем, ответил я, но без особенной уверенности. Ревизия припасов Кернадала привела меня в уныние было совершенно очевидно, что еды хватит недели на три и то если отчаянно ее экономить. А потом? По кернадальской дороге мы прошли едва-едва: завалы снега доходили кое-где Джипу до брюха. Даже если мы достанем где-то зерно и скот, как их доставить сюда до весны?
Вопросы падали на меня один за другим, придавливая к земле. Я спускался по холодной винтовой лестнице, чувствуя, что меня будто затягивает какой-то водоворот.
Но едва открыл скрипучую дверь и вышел на крепостной двор, как столкнулся внизу с Матвеем, который, оказывается, никуда не ушел, а, дожидаясь меня, переминался с ноги на ногу возле крепостных ворот.
Я это еще о чем хотел попросить, начал он. Ты с Ксай бы еще поговорил, что она вообще думает. Ты как уехал она почти не выходит на свет божий. Восстановила лабораторию, которую тогда нежить разгромила, и теперь сидит там почти безвылазно. Кто ее знает, о чем думает?
Так сам бы поговорил, сказал я, пожав плечами. Она не кусается. Ну, почти.
Ты знаешь, я на нее как взгляну, так мне как-то не по себе становится, ответил Матвей, передернув плечами. Все-таки, она была там в Урде, с теми и кто ее знает