Гав, гав, гав! саркастически прокомментировал Билл.
Тут он заметил ноги в брюках, целых четыре, поднял глаза и увидел, перед собой двоих представителей низших слоев общества, которые пялились на него в апатичной манере лондонского пролетариата, узревшего диковинку. Минуту-другую они разглядывали птицу, затем один вынес суждение:
Эрб, ты только глянь! Попугай! Вынув изо рта трубку, он указал черенком на Билла. Ну точно попугай, чтоб мне лопнуть!
Да ну? отозвался немногословный товарищ.
Так и есть, попугай, продолжал первый, все глубже вникая в ситуацию. Натуральный попугай, Эрб! У свояченицы моего брата Джо был такой вот, один в один. Заграничная птичка, знаешь ли. Точно как у свояченицы Джо рыжая девчонка, выскочила замуж за одного парня из доков. Вот у нее и был такой самый по-пу-гай!
Он нагнулся к ограде, чтобы рассмотреть поближе, и просунул палец сквозь прутья. Изменив обычной своей немногословности, Эрб предостерег:
Эй, ты полегче, Генри! Как бы он того, не тяпнул!
Генри обиженно фыркнул.
Еще чего! Тяпнул? Меня? Уж я-то про них, про попугаев, все знаю! У меня, у братней свояченицы такой самый был. Кто к ним со всей душой, ни в жисть не тяпнут!.. Ты ведь знаешь, приятель, кто тебе друг, а? обратился он к Биллу, который косился на протянутый палец сощуренным глазом.
Пока-пока, уклонился попугай от прямого ответа.
Слыхал? радостно воскликнул Генри. «Пока-пока»! Ну, прям как человек!
Гляди, отхватит тебе полпальца, не унимался подозрительный Эрб.
Кто, он?! вскипел Генри, негодуя, что его репутация эксперта по попугаям подверглась сомнению. Да ни в жисть он ничего никому не оттяпает!
Спорю на полпинты, оттяпает, упорствовал скептик.
Да будь я проклят, если оттяпает! Который был у свояченицы Джо, ничего не оттяпал, а этот такой же точно. Он протянул палец еще дальше и соблазнительно покачал перед клювом Билла. Привет, друг! По-пу-полли хочет орешков?
То ли из-за лени, то ли впечатленный примером добропорядочности сородича, принадлежавшего свояченице брата нового знакомца, попугай все еще разглядывал палец с отстраненным видом.
Видал? с торжеством обернулся Генри.
Гав, гав, гав! добавил попугай.
Гав, гав, гав! откликнулся неожиданно вернувшийся пес, возобновляя спор с того самого момента, когда тот прервался.
Действие его лая на собеседника оказалось роковым. Птица с тонкой душевной организацией напрочь утратила выдержку, свойственную аристократам и попугаям высших разрядов. Нервы Билла дрогнули, а в таких случаях он всегда пускал в дело клюв.
Генри отскочил с воплем. Надо сказать, что бедняга заслуживал сочувствия он никому не желал зла.
С тебя полпинты, хмыкнул Эрб, никогда не упускавший из вида вопросов бизнеса.
Суета сменилась затишьем. Пес с ворчанием удалился и наблюдал за событиями с обочины тротуара. Выигравший спор Эрб вновь погрузился в молчание. Генри посасывал укушенный палец. Попугай, храбро сразившись с враждебным миром и показав, кто чего стоит, беспечно посвистывал.
Вынув изо рта палец, Генри обернулся.
Одолжи-ка мне свою палку, Эрб! с угрозой выдавил он.
Тот молча протянул свою неразлучную и увесистую спутницу, и Генри, совершенно не походя уже на добродушного гуляку, стал яростно тыкать палкой меж прутьев ограды. Попугай Билл оглушительно завопил, взывая о помощи и в панике мечтая лишь снова очутиться в своей уютной клетке. А Фредди Рук, поворачивая за угол вместе с Джилл, застыл как вкопанный и побледнел.
Господи! выдохнул он.
2
Выполняя обещание, данное накануне Дереку, Фредди сразу же после завтрака связался по телефону с Джилл и договорился увидеться днем на Овингтон-сквер. Явившись, он застал Джилл с телеграммой в руке. Дядя Кристофер вволю надышался морским воздухом в Брайтоне и возвращался дневным поездом, и Джилл предложила Фредди проводить ее на вокзал Виктория, чтобы встретить дядю и помочь доставить домой.
Фредди, который рассчитывал на доверительную беседу тет-а-тет заодно с лекцией о вреде безрассудства, поупирался, но в конце концов уступил. На вокзал они отправились пешком через Добени-стрит и свернули за угол как раз после жестокого нападения на ни в чем не повинного Генри. Полное смертельного ужаса верещание попугая Билла заставило их замереть на месте.
Что это?! вскрикнула Джилл.
Похоже на убийство!
Не может быть!
Не знаю, не знаю. В таких кварталах то и дело кого-то убивают.
Разглядев впереди двоих мужчин, они слегка успокоились. Держаться рядом с убийством так невозмутимо, как Эрб, не смог бы никто.
Да это же птица!
Ну да, старый добрый попугай. Видишь? Вон там, за оградой.
Ярость накатила на Джилл огненным жаром. Каковы бы ни были ее недостатки, а описанные события уже показали, что наша героиня далека от совершенства, но одно превосходное качество у нее имелось любовь к животным и жгучая ненависть к тем, кто их обижает. По меньшей мере трое ломовых извозчиков в Лондоне до сих пор не могли забыть, что она им наговорила по поводу жестокого обращения с покорными клячами.
С узко-зоологической точки зрения, попугай Билл не был животным, но не для Джилл, и она тут же рванулась по Добени-стрит на выручку. Фредди уныло трусил следом, придерживая шляпу рукой в изящной перчатке и с горечью осознавая свой не слишком достойный вид, несмотря на щегольской наряд с белыми гетрами и прочими модными атрибутами. Однако Джилл выдала такой спринт, что о достоинстве думать не приходилось.
Прибыв на поле битвы, она окинула Генри испепеляющим взором. Мы видели Генри в спокойные минуты, знаем его как доброго малого и понимаем, что первым начал не он. Если есть в нас дух справедливости, мы просто обязаны встать на сторону Генри. В истории с Биллом он безусловно прав. Дружба, предложенная им от всего сердца, оказалась грубо отвергнута, он был коварно укушен за палец, а вдобавок проиграл Эрбу полпинты пива!
Как беспристрастные судьи, мы могли бы лишь пожелать Генри удачи и оставить в покое, но Джилл, не заставшая начальных стадий происшествия, рассудила совсем иначе. Для нее Генри предстал отъявленным мерзавцем, который тычет палкой в беззащитную птичку.
Девушка обернулась к запыхавшемуся Фредди, чьи мысли были об одном: почему, черт возьми, из шести миллионов лондонцев это приключилось именно с ним?
Фредди, останови его!
В смысле? Да я, знаешь ли Что?
Ты разве не видишь? Он делает больно несчастной птичке! Заставь его прекратить!.. Негодяй! бросила она в сторону Генри, за которого у нас просто сердце кровью обливается, когда тот снова ткнул палкой в обидчика.
Фредди нехотя шагнул вперед и похлопал Генри по плечу. Глубокое убеждение в том, что подобные разговоры начинают не иначе, как похлопав по плечу, молодой человек искренне разделял.
Послушай-ка, знаешь ли так нельзя, видишь ли! произнес Фредди.
Генри обернул к нему побагровевшее лицо.
А ты кто такой?
Неожиданная атака с тыла вдобавок ко всем неприятностям совсем подорвала его самообладание.
Ну замялся Фредди. Пожалуй, глупо предлагать свою визитную карточку, подумал он. Э-э В общем, моя фамилия Рук
А кто, перебил Генри, просил тебя совать сюда твою дурацкую рожу?
Ну, если вы так ставите вопрос
Шляются тут всякие, пожаловался Генри всей вселенной разом, лезут не в свое дело, высматривают, вынюхивают Да я, перебил он сам себя во внезапном порыве красноречия, я могу сжевать таких двоих, как ты, к чаю пускай и в белых гетрах!
Ага! заметил его товарищ, до сих пор в разговор не вступавший, и сплюнул на тротуар. Видно было, что Эрб высоко оценивает прозвучавший тонкий выпад.
Думаешь, если белые гетры напялил, продолжал Генри, на чью впечатлительную душу эта модная деталь костюма произвела, очевидно, неизгладимое впечатление, так можешь тут шлендать, лезть не в свое дело, высматривать да вынюхивать? Эта тварь меня за палец цапанула вот он, коли не веришь! и я сверну ей поганую шею, даже если сюда явятся уроды в белых гетрах со всего Лондона! Так что тащи свои гетры домой да отдай своей старухе, пускай их на обед сварит!