Император даже неудовольствия не выскажет, особенно если узнает, из-за чего произошло убийство, она даже не сомневается, что так и будет.
Прости, мама, но мне не жаль отца. Ситуация с Власом вырвала его из моего сердца. Я честно старалась любить его. А он? Как он мог?
Сколько можно об одном и том же? слегка раздражается матушка. Велена, ты жива и относительно здорова. Благодари Богиню-Матерь за оказанную тебе милость.
Я скептически смотрю на неё, легко говорить, когда тебе никто никогда угрожал. Я и так возношу хвалу, как только вспоминаю, через что мне пришлось пройти.
Велена, я сейчас забочусь не об отце, я о тебе, продолжает она. Нельзя жить с убийцей родственника, особенно отца. Боги покарают. Я забочусь о Рагнаре, чтобы он не испачкал руки в крови твоего родича. Ни к чему это.
Слышим шаги в коридоре, приближающиеся к нашей комнате. Мама улыбается и подкалывает меня:
Рагнар в сотый раз идёт лично справиться о твоём здоровье.
Я же чувствую, что это не он. Рагнар так не двигается. Его шаг почти не слышен. Мы бы обнаружили его присутствие, только когда он постучал в двери.
Сейчас же дверь почти слетает с петель, и в проёме появляется отец. Вот уж кого сейчас я видеть совсем не рада. Наверняка придумал очередной мой проступок и прибежал высказать мне, какая я неблагодарная.
Это всё ты! брызжа слюной, отец тычет в меня пальцем.
Что она сделала? примиряюще спрашивает мама, в надежде заглушить скандал в зародыше. Последние дни она находится в своей комнате и не общается ни с кем, кроме меня.
С тобой я поговорю позже, говорит он таким тоном, что не оставляет даже крупицы сомнения, как он будет разговаривать. Мои подозрения оправдываются.
Меня берёт такая злость на него, что аж ладошки чешутся. Я непроизвольно их почёсываю, а они начинают колоться. И чем больше я злюсь, тем сильнее колются ладошки.
Ты нажаловалась оборотню, и теперь он ни в какую не собирается до свадьбы покидать замок, я невольно улыбаюсь, и отец замечает это. Ах ты, вертихвостка! Кобели так и вьются. Воспитал на свою голову.
Злость закручивает меня словно воронка урагана. Перед глазами мелькают цветные всполохи. Я с трудом сдерживаю в себе желание ударить отца.
Я ни в чём ни виновата, словно заклинание талдычу я. Свет меркнет в глазах. Ни в чём не виновата.
Что ты наделал? слышу я встревоженный голос матери. Что ты наделал, болван!
Что с ней, Мелисса? я слышу, что отец не на шутку встревожен. Это то, о чём я думаю?
Да, идиот! Ты со своей ненавистью разбудил то, что мы с таким трудом сдерживали целых восемнадцать лет.
Глава 8. Смятенье чувств
Что тут происходит? звенящую тишину в ушах прорезает гневный голос Рагнара. Его вопрос сочится угрозой любому, кто будет медлить с ответом, испытывая его терпение.
Я вздрагиваю и открываю глаза. Сквозь тающую пелену тьмы в глазах различаю фигуры родителей, с опаской застывших перед Рагнаром.
Их растерянные лица свидетельствуют о том, что их разговор не плод моего воображения. Выходит, я причина переполоха, но уже не по своей воле.
Ловлю ускользающий от меня виноватый взгляд отца. Мне не кажется? Действительно виноватый? Приглядываюсь. Нет, не кажется, так и есть. Смутно припоминаю, что мама в чём-то обвиняла отца.
Сама же она, наоборот, быстро справляется с растерянностью и взгляд Рагнара выдерживает открыто. Когда оборотень вновь поворачивается к отцу, она подмигивает мне. А Рагнар и отец вот-вот сцепятся. И дай Богиня-Матерь, лишь в словесном поединке.
Как же за последние дни я устала от всех этих выяснений отношений, мужского гонора и тайн. А главное, что в их результате, крайней всегда оказываюсь я.
Я жду ответа, настаивает Рагнар, и от его тона по комнате словно снежная позёмка посреди лета бежит, настолько голос оборотня холоден.
Перевожу взгляд на жениха. Какой же он высокий! Военная выправка лишь подчёркивает разворот широких плеч и царственную осанку. Слабость отступает, и даже вернувшееся зрение будто становится острее. Я и раньше отмечала, что оборотень по-мужски красив, но почему-то именно сейчас его облик приковывает моё внимание. Я чувствую в нём защитника. Своего защитника. И очень яростного.
Я так рада, что вы пришли, господин, вызываю огонь на себя, но жених не реагирует, и, привлекая его внимание, я добавляю тихое, Рагнар.
Оборотень поворачивается на звук своего имени, и улыбка, расцветшая в первое мгновенье, медленно сползает с его лица. Взгляд Рагнара прикован к узорам на моём лице.
Что это? тоном, от которого в жилах стынет кровь, спрашивает он. Богиня-матерь, ещё хуже сделала, а хотела отвлечь от отца, и как теперь выкручиваться?
Я Я споткнулась на пороге комнаты и налетела на дверь, только и всего, впервые в жизни намеренно лгу. Ложь во спасение, в первую очередь самого Рагнара.
Не лги мне, Велена. Никогда не лги. У лжи есть свой запах, и я его чувствую. То, что я вижу, выглядит как след от удара, цедит он и переводит тяжёлый взгляд на отца. Кто посмел?
А отец совершенно деморализован тем, что произошло со мной. Он даже не понимает, что вопрос адресован ему. Сейчас выяснять с ним отношения бесполезно.
Рагнар, могу я попросить об одолжении?
Глаза его теплеют:
Конечно, можешь. Слушаю, Велена.
И я даже почти забываю, зачем завела разговор, засмотревшись на его ресницы, но, спохватившись, продолжаю, чтобы отвлечь от отца:
Не могли бы мы прогуляться? Здесь ужасно душно, и я уже устала лежать, умоляющим голосом прошу его я.
Я вижу все твои хитрости, малышка Велена, усмехается Рагнар, но голос и выражение лица его становятся мягче. Хорошо, мне удаётся вызвать его улыбку, собирайся, до ужина ещё есть время. Я подожду тебя за дверью.
Он берёт отца крепко за локоть и выводит из комнаты.
Постарайся никого не убить, пока меня ждёшь, грозный господин, вслед ему отпускаю я шуточку.
Не обещаю, но очень постараюсь, принимает подачу Рагнар.
Может, всё не так уж и плохо у нас сложится? Во всяком случае, чувство юмора у него есть. А это уже немало, учитывая исходные данные для нашей будущей совместной жизни.
Стоит мужчинам выйти за дверь, фыркнув, интересуется матушка:
Что за представление ты тут разыграла? она ловко надевает мне платье через голову. Рагнар же не дурак, всё понял. Глядя на твоё лицо, трудно ошибиться с выводами.
Ну и пусть. Зато отца не прибил, как собирался. Ты видела его взгляд? мама кивает. Самое главное, я добилась нужного эффекта.
Умнеешь на глазах, веселится она.
А я забрасываю удочку:
Что разбудил своей ненавистью отец, что вы с таким трудом сдерживали целых восемнадцать лет?
Тебя так трясло, что даже Келси Велес испугался. На самом деле, это маленький побочный эффект от прекращения приёма капель. Приступ может повториться, но это скоро пройдёт. А, чтобы отец перестал к тебе цепляться, я внушила ему чувство вины, будто это он вызвал у тебя такой припадок. Вряд ли он тронет тебя в ближайшее время. Иначе пойдут слухи, что Келси Велес воюет со слабыми и больными. Такой урон репутации отец не вынесет.
Ты прямо ушлый дипломат, разочарованно ворчу я. Столько всего сказала, но, кроме того, что я и так знаю, ничего нового.
Мама смотрит на меня укоризненно. Я вздыхаю.
Всему своё время, в один голос с ней повторяю я.
Значит, так тому и быть. Знаю я свою мать, если молчит, то клещами ничего не вытянешь. Скажет только тогда, когда сама сочтёт нужным.
Ну нет, так нет, дуюсь я, потому что всё равно обидно. Речь-то обо мне! Раз тебе нечего мне сказать, то я пойду, там меня ждёт грозный господин.
Да сохранит тебя Богиня-Матерь, шепчет мама, целуя меня в макушку. Помни, моя девочка, сделанного не воротишь. Разлившееся молоко обратно в крынку не собрать.
Не нагнетай, передёргиваю плечами: я и так дрожу, как былинка на ветру. Мамины напутствия лишь усугубляют ситуацию. Это всего лишь прогулка. Днём. На виду всего замка. Что тут можно наворотить?