Понимаешь ли, в чём дело, мы пингвины привыкли жить по принципу «каждый сам за себя», у нас нет такого, чтоб кого-то защищать или выручать, и уж тем более из пасти леопарда! В случае опасности мы скорей бежим врассыпную, лишь бы спастись, нет, ты не подумай, мы не трусы, просто такими нас сделали обстоятельства, инстинкт самосохранения сильнее нас пояснил бывалый и грустно развёл крылышками, дескать, ничего уж теперь не поделать. Но Почемучка с ним не согласился.
Что значит инстинкт самосохранения!? А мой отец, он-то не стал сохраняться, и бросился на леопарда спасать маму! Что вы на это скажете!? в запале воскликнул он.
Да мы и сами удивились его такому поступку, надо признаться, что каждый из нас, прежде всего, сам бы бросился спасаться, а не помогать другому. Поступок твоего отца это что-то необыкновенное, он был слишком смелым пингвином, видимо и ты весь в него, вон как рьяно ты возмущаешься! А это совершенно нехарактерно для птенцов пингвинов, вот ты посмотри, сколько бродит одиноких птенцов, их родители тоже погибли в зубах свирепого хищника, но они не горюют и не ропщут, им лишь бы дали покушать, и уже неважно кто, родители или соседи! Я же говорю, в большинстве случаев пингвины, прежде всего, думают только о себе, каждый о своём теле, уж так мы устроены, уж такие мы пожимая плечами, вновь повторился бывалый.
Вот в том-то и дело, что вам всем легче прикрываться устаревшими принципами, а не самим диктовать новые правила! Всё плачетесь, мол, мы так устроены, мы в этом ни виноваты! Но я не так устроен! и я ни за что не прощу наглому леопарду гибель моих родителей! Он нарушил все договорённости и заплыл в нашу гавань, такого не делают даже морские слоны! А уж они-то гораздо опасней леопарда! Да вы только посмотрите, как вы живёте!? Так жили наши отсталые предки, безразлично прячась от опасности и не помогая друг другу! А вот я не стану прятаться! Вы сами сказали я весь в отца, и я буду готовиться дать отпор врагу! Я отважу наглого леопарда нападать на нас! гордо задрав свой клювик, поклялся Почемучка, и ни слова более не говоря, отправился на край скалы, откуда открывался удивительный вид на пингвинью гавань.
Отсюда с высоты был виден каждый уголок гавани, каждый её уступ и мысок. Совсем недавно, всего каких-то четыре дня тому назад, Почемучка тоже приходил сюда, но не один, а со своим отцом. Тогда отец показывал ему, где наиболее выгодно ловить рыбу, куда её лучше загонять, где самые густые заросли водорослей, в которых прячется криль, и в каком месте лучше всего устраивать на него засаду. А ещё пояснял, как быстрее и безопасней проходить тот или иной грот, как прятаться от бушующих волн, и как преодолевать острые уступы утёсов. И это было так замечательно, отец и сын вместе.
А теперь Почемучка стоял один и вспоминал всё то, что тогда говорил ему отец. Сейчас каждое сказанное им тогда слово, каждая буква была ценнее всех фраз на свете. Ведь теперь, то мимолётное пояснение превратилось в самое важное и самое мудрое напутствие отца сыну. И так уж получилось оно же вышло и последним. Сейчас Почемучка остался предоставлен самому себе, и вся его последующая жизнь зависела только от него самого. Таким самостоятельным он ещё никогда не был. Его жизнь вмиг изменилась, и сейчас её нужно было начинать с какого-то нового рубежа, с какой-то решительной отметки. И Почемучка начал, не растерялся, и первым его решением стало тщательное изучение гавани.
Пожалуй, это сейчас для меня самое главное, ведь если я сумею найти себе убежище и пропитание в нашей гавани, то я выживу и смогу продолжать свое дело! Однако в воде мне надо быть очень осторожным, ведь я намного меньше любого взрослого пингвина и если я вместе с ними стану нырять за рыбой, то они меня запросто раздавят! Тут и леопарда не потребуется, я погибну от давки собственных сородичей! А тренироваться плавать и добывать себе пропитание мне всё же надо начинать, я не могу сидеть здесь наверху и просто ждать, как другие птенцы, когда кто-нибудь принесёт мне поесть! Ну а раз со всеми вместе днём я нырять не смогу, то буду учиться ночью, когда в гавани пусто, ночью сюда никто не заплывает! Отец говорил, что даже акулы, эти ночные охотники, не осмеливаются сунуться в гавань, мол, они боятся в потёмках налететь на скалы. Ну а я сунусь, мне боятся нечего, это моя стихия! совершенно правильно рассудил Почемучка и стал ждать ночи. Но при этом он ни на минуту не переставал наблюдать, как и какими тропами, другие уже взрослые пингвины возвращались с охоты и поднимались наверх к гнёздам. Почемучка посчитал, что это для него сейчас самое важное наблюдение.