Я должна что-то делать. Но что?
Если Марк посадил меня под домашний арест, как я могу уйти?
Бабушка! Я должна позвонить ей, но Но я не могу рассказать ей обо всем по телефону. Как мне быть?
Алло, бабуля, привет, стараюсь говорить спокойно.
Что-то случилось, детка? она всё равно чувствует.
Всё хорошо. Мне просто мне нужна помощь, родная
Глава 11
Семь вечера. Я жду.
Сердце то останавливается, то несётся, словно бурный поток с горы.
Не знаю, что будет со мной, когда я его увижу. Просто не знаю.
Мне надо сдержаться. Надо постараться. Если я хочу сохранить себя. Если я хочу выжить.
Нет, конечно, ничего такого он мне не сделает. Наверное. Я надеюсь. Я все-таки хоть немного успела его узнать.
Хотя в свете того, что реально узнала вчера над моими знаниями только посмеяться, да?
Он был таким влюбленным! Внимательным! Нежным!
Я ведь и подумать не могла!
Дура
Господи, какая же я дура!
Стоп, хватит, Аля. Хватит себя винить, ругать, хватит волосы рвать на голове. Если хочешь нормально выбраться из всего этого надо успокоиться.
Успокоиться, чтобы встретить врага лицом к лицу.
Врага. Да, сейчас я воспринимаю его именно так. И мне очень больно. Просто дико.
Болит. Жилы выкручивает.
Я его так любила, а он
Восемь вечера. Сижу в гостиной на диване, поджав ноги, пялюсь в камин. Он не горит. Пустой камин черная дыра.
В моей груди сейчас вот такая же дыра. Размером с солнечную систему
Домработница сообщает, что готова подавать ужин.
Кому? Мне?
Телефон оживает. Опять сообщение. Он что, боится мне позвонить?
«Дорогая, я буду позже, ужинай без меня».
Ненавижу!
Стоп Спокойно.
Выдержка. Вот что мне нужно сейчас. Поэтому улыбаемся и машем!
Нет, улыбаться не очень получается. Просто говорю:
Накрывайте. Только для меня.
Хорошо.
Иду в столовую. На мне все те же джинсы, толстовка. Наверное, надо было переодеться, но я не могу себя заставить надеть вещи, которые висят в шкафу. Они чужие.
В столовой на стене огромная плазма. Мы никогда не смотрим телевизор. Очень редко какие-то фильмы. Чаще всего Марк включает плейлист, и мы наслаждаемся видами океана, белоснежных песчаных пляжей, или просторов Антарктики, или Альпами.
Беру пульт, переключаю каналы. Случайно натыкаюсь на новости показывают кадры с экономического форума, и я вижу своего мужа.
Марк Аркадьевич Златопольский.
Он серьёзен, собран, в строгом костюме. Что он говорит, не слышно дикторский голос перекрывает, но явно что-то очень важное, значительное. Его слушают такие же строгие бизнесмены, хозяева жизни.
У меня дрожат губы. Он такой красивый!
Еще вчера я обязательно посмотрела бы, нашла в интернете всю информацию, гордилась бы Марком. Вечером с восторгом делилась бы своими впечатлениями какой он молодец, как я его люблю
Быстро заталкиваю в себя салат.
А вот при виде рыбы меня чуть не выворачивает. Чёрт. Это ужасно. Я знала, что беременные иногда вот так реагируют на рыбу, но была уверена, что со мной этого не будет. И что делать?
Кроме рыбы ничего нет?
Есть стейк и медальоны из телятины с соусом.
Медальоны.
А чем нехороша рыба?
Смотрю на экономку удивленно.
Я должна отчитываться, почему не хочу рыбу?
Вижу её замешательство.
Извините, я мне нужно дать рекомендации повару, вот и все. Возможно, он не будет больше брать форель у этого поставщика.
Пусть не берет. И вообще. Ненавижу рыбу.
Но
Что? выгибаю бровь, думая о том, что бабушка не зря таскала меня по театральным студиям.
Вы любили рыбу
Я обманывала. Я люблю мясо. И курицу.
Хорошо, я распоряжусь, чтобы рыбу не готовили. Хозяин Марк Аркадьевич её тоже не очень любит.
Вот и прекрасно.
Неужели прокатило? Ах-ах!
Медальоны ем с особенным наслаждением. И вообще, кажется, я даже готова говорить с мужем.
Я скажу ему, что мне нужен развод! Скажу! Я не согласна принимать его после всяких Достаточно того, что он сотворил вчера.
Стоп, главное не плакать! И не винить себя в том, что не смогла дать отпор. Это было ужасно, но разве я могла что-то сделать?
Когда говорят, что женщины могут сопротивляться, хочется предложить попробовать. Попробовать, когда на тебе туша под девяносто килограмм, одни мышцы, стальные, крепкие, сильные
Девять вечера.
Опять сижу в гостиной. Моя решимость тает с каждой минутой.
Десять
Раньше он тоже часто приходил домой поздно. В десять, одиннадцать.
Я слышала: «Милая, я дома!» и срывалась с места, спешила к нему в объятия.
Пытаюсь вспомнить, выглядел ли он как-то не так? Пахло ли от него женскими духами? Были ли следы помады? Или еще что-то подобное?
Мне кажется, даже если бы это и было я бы не заметила.
Господи
Одиннадцать.
Марк заходит бесшумно, тихо. Но я его чувствую. Просто уровень адреналина зашкаливает сразу. И по нервам разряды.
И сердце, оно пропускает удары. Тормозит.
Аля
От его голоса непроизвольно слезы. Пытаюсь удержать. Не выходит. Не киснуть! Не расслабляться! Нет!
Аля голос глухой, низкий, вибрирует, заставляя мое тело дрожать.
Он подходит ближе, встает передо мной. В руках огромный чертов букет роз.
И слезы Ниагарским водопадом.
Зачем. Он. Принес. Розы!
Господи, неужели Марк не понимает?
Аля
Мне нужен развод, шепчу. Еле-еле двигаю губами.
Что?
Мне нужен развод, стараюсь твёрже.
Аленький
Срабатывает как спусковой крючок. Лавина боли накатывает стремительно. Мне кажется, она меня размалывает, как гигантская мясорубка. Я в личном аду. Смотрю в глаза любимого, такие родные! Раньше мне казалось, что они освещают для меня все вокруг! Весь мир. И его улыбка, наглая, открытая улыбка, которую он дарил только мне! Всегда только мне! И смотрел только на меня! И говорил, что я самая-самая! Самая красивая, самая восхитительная, манкая, желанная, любимая
Аленький
Ненавижу. Как же мне больно! И как же как же хочется, чтобы не было этого вчера! Просто не было Нет, не чтобы я не знала. Чтобы он этого не делал! Но ведь это было, да? Было не только вчера. Было раньше.
Он приходил домой, приходил после этих женщин! Трогал меня руками, которыми трогал их! Целовал меня губами, которыми целовал их! Делал со мной то же, что делал с ними С трудом подавляю рвотный рефлекс.
Неужели ему самому не было мерзко? Противно? Гадко? Ласкать женщин, которых ласкают все? К горлу подкатывает. Сглатываю. Стараясь дышать носом.
Любимая
Господи! Да как он смеет! Набираюсь решимости.
Мне. Нужен. Развод.
Он опускает голову. И букет. Несчастные розы ни в чем не виноваты
Хорошо, Аля
Вот так просто?
Глава 12
Он сказал «хорошо»? Я я не верю! Просто не верю.
Не могу на него смотреть, а надо бы! Посмотреть в лживые глаза, понять, но просто не могу!
Малыш голос у него хриплый. Еще недавно он называл меня так, когда когда любил, когда мы были вместе, в спальне Называл меня так, нависая сверху, заглядывая в глаза, погружаясь присваивая, клеймя
Боже, о чём я только думаю.
Малыш
Не надо, Марк, пожалуйста. Я просто хочу сказать тебе, что
Я тоже, Аленькая так много хочу сказать.
Он делает шаг, ближе, неожиданно мне некуда деться за спиной оказывается стол, я начинаю тихо паниковать.
Марк кладет букет на столешницу, словно отрезает мне путь к отступлению. Чтобы вырваться, мне надо дотронуться до него, а я не могу. Но почему-то мой воспаленный мозг подкидывает картинки из прошлого. Как он касался меня этими руками, как ласкал, как мне это нравилось! Дико, невозможно нравилось, доводя буквально до животного исступления
Не хочу помнить, хочу забыть.
Аля.
Марк, пожалуйста.
Прости меня, малыш я я так тебя люблю!
Нет, не надо, перестань!
Надо! Я я хочу, чтобы ты выслушала. Просто выслушай меня!
Сглатываю. Он говорит спокойно. Тихо. Разумно мне на самом деле его выслушать. И бабушка бы посоветовала ничего не решать сгоряча.
Просто выслушать. Усыпить бдительность.
Пусть думает, что я готова к обсуждению. Пусть.
Я я выслушаю. Только не так. Ты давишь. Я не могу. Я давай сядем. Сядем на диван и