Когда я стал грузить Машкин велосипед в кузов, видел боковым зрением, как грустно посматривает на меня Марья Александровна.
Комиссия вместе с завгаром отправилась куда-то к диспетчерской.
М-да, говорил завгару Николай Иванович, разбаловали вы своих работников. А скажите, дорогой товарищ, где у вас тут красный уголок? Какова в нем агитация?
Да у нас как-то, замялся Завгар, и нету уголка.
Печально это Печально слышать. Не боритесь вы с крестьянской темнотою на вашем фронте работ. Оттого и получаются у вас такие казусы, как с этой Белкой.
Хмыкнув на это, я вернулся к себе в машину.
Ты зачем на ней приехал? Удивился Мелехов, завтоком.
А чего такое? Не понял я, и вам что ли Белка не угодила? Вы ж коммунист.
Когда я вернулся на ток, завтоком бродил по площадке. Следил, как трактора вывозят из старого амбара залежалые остатки зерновых, сваливают в большую кучу на площадке.
Когда я приехал на Белке, глаза у Мелихова расширились так, что показалось мне, я издали увидел, как они выросли. Когда стал у амбара и выпрыгнул из машины, завтоком тут же подбежал ко мне. Завел разговор.
Да я-то тут при чем? Щас все будут шарахаться от тебя, на этой-то машине! Еще, чего доброго, кто что-нить вытворит!
Ну, хмыкнул я, толкая переднее колесо, со своими, в гараже, я уже провел воспитательный процесс. И с вашими проведу.
С ними что ли? Мелихов указал большим пальцем через плечо, с трактористами? Ну-ну. Попробуй. Ребята они у нас упертые.
Не упёртее шоферов, хмыкнул я, ну, если сомневаетесь. Вон, указал я подбородком, видите там, на пятьдесят втором газоне Титок ездит? Грузят в него мусор.
Ну? Нахмурился завтоком.
Ну вот, подойдите к нему. Пусть вам расскажет, как я сегодня им ум вправлял. И что он теперь по поводу Белки думает.
Завтоком нахмурился. Шмурыгнул большим своим носом.
Ну смотри, Землицын. Если что тут, у меня на току, не так будет из-за тебя сегодня, и ноги твоей на току больше не будет с твоей Белкой. Пока не пересядешь на нормальную машину.
А я на нормальной, нахмурился я.
Завтоком вздохнул.
Да ты ж пойми, всплеснул он руками, дело тут не в машине. А в людском к ней отношении.
Людское отношение, сказал я, глядя на завтоком внимательно, что твой флюгер. Куда ветер подует туда и отношение. Надо будет направлю его по нужной дорожке.
Хмуро поджав губы, завтоком выдохнул. Нахмурившись, пошел к конторке. Попути заглянул в машину к Казачку, который уже несколько дней работал на току. Перекинулся с ним парой слов, которых я, конечно, не слышал.
Однако, видя улыбчивое, смешливое лицо Казачка, который слышал мое сегодняшние выступление, завтоком нахмурился. Задумчиво обратил ко мне взгляд. А потом снова зашагал до конторки.
Работа сегодня была, как обычно. Я вывозил остаток залежалого пшеничного сора. В старом амбаре были закрома, в которых пшеница слежалась. Ее, сырую и вычищали. С нового закрома везли другую.
Остатками прошлогоднего урожая ячменя и пшеницы проверяли зав. В этом году поставили на него новую систему просушки зерна и хотели убедиться, как она, эта система работает. Нагружали перед уборкой.
Машины гоняли туда-сюда с нового амбара на зав. Ссыпали в яму зерно. Прогнанное через зав, оно очищалось, подсушивалось и попадало в бункер. Под бункером уже дежурил газон, в который и ссыпали зерно.
После, машина отправлялась на мельницу. Остатки зерна использовали под крупу, на корм колхозной птице.
Мне же поручили свозить залежалый сор, но не на озеро, как в прошлый раз, а на свиноферму.
До обеда успел я сделать два рейса. И когда на третий, вернулся на мехток, увидел забавную картину.
У зава стояли в рядок трактора. Синешкурые белорусы задрали к небу свои ковши, словно грея их под кубанским солнышком.
Молодые трактористы расхлябанные, с лихим видом, стояли у зава, покуривая сигаретки. Было их трое.
У неудобной эстакады, что вела к завальной яме тока, корячился газон. В его кабине весь вспотевший, красный как рак, трудился Казачок. Он заглядывал назад, выбирался из кабины, чтобы посмотреть, что ж позади него твориться. Куда ведет он задом машину. Стараясь заехать на эстакаду, он то и дело не попадал ровно и гонял машину взад-вперед.
Подъехав к ним, я выбрался из машины. Подбежал к Казачку. От нервов, газовал парень так, что уши закладывало. Машина под его управлением в очередной раз дернулась и пошла назад. Заехала на эстакаду неровно и соскользнула задним колесом.
Грохот раздался на весь ток. Газон скакнул и колесами упал мимо путей эстакады. Да так сильно, что задний борт у него раскрылся и зерно посыпалось мимо ямы. Трактористы при этом грянули дружным по-бабьи звонким смехом.
Перепуганный Казачок выскочил из машины. Грубо ругаясь, побежал смотреть в чем дело.
Чего тут у тебя? Подбежал я к парню аккурат к этому времени.
Да вот, понимаешь, хватаясь за голову и кривя от обиды лицо, нервничал Казачок, наказали учиться на зав задом заезжать. А я не могу! Не выходит у меня и все!
Ты чего там делаешь! Дуреха! Сверху с зава крикнул механик, все зерно просыпал! Балда!
Трактористы заржали еще громче. Сжавшийся Казачок втянул голову в плечи.
А ты че там сидишь, как курица в гнезде?! Крикнул я механику, ты бы помог парню! Указал, куда ехать! Так же, из кабины, не видно! Он же в первый раз! Видишь?!
У меня тут, нахмурился Механик, своей работы по горлышко!
Вкл, да Выкл нажимать, и я смогу! Крикнул я, давай местами поменяемся, ты за руль да на зав, а я на твое место, кнопки нажимать?! М-м-м?!
Механик сплюнул. Но больше ничего не ответил.
Трактористы продолжали ржать. Один из них невысокий, но широкий в плечах беловолосый парень засунул руки в карманы вислых своих брюк и сказал:
Опростоволосился, ощерил он редкозубый рот, пущай теперь заметает!
Казачок аж потемнел, так ему было стыдно.
Да не вешай ты нос, хлопнул я его по плечу, давай за руль. Сейчас я тебе подскажу.
А ты уже на нее заезжал? Знаешь как?
Заезжал, улыбнулся я.
Это где ж? Казачок нахмурился, ты ж тоже недавно в колхозе, как и я.
В армии! хохотнул я.
Казачок аж глаза раскрыл.
А че, в армии тоже завы бывают?
Да шуткую. Давай за руль, говорю!
О! Крикнул второй тракторист, повыше белобрысого, молодой, но уже с залысинами у висков, ща нам шоферки устроють новый театр! А я думал, скучно в колхозе работать будет!
Я злобно зыркнул на троих трактористов. Пошатываясь на своих кирзачах, они, явно, были поддатые. Скорее всего, приложились за обедом. А может, и с утра.
А зачем вам шоферки с ихним театром, хмыкнул я, посмотрев на них так нахально, как только мог, когда у нас в МСТ такие знатные скоморохи имеются!
Трактористы сначала заржали. Но потом один из них, белобрысый, кажется, понял, что это была шутка про них. Он в одно мгновение изменился в лице и глянул на меня, по-бычьи опустив голову:
Чего?
Того! Крикнул я, ржете звонче кобылы. Лучше б помогли парню заехать на зав. Шутники, сплюнул я.
Вся троица замолчала. Переглянулась.
Ну давайте, белобрысый принялся задирать закатанные рукава рубахи еще выше, покажем шоферкам, как мы умеем шутковать.
Игорь, испуганно посмотрел на трактористов Казачок, мож не надо?
Надо, Гена, наблюдая, как троица приближается, ответил я, надо.
Глава 3
Троица приблизилась. Трактористы стали напротив нас с Казачком. Генка, хоть поначалу и трясся, но увидев, как бесстрашно виду троицу взглядом, стал рядом и подрагивая, все же приосанился.
Ну что, белобрысый заговорил первым, неприятно искривил пухлые свои губы, ну что, шоферок, не хочешь повторить, чего ты нам там покрикивал?
Я хмыкнул. Обвел всех троих трактористов взглядом. Этот, белобрысый, был широк в плечах, но невысок. По щербатому его рту и крепким сбитым кулакам, видно было, что он тут главный задира.
Другой, высокий и лысоватый, возрастом годам к двадцати пяти подходил. Его вытянутое как бы по-лошадиному лицо застыло в одном неприязненном выражении. Третьим был худощавый словно пацан. На лбу его тонкокостного лица слиплись от пота редкие от природы темные волосенки.