Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Райдос Елена

Елена Райдос

Три одиночества. Созидающий башню: книга II

Созидающий башню сорвется,

Будет страшен стремительный лет,

И на дне мирового колодца

Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,

Опрокинут обломками плит,

И, Всевидящим Богом оставлен,

Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры

Или к заводям тихой реки,

Повстречает свирепой пантеры

Наводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,

Что земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право -

Самому выбирать свою смерть.

Николай Гумилёв

Всё в нашей реальности имеет смысл, даже то, что кажется абсурдным и бессмысленным. Смысл существования большинства объектов сотворённого Создателем мира нам интуитивно понятен. Например, два светильника: солнце и луна предназначены для того, чтобы дарить свет обитателям этого мира, дожди орошают землю, а растения насыщают воздух кислородом. Иные творения Создателя кажутся нам бессмысленными и даже вредными. Лично я с лёгкостью обошлась бы без тараканов или комаров и полагаю, что многие читатели со мной бы согласились. Однако не стоит забывать, что это всего лишь точка зрения творения, а вовсе не творца.

Не думаю, что у нас есть основание, чтобы подозревать Создателя нашего мира в небрежности или халатности, а потому мы просто обязаны принять на веру тот факт, что в его мире нет ни одной бессмысленной детали. Каждая крошечная букашка или убогая травинка вписаны в эту картину мироздания совершенно целенаправленно и осмысленно. Более того, все проявленные объекты нашего мира содержат в себе не только образ конечного продукта, который я, собственно, и именую смыслом, но в добавок ещё и схему воплощения, называемую логосом.

Подобно тому, как инструкция по сборке тумбочки из Икеи служит сборщику своеобразным логосом по воплощению задумки дизайнера сего непритязательного предмета интерьера, для каждого проявленного объекта существует такая же инструкция по воплощению замысла Создателя. Таким образом, смысл и бытие творения связаны и не существуют друг без друга. Любой объект воплощается именно таким и так, каким и как он был задуман Создателем, и исключений тут не бывает.

Знание о смысле заложено в творении изначально, а вовсе не приобретается в процессе духовного развития или воспитания. Именно поэтому на яблоньке никогда не вырастут вишенки, волк не станет вегетарианцем, а телеграфный столб скрипичным смычком. Любой проявленный объект нашего мира, даже самая маленькая букашка, не просто «знает», для чего она существует, но и как конкретно ей надлежит обрести заданную Создателем форму.

Заметьте, что для ощущения полноты жизни букашке вовсе не требуется пускаться в философские рассуждения о смысле бытия и о своём предназначении, этот самый смысл заложен в неё как алгоритм в программу и работает без сбоев. Аналогичный алгоритм реализуется для всей проявленной реальности, и только одно исключение нахально портит природную гармонию. Это исключение человек.

Пролог

Гравий хрустел под ногами громко и требовательно, хотя Кира старалась ступать как можно мягче. Ей отчего-то было не по себе от этого аппетитного хруста, напоминавшего звук, с которым лошадиные челюсти перемалывают сено. Кирина осторожность не имела под собой никаких оснований, ведь ночью парк был абсолютно безлюден, по крайней мере, в отдалении от университетских строений, куда она забурилась в поисках ответов на пока не заданные вопросы. Из своего прошлого опыта Кира отлично знала, что люди появятся на парковых аллеях только с первыми лучами солнца. Сначала это будут уборщики и бегуны, а чуть позже поток студентов потянется из общежитий к учебным корпусам.

До рассвета можно было не опасаться столкнуться с кем-то из обитателей университетского городка, даже охраны тут не было. И всё же, пробираясь по лабиринту парковых дорожек, Кира ощущала странное беспокойство. Нет, она не боялась нарваться на какого-нибудь грабителя или убийцу, поскольку на территории университета проявление агрессии в любой форме было чревато весьма неприятными последствиями для агрессора. Дело в том, что в этом учебном заведении учили магии, в том числе боевой, так что какой-нибудь с виду безобидный студентик запросто мог оказаться нехилым магом, связываться с которым было небезопасно даже для профессионального вояки.

В этом смысле университет был самым безопасным местом на земле, но Кира всё равно старалась избегать проторенных дорожек, потому что ей катастрофически требовалось побыть в одиночестве, чтобы разобраться в себе и обнаружить источник своей вроде бы беспричинной депрессии. Времени на осуществление сей задумки у путешественницы было совсем немного. С рассветом она должна была вернуться домой, ведь у вечно занятой мамочки и главного городского аналитика в одном флаконе было полно дел, на которые никак нельзя было забить. Днём Кира себе не принадлежала от слова совсем, и только ночью ей выпадала возможность уединиться и подумать о своей жизни.

Раньше она избегала путешествий в эту реальность, где магия была самым заурядным и бытовым явлением. Здесь магию использовали все, кому не лень, никаких запретов или этических норм, ограничивающих магические манипуляции, в этом мире не было и в помине. Магические дисциплины изучали в школах и университетах, включая, кстати, боевую магию, и это никому не казалось угрозой для выживания человечества. Впервые случайно трансгрессировав в одну из аудиторий этого университета, Кира сочла эту реальность не особо интересной, поскольку просиживать штаны за партой ей вовсе не улыбалось, даже если предметом изучения были магические искусства. Так что на протяжении почти трёх лет она здесь не показывалась.

Идея осмотреть местность за пределами учебных корпусов пришла в голову Кире совсем недавно, и эта идея кардинально изменила её отношение к этой реальности. Раскинувшийся вокруг университетского городка великолепный парк буквально заворожил путешественницу между мирами своими изысканными ландшафтами и таинственностью. Парк был огромен и в отдалении от учебных и жилых построек больше напоминал дикий лес с той лишь разницей, что, вместо лесных тропинок, тут везде были ровные дорожки, посыпанные гравием, а на полянках были разбиты цветочные клумбы с удобными лавочками для любителей полюбоваться экзотическими растениями.

Как и всё в этой реальности, гравий на дорожках тоже был магическим. Днём он выглядел серым и невзрачным, как мокрый асфальт в том мире, где Кира жила раньше, но ночью гравий начинал светиться, ненавязчиво указывая прогуливающейся публике направление движения. В мерцающем лунном свете, который просачивался сквозь листву деревьев, дорожки создавали очень натуральную иллюзию серебряной паутины. Кира представила себя эдаким мохнатым пауком, ползущим по паутинной нити к своей добыче, и грустно улыбнулась. Увы, в отличие от паука, она совершенно не представляла, что за добычу надеялась заполучить, отправляясь этой ночью в университетский парк, просто чувствовала, что должна наконец во всём разобраться.

Внезапно Кире пришло на ум, что она гораздо больше напоминает не кровожадного паука, а жалкую муху, угодившую в паутину и из последних сил рвущуюся на свободу. Увы, выбраться из прочных пут мухе не светило от слова совсем, потому что паутина оказалась слишком прочной, и обречённая букашка только всё больше запутывалась в её липких нитях. Обе аллегории выглядели совсем неаппетитно, а потому Кира постаралась выбросить их из головы. Вот только бабских фрустраций ей и не хватало, чтобы окончательно раскиснуть. Нет, она не для того отказалась от ночного отдыха, чтобы потратить драгоценное время на жалость в себе и причитания по поводу тяжкой доли обречённой мухи. Кире требовались ответы, а не сочувствие.