Я пересёк площадь и подошёл к зданию церкви. С виду обычная церковь, христианская. Разрисована цветочками. Открыв тяжёлую дверь, я зашёл внутрь. На кафельном полу церкви лежало сено. На расставленных среди сена булыжниках горели зажжённые свечи. Молящиеся сидели на коленях, раскачивались и тихо бормотали.
В алтарной части были установлены фигуры, напоминающие библейских святых. Одеты в длинные балахоны с цветными лентами и зеркальцами. Украшены электрическими гирляндами, перемигивающимися под звуки шарманки. В руках святые держали пучки сухой травы и связки кукурузы. Майя считают, что боги создали людей из кукурузы. Для деревенских жителей католические статуи символизировали древних богов. В центре находился главный из них Сан-Хуан Батиста (Иоанн Креститель), он же бог земледелия.
У собравшихся в зале крестьян я заметил в руках куриные яйца. Ими водили вокруг головы и тела, а потом разбивали скорлупу. Считается, что, если обряд проведён правильно, желток должен почернеть от вышедшей из человека дурной энергии. Но когда дурноты накоплено много, яйцом не обойтись нужна целая курица.
Старая индианка вытащила из корзины живую курицу и стала натираться ей как мочалкой. Затем прижав шокированную курицу к животу, старуха пошевелила губами, а потом резко свернула птице голову. Та потряслась в конвульсиях и затихла на покрытом сеном полу.
Возле алтарей с горящими свечами стояли бутылки с кока-колой. Отпив из бутылки, индейцы отрыгивали, чтобы плохая энергия покинула тело окончательно.
Возле входа стояли три стеклянных короба с куклами, изображавшими католических святых. Эти святые были в простой одежде без украшений. Кисти рук у них были отрублены. Рядом на полу стояли колокола. Стена из горящих свечей огораживала безрукие фигуры и колокола.
Что это значит? спросил я пожилого мексиканца.
Сеньор, они арестованы, просипел он. Их перенесли сюда из старой церкви, стоявшей на холме у кладбища. В церковь ударила молния, и она сгорела. Святые были неправы. Они должны были оберегать храм, но не выполнили свою работу. И колокола молчали, хотя во время пожара должны были звонить. Теперь расплачиваются.
Как меня напугало чудовище за изгородью
Ещё одни руины майя посреди тропического леса город Па-ленке. Сюда я добрался под вечер, когда археологический парк был закрыт. Пришлось заночевать на ближайшей ферме вместе с другими туристами. Одни, как и я, опоздали, другие жили здесь давно, каждый день пробираясь к руинам через джунгли.
Кому не хватило место в комнатах, ночевали в гамаках во дворе. Это было не страшно на юге Мексики тёплые ночи. Когда стемнело, воздух наполнили таинственные звуки леса: визги, крики, уханье. Больше всего пугало громовое рычание какого-то зверя. Что за существо могло издавать такие звуки? Голодный ягуар? От агрессивной тьмы нас отделяла ненадёжная деревянная изгородь фермы.
Мне захотелось записать грозный рев на диктофон для радиорепортажа.
Стой! Куда?! кричали мне туристы, видя, как я взялся рукой за ограду. Но чужой страх подействовал на меня ободряюще. Я перелез через жерди и шагнул в темноту.
Вытянув перед собой диктофон, я медленно шагал вперёд, воображая себя отважным журналистом и стараясь не провалиться в яму. Вдруг яростное рычание раздалось совсем близко. На мгновение окаменев от неожиданности, я бросился назад и одним прыжком перемахнул спасительную ограду фермы. Казалось, тусклый свет электрической лампы отпугнёт чудовище, как защищали первобытных людей разведённые костры. Зверь не последовал за мной, и вскоре рык затих. Остаток ночи прошёл спокойно.
Утром мы все отправились в археологический парк. Остановив одного из работников парка, я спросил:
Что за чудовища живут в местном лесу?
Издают такие громкие звуки? Р-р-р, ух-ух, р-р-р?! Это самцы обезьян сарагуато. Чёрные ревуны. Так призывают самок и отпугивают соперников, ответил работник. Получается, что ночью я испугался небольшой обезьяны размером с пуделя.
Парк Паленке обширен. Здесь сохранились дворцы и храмы, пирамиды и башня обсерватории всё это посреди джунглей. Часть территории расчистили для туристов, но многие руины остались в первозданном виде: заросшие мхом, с корнями деревьев, разрывающими старые камни.
На барельефах майя можно разглядеть иероглифические надписи. Это письмо напоминает квадраты с закруглёнными краями. В каждом квадрате рисунки: лица людей, морды животных, части тел, орудия труда. Несмотря на таинственный и неприступный вид рисунков, их удалось расшифровать. Надписи сообщают, какими молодцами были здешние правители и как много городов завоевали.
Майя жили по всему полуострову Юкатан. В каждом местном посёлке можно найти следы их древних городов. Мексиканское правительство не планирует откапывать все постройки майя. Иначе их придётся охранять, восстанавливать, проводить исследования. Всё это дорого. Поэтому часто из-под земли торчит лишь верхушка башни или пирамиды. Мало кому известно, что эти деревенские руины вообще существуют.
Самые частые посетители забытых городов птицы и звери. В древних руинах мне попалась ядовитая змея экуней, она же звездохвост. Змея с ленивым интересом смотрела на меня и шевелила длинным хвостом. Я захотел её измерить, но не было рулетки. Удава из известного мультфильма измеряли в попугаях. Если взять самого крупного попугая, амазонского ару, то его ширина сантиметров восемь. Значит, удав длиной в 38 попугаев был трёхметровым.
Я снял кепку и положил рядом со змеёй. Звездохвост презрительно шикнул и пополз мимо кепки. Раз, два считал я. Вышло, что длина змеи двенадцать кепок. Около двух метров. Меньше, чем у удава, но всё равно впечатляет. Хвост ещё долго волочился по земле, прежде чем исчез в расщелине между камней.
Белиз
Пыльная дорога к крокодилу
Табличка «Консульство Белиза» висела на дверях очень скромного дома. Он скорее напоминал курятник. На его стенах поселился плющ и разросся, будто желая раздавить домик в зелёных объятиях.
Скучавший консульский клерк обрадовался моему визиту.
О, вы едете в Белиз! Обязательно посетите Ламанай. Это руины города майя в джунглях. Отправляйтесь туда по реке. Водная гладь, крики туканов, по веткам прыгают обезьяны. Крокодилы лежат на берегу, разинув пасти. Красота!
Чтобы я не заблудился, чиновник вручил мне карту Белиза размером с почтовую открытку. Через два дня я сел на медленный тряский автобус, идущий из приграничного городка Оранж-Уолк в посёлок Шип-Ярд. На английском shipyard это порт.
Я решил, что лодки выходят оттуда. Что касается Оранж-Уолк, то название явно было связано с пешим походом, после которого становишься оранжевым от пыли. Делать мне там было нечего. Русский? обратился ко мне кондуктор автобуса. Хо-хо! Я по форме головы понял. У русских голова особенная. Куда едешь? В Шип-Ярд. Хочу взять лодку до старого города майя, ответил я.
Ты что! Шип-Ярд не порт. Там лодок нет.
Там даже реки нет, это равнина. Просто название такое, засмеялся эксперт по головам. Ты должен был искать лодку в Оранж-Уолк. Теперь будешь шагать до руин двадцать километров. А дорога пы-ы-ыльная.
Видимо, у местных жителей тоже особенные головы, раз такие названия поселкам дают, чтобы туристы запутались. Я вылез из автобуса и пошёл в сторону Ламанай пешком, ругаясь на себя.
По обе стороны дороги открывались картины Дикого Запада: одноэтажные деревянные дома с верёвочными качелями у крыльца, ветряки во дворах. Навстречу мне проезжали конные брички, которыми управляли фермеры в широкополых соломенных шляпах и штанах с подтяжками. В бричках сидели женщины в старомодных платьях.