По согласованию с Министерством образования и попечительскими советами городских богаделен, фирмой «Зенит Здоровье» были заключены договора с воспитательными домами, домами призрения и сиротскими приютами на переселение детишек в новые учреждения. Все столичные дома были забиты под завязку, ведь детей-сирот становилось всё больше. Так что руководители шли мне навстречу. Так и получалось, что органы опеки наместничества забирали детей, а освободившиеся места быстро заполнялись новыми беспризорниками, которых снова передавали нам. Жандармы отряда, комиссованные по ранению бойцы «ОСО», а также прибывшие из наместничества команды вневедомственной охраны в прямом смысле слова проводили боевые операции по отлову малолетних преступников. Набранные на хорошие зарплаты крестьянские и городские девицы занимались совсем маленькими, сопровождая их в Якутию, зачастую оставаясь по контракту. Если с инвалидами войны было просто, которые переезжали с семьями, то пойманные беспризорные юноши и девушки были далеко «не подарок». Джек напутствовал бойцов, сопровождающих такие эшелоны.
Парни, проявите себя не только солдафонами, но и педагогами. Влезьте малолетним хулиганам в душу, затроньте их чувства, расскажите об интересных местах, чудесах природы и новой жизни, которая их ждёт. Будьте жёсткими с ними, но доброжелательными и справедливыми. За беспредел по отношению к слабым карать жестоко, вплоть до показательного избиения. С неисправимыми разберёмся в Якутске, остальных отправим «в тёплое светлое будущее».
Так и катили детские поезда через всю страну. Бойцы, сопровождающие ценный груз, под стук колёс рассказывали об удивительных приключениях отряда, тяжёлых тренировках и боевых делах, взаимовыручке и подвигах. Младшим группам читали сказки, рассказывали истории о тёплых морях, светящихся ночью от планктона, огромных рыбах, которых можно встретить в океане, зверях и крокодилах в джунглях новой страны, о бескрайних снегах Якутии и сильных людях, населяющих эти просторы. Молодые ребята и девчата сразу приучались к дисциплине: посменно дежурили, убирали за собой в вагонах, раздавали пищу и так далее. Были и бунтари, считающие, что им все обязаны. Таких сводили в один вагон с бойцами, где они на своей шкуре проверяли, что значит быть самым слабым звеном среди матерых волков. Таких ждала уборка сортиров, мытье полевых кухонь, в которых повара готовили пищу, стирка детских пелёнок. А тех, кто наотрез отказывался подчиняться, воспитывали ремнём. Так что шпану обламывали, но личным примером показывали цель, к которой надо стремиться.
Затем эшелон прибывал в Якутск, а дальше детей или семьи ветеранов и инвалидов войны отправляли по разнарядкам к местам работы или воспитания. Совсем неисправимых из приблатнённых беспризорников загоняли на шахты, чтобы тяжёлым трудом выветрить из головы дурь. Взрослых детей перевозили поездами в Охотск, а затем кораблями в Никарагуа, а маленькие должны были подрасти в Якутске, где в срочном порядке возводились тёплые блочные дома-интернаты. Вывезти в Якутск как можно больше славянских детей или полноценных семей, являлось одной из самых важных задач, поставленных мной перед соратниками. Мы должны были сохранить русскую культуру и самобытность на чужбине, для чего требовалась большая популяция русского населения.
На Крещение в столицу прибыл император. Устраивался крещенский бал, на который меня лично пригласили дочери императора. Праздник для многих был не праздничный, хотя богатая молодёжь от души веселилась и танцевала, вкусно кушала, сладко пила, смотрела на фейерверки и флиртовала. На празднике присутствовало много людей, которых я не переносил и которые отвечали мне взаимностью.
Среди этих людей шло очень нехорошее брожение. После устранения Распутина, по образцу дворцовых переворотов прошлых веков в умах государственных деятелей стали формироваться планы насильственного смещения Николая II с престола и отречения его в пользу одного из великих князей. Руководили этим процессом председатель Земгора князь Георгий Львов, председатель Военно-промышленного комитета Александр Гучков, председатель Госдумы Родзянко, думцы Некрасов, Терещенко, привлёкшие к заговору военных во главе с Рузским и начальником Генштаба Михаилом Алексеевым.
От высокопоставленных информаторов в жандармерию шли сведения следующего содержания: «Царицу ненавидят, её убьют, нового государя тоже не хотят. Переворот должен будет произойти не позже апреля 1917 года, так как на апрель запланировано совместное с Антантой наступление. Заговорщики бояться, что оно может вызвать подъём патриотизма и сделать переворот невозможным». Шеф жандармов Ерофеев, генерал царского охранного отделения Спиридович, министр внутренних дел Протопопов подавали царю докладные о готовящемся перевороте, но тот считал их несерьёзными. А зря.
Я же общался с Ольгой и Марией Романовыми, которые уже неделю работали в госпитале. Они всё время тарахтели о новых для себя впечатлениях. К нам подошли Аликс с Николаем.
Алексей, давно не видел тебя.
Здравствуйте, ваше величество.
Чего глаза воротишь, не рад меня видеть?
Досадно мне. Упустили мы время, Николай Александрович, упустили. Видишь, как твои родственники тебя фрондой поддержали, в спину ударили.
Ещё не все потеряно, Алексей. Я с ними разобрался.
Мне бы твой оптимизм, император.
В разговор вступила Аликс: «Алексей, ты много знаешь. Объясни, что творится вокруг?»
Вы сами всё знаете, ваше величество. Посмотрите направо люди, что стоят с бокалами шампанского, уже приговорили вас. Помните, что сказал Распутин?
Через три месяца после моей гибели падёт императорская династия.
Вот вы и ответили на свой вопрос.
Неужели ничего нельзя сделать?
Боюсь, что уже ничего. В заговор против вас вовлечены многие высокопоставленные люди. Убрав первый эшелон в лице Львова, Гучкова, вашего начштаба Алексеева, ничего не изменится их место займут новые лица. Слишком много людей у власти настроены против вас. К тому же вы сами видите, что творится в городе. Самое опасное, что войска разложены, они поддержат не вас, а революцию. Не кем подавлять бунт.
Алексей, я уверен, что всё образуется.
Всё может быть в этом мире, поэтому надо верить в лучшее.
В новом 1917 году столица напоминала разворошённый муравейник, резко ухудшилась криминогенная обстановка. На улицах постоянно возникали митинги, появились дезертиры с оружием, организующие революционные банды, подняли головы обычные бандиты. Моряки также пошли в разнос, сбиваясь на вооружённую анархию. В крупных городах страны стало очень неспокойно, отчего полиция не справлялась или не хотела справляться.
Все меньше оставалось времени у России с её привычным укладом жизни. Я переговорил с Ерофеевым. Вначале он ничего не хотел слышать, считая, что надо и дальше оставаться командиром корпуса, затем стал более адекватным. Наконец, бригада «ОСО» получила его приказ вернуться с фронта и отправиться для проведения какой-то очень важной операции в наместничество, захватив при этом семьи, а корабли корпуса в Охотск с бессрочным заходом в порт Сан-Кабекас. С первого февраля, когда мы закончили перевозку наших предприятий, он написал прошение об отставке по состоянию здоровья. Протопопов сразу завизировал прошение, так что генерал-лейтенант и генерал-адъютант императорской свиты Иван Борисович Ерофеев успел получить почётную отставку с пенсией, мундиром и орденом.