Внедорожник Марка стоит у входа. Водитель открывает дверь.
Марк помогает мне сесть, сам тоже устраивается сзади. Обнимает меня.
Я цепенею. Его прикосновения впервые за все время мне не нравятся. Не хочу его рук на своем теле. Но и убрать не могу.
Я я боюсь его.
С ужасом понимаю, что ведь я, наверное, совсем не знаю его?
У меня ведь даже в мыслях не было, что Марк может с кем-то другим.
Пить хочешь?
Что? Он спрашивает, хочу ли я пить? Серьёзно?
Я смотрю, не понимая, это нормально, да? Уничтожить человека и спрашивать, не испытывает ли он жажду?
Воду будешь, Аль?
Вздрагиваю, судорожно всхлипываю, пытаясь дышать.
Тише, тише, малышка
Как он может так называть меня после всего?
Закрываю глаза. Господи, можно всё это будет просто сон?
Я действительно сплю. Просыпаюсь от того, что Марк пытается вытащить меня из машины.
Я сама.
Успокойся, я тебя отнесу.
Не надо.
Аля, я сказал: успокойся!
Я подчиняюсь, позволяю взять себя на руки. Даже держусь за его плечи, понимая, что так будет проще. Ему. Нести меня. Я не такая уж худенькая. Не тощая, как модели-селедки или те дамочки, которые были с ним. И не как Дина и Римма, которые постоянно хвастаются, что могут влезть даже в нулевой американский. Это как пропуск в мир изящества. Мне его никогда не получить. А из-за беременности меня вообще, наверное, жестоко разнесет.
Дом открывает охранник и сразу уходит.
Марк сажает меня на банкетку в холле. Опускается передо мной на колени, снимает ботильоны. Неожиданно утыкается в мои колени, втягивает носом запах, сжимает бедра.
Малыш прости меня. Я я не хотел, чтобы ты узнала. Я реально идиот.
Не хотел, чтобы я узнала? А а спать с другими женщинами хотел?
Аля, правда, прости.
Зачем? меня хватает только на то, чтобы выдавить из себя одно слово.
Зачем?
Глава 4
Марк поднимает лицо, смотрит внимательно.
Пойдем спать. Утро вечера мудренее. Поговорим завтра.
Спать? Он он собирается со мной спать?
Видимо, на моем лице такой ужас, что он отводит взгляд. Потом ухмыляется.
Если хочешь, я лягу в гостевой. Только честно ли это, малыш? Я ведь и раньше это делал, а потом приходил к тебе. Просто тогда ты не знала. Так что, считай, ничего не изменилось.
Ничего не изменилось? Он серьезно? Я смотрю на него, понимая, что, наверное, взгляд у меня как у подстреленной лани. Марк иногда говорил так
Прости, голос глухой. Я буду в гостевой.
Он уходит.
Я поднимаюсь в спальню. Сажусь на кровать. Машинально стягиваю платье. Чулки. Мне срочно нужно в душ. Необходимо.
Залезаю в кабинку, включаю воду, горячую настолько, чтобы вытерпеть, хватаю мочалку, гель и начинаю тереть себя. Сначала спокойно, потом сильнее, еще сильнее. Словно так можно стереть грязь, в которую превратили мою жизнь.
Остервенело деру кожу, не осознавая, что местами реально царапаю жесткой мочалкой чуть не до крови, реву, захлебываюсь слезами. Перед глазами то, что увидела там.
Марк, развалившийся на диване, целующий блондинку в шею. Его губы, которые я так любила, на коже другой женщины! Его тело трогала другая.
Какая мерзость, грязь, фальшь
Не сразу понимаю, что происходит, створки кабины распахиваются, чувствую руки Марка. Он ругается, чертыхается, хватает душ, делая воду ледяной, обливает меня. Я ору как потерпевшая.
Муж вытаскивает меня из-под воды, ставит на ковер, оборачивает полотенцем. Берет на руки, несет в спальню.
Садится на кровать, держит меня, как ребенка, укачивая.
Тише, маленькая, тише все хорошо, всё будет хорошо, моя любимая девочка, родная
Что он говорит? Как он может вот так говорить?
Мне так больно. Я как сломанная вещь. Бабочка, с крыльев которой безжалостно стёрли пыльцу
Аля Посмотри на меня, голос глухой, какой-то больной, запутавшийся, потерянный.
Что он испытывает? Зачем так поступил? Чего ему не хватало?
Не хочу смотреть, не могу
Аля, посмотри. Посмотри!
Он рывком поднимает к себе моё лицо. Мгновение, и его губы обрушиваются на мои
Глава 5
От неожиданности я приоткрываю рот, впуская его. Только потом понимая, что он вот этими губами а теперь меня.
Ужасно. Противно. Мерзко.
Верчу головой, отбрыкиваюсь, пытаюсь увернуться, но он не даёт. Держит крепко. Он сильный мужчина. Высокий, крепкий. Не позволяет себе расслабиться, постоянно ходит в зал. Вообще очень следит за собой. С юности. Рассказывал, что был прыщавым страшненьким юнцом, которого красивая девочка отшила, сказав, что с таким уродом общаться не станет. Это стало стимулом. Не знаю, почему я сейчас об этом думаю, совсем не время. Наверное, просто мозг пытается отвлечься, чтобы не сойти с ума.
Не могу дышать, мычу, стучу кулачками по его груди, пытаясь отпихнуть.
Отрывается на мгновение, чтобы вздохнуть, я отворачиваюсь.
Не надо, пожалуйста.
Нет, дорогая, как раз надо. Надо.
Марк опрокидывает меня на кровать, и мне становится страшно. Он же не собирается? Нет!
Он не должен! Только не так, не после того, как я
Вырываюсь, отбиваюсь, пытаюсь защитить свое, последнее, то, что еще, наверное, осталось. Достоинство.
Марк, пожалуйста
Тише, успокойся, прекрати.
Марк не надо ну пожалуйста!
Шепчу, реву, трясусь в судорожной дрожи утопая. Голова кружится. Боюсь отключиться. Если он сделает это со мной сейчас, как я буду жить потом? Как?
Девочка моя, сладкая, нежная, тише, всё хорошо всё будет хорошо.
Он целует меня, стягивая полотенце, и я уже понимаю, что проиграла. Ничего я не сделаю. Я могу сопротивляться, но это бесполезно.
Он всё равно возьмёт своё. Возьмёт то, что не получил там, в ресторане
Но это не значит, что я согласна, что я готова.
Марк, не делай этого, прошу тебя. Очень прошу. Пожалуйста. Не сейчас. Не так шепчу, повторяя как молитву.
Услышь меня, любимый, пожалуйста! Ты и так сделал мне больно, очень больно! Пожалуйста, не надо делать еще хуже. Я не смогу тебя простить потом, не смогу.
Бесполезно. Слезы катятся по щекам. Острая боль прорезает всё тело. Она не физическая, нет. Физически мне не больно. Мне мне никак. Я ничего не чувствую. Эмоционально я просто убита.
Тихо плачу. Плачу все то время, пока мой муж делает это.
И как жить дальше?
Не знаю, как долго это продолжается. Мне так плохо, что я просто проваливаюсь в небытие. Не думаю. Глаза закрыты. В губы он меня больше не целует. Его жадный рот на моей шее. Делает то же, что делал там, с блондинкой.
Тошно. Мутит. Кажется, снова вырвет. А может быть, и нет. Кажется, я уже совсем отупела от боли, которая давит сердце.
Аля посмотри на меня.
Смотрю. Не вижу. Не вижу того Марка, с которым познакомилась когда-то, которого полюбила. Совсем чужой, страшный мужчина сейчас со мной.
Аля, мы поговорим утром, слышишь? Ты он явно хочет еще что-то сказать, но просто тяжело вздыхает. Спи.
Спать? Как после этого спать?
Он встает, идёт в душ. Я тоже встаю. У меня своя ванная комната. Снова иду туда. Смываю с себя следы его проникновения и с ужасом замечаю кровь
Нет! Не может быть! Я я жду ребенка! Я не могу
Закрываю рот ладошкой и реву беззвучно.
Как неожиданно и страшно может рухнуть вся жизнь.
Глава 6
Мне казалось, я не усну. Или просто закрою глаза и умру.
Но я проваливаюсь в сон, да еще и со сновидениями. Мне снится наша свадьба.
Я в роскошном платье, испуганная, потому что неожиданно узнала, сколько оно стоит, и мне страшно.
Мой жених, который смотрит на меня так, словно я самая желанная конфетка, которую он вот-вот стащит с полки.
У нас с Марком ничего не было до первой брачной ночи, и это тоже пугало.
Я не знала, чего ждать. Ну почти, не совсем же я дикая.
Сон сменяется. Я в клинике, он со мной. У меня на руках крошечная девочка, а Марк плачет. Серьёзно! Невозмутимый Златопольский. Робот Марк, как называет его лучший друг Адам Агдамов. И плачет!
А потом я просыпаюсь и понимаю, что уже утро. Кладу руку на живот.
Я все еще беременна или уже нет? И что в моем положении лучше?
Мне не хочется подниматься с постели. Но, наверное, надо.