Бля-я-я-я! закряхтел очнувшийся Микулай. Больно-то как, ёкарный леший!
Охранник на секунду отвлекся на Гуська-младшего, что дало шанс Санёчку смачно записать ему в ухо, как полагается, вложившись с плеча, и отскочить на былую позицию. Искры от шокера летели во все стороны. Рация упала на землю. Второй рукой теперь мужичок держался за больное.
Вы че, бляди, попутали вообще?
Ты кого блядью назвал? хором завопили пацаны.
На госимущество позарились, да? Я вам сейчас покажу! охранник начал размахивать своим орудием еще активнее, но в атаку уже не шел, выжидал.
Матвей Иваныч, че разорался, спать не даешь? раздалось из валяющейся на земле рации.
Лё-ё-ё-ёня, мля-я-я-я, спаса-а-а-а-ай, заорал что было мочи он.
Этого мгновения хватило, чтобы очнувшийся Микулай совершил героический проход в ноги. Как бравый боец смешанных единоборств, он уронил своего оппонента. Подлетевший Кузьма наступил ногой на руку охранника, которая не выпускала трещавший шокер. Самого его как током еще не долбануло, было неизвестно.
В здании загорелся свет.
Лё-ё-ё-ёня! Выручай, родненький, ну ты где, Лё-ё-ё-ёня! неистово орал Матвей Иваныч.
Кроссовок Санёчка отправил стражника в мир Морфея.
Спать! Я сказал! зловеще хохотал Кольцов.
Вы че, говнари? раздался выстрел из ружья в воздух. Попутали, черти?
Валим-валим! завопил Кузьма.
Налетчики, будто цирковые кролики, один за одним ныряли в дырку в заборе. Правда, в спешке забыли прицеп под ивой. Пришлось возвращаться. Батин гнев за просранное семейное достояние пугал Гуськов больше, чем правосудие. К великому счастью, Лёня с ружьем не стал покидать свой пост, а группа быстрого реагирования только носит сие название, на практике все было наоборот.
Отсидевшись часок в мрачном переулке, пацаны двинули по домам.
Мда-а-а! Наварились так наварились! негодовал Санёчек.
Да че? Бывает! Что сделано, то сделано. Главное не теряй головы.
Чтоб я еще раз с тобой в делюгу вписался? Да ни за что!
Один раз не получилось, ты все слился?
Ты на кого, фраерок, базлаешь? Напомнить тебе, за кого я сидел?
На заднем сиденье раздался треск шокера, пацаны аж подпрыгнули от неожиданности и забыли о распрях.
Микола, блять! хором завопили они.
Кто не наварился, а кто и наварился! хохотал малый.
Ты шокер дернул?
Ну хотя бы так. Себе оставлю.
Ты че, епт? Санёчек замахнулся на младшего Гуська. Вместе ходили, значит, на общак!
Да-да, малый, ты не охренел?
Ну я
Че ты? Пульнешь завтра рубля за три и раздербаним.
А че за три-то? Такой в магазине пять стоит.
А ты че, магазин?
Ну нет.
Ломбард в девять открывается.
Лады!
Бывайте, пацаны! Санёчек пожал друзьям руки и вышел у дома.
Братишка, окрикнул его Кузьма, я доверяю Майклу так же, как и тебе. Но есть причины, по которым ты не должен принимать участие в грядущих событиях.
Ой, иди на хер! заржал Кольцов.
Гремя по колдобинам прицепом, «жигуль» покинул Научную.
Калитка оказалась закрыта, потому он по-хозяйски перепрыгнул через забор. Зефир только поднял голову, а потом снова лег спать.
И ты на меня обиделся, да? Ну и ладно! Ну вас всех. Вот разбогатею, все ко мне прибежите, нахлебнички. Санёчек-Санёчек, дай денег! И я еще подумаю, давать вам или нет. Сразу тогда на цырлах все запрыгаете!
Взор его зацепился за поленницу. Все дрова были уложены.
«Мда-а, мать завтра снова будет говниться. Прямо с утра».
Глава 2
Санёчек красовался перед зеркалом. Выпускной костюм сел на него как надо.
Мам, ну как тебе? Жоних?
Клавдия Петровна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем, и оценивающе посмотрела на сына.
Это хорошо, что ты дрищ дрищом, а то б просить пришлось Верку, чтоб расшила.
Мам, у тебя на каждый случай жизни есть подруга?
Поговори мне еще тут, баламошка. Девку обрюхатил, а теперь разговорился он. Лучше бы средства контрацепции с таким рвением покупал, как матери дерзишь.
Ничего и не держу! И вообще, чего это я ее обрюхатил? У нас вообще-то любовь!
Ей рожать уж через месяц, любовь, а ты только жениться собрался, Клавдия Петровна тяжело вздохнула, затем что-то посчитала на пальцах. Не мог потерпеть месяцок?
В смысле?
В коромысле! Кто ж близнецов рожает?
Каки-и-и-их близнецо-о-о-ов, мама, ты чего? Девка у нас будет. На УЗИ сказали. Алисой назовем. Все ж решили.
Девка-близнец это трагедия. Семейная трагедия. Бог ты мой, говорила мне мама, не выходи замуж за этого дроволома. От дурки ученого не получится. Во-о-о-от! Посмотрите на него! Александо-о-о-ор Алексеи-и-и-ич! Собственной персоной.
Санёчек тупо улыбался, слушая мать.
Ты про знак зодиака, шоль? его осенило.
Браво, дубина! Совсем газет не читаешь и жизни не знаешь. А в газете писали, что у близнецов семь пятниц на неделе, Клавдия Петровна начала загибать пальцы, много болтают, все преувеличивают и любят посплетничать.
Мам, прекрати ты эти газеты читать. Какой там жизни не знаешь?
Не перебивай женщину, которая тебя родила! Я не закончила.
Ну мам!
Не мамкай мне тут. Вот подождал бы месяцок, и льва родили бы.
Львицу.
Ты что мне нервы тут мотаешь, бестолочь?
Молчу-молчу.
Алиса бы наша тогда была благородная, энергичная, еще еще так, где эта газета? Клавдия Петровна начала искать в стопке газет, лежавших на подоконнике, нужную. Нашла! Очки мои с кухни принеси.
Сынка в темпе вальса метнулся на помощь маменьке.
Львы готовы взять на себя ответственность, продолжала она культпросветзанятие, только теперь читая газету, и повести людей за собой. Приятный и легкий характер. Преданность. И готовность прийти на помощь близким. А у тебя близнецы, тьфу ты! Санёчку прилетело по голове скрученной газетой. Совсем о будущем не думаешь.
Так говоришь, будто все от звезд твоих зависит.
Звезды не врут. И карты тоже. Пойду вечером к Анне Антоновне. И ты со мной. Будущее раскидает тебе
Я к этой ведьме не пойду, бздит она все.
Карты не врут, сын!
Еще как врут!
Поговори мне тут.
Ага-ага, и не очко обычно губит, а к одиннадцати туз.
Чего-о-о?
Да ничего-ничего. Это я так.
Смотри не нажрись сегодня, свадьба у тебя завтра. Не позорь меня перед приличными людьми. Новиковы не последние люди в городе так-то.
Одно другому не мешает. Еще я перед этими буржуями не стелился.
Я тебе помешаю. Я тебе так помешаю, сволочь! Клавдия Петровна начала хлестать сына кухонным полотенцем, что ждало своего часа на плече женщины. Женись хоть по-человечески! Тебя, дурку, в приличную семью приняли, а ты! Тьфу ты!
Концерт по заявкам был окончен. Кольцовы разошлись по своим делам. Клавдия Петровна отправилась к гадалке, а Санёчек курить на лавочку во дворе.
Зефир, ну как тебе? Жоних?
Собака задорно гавкнула один раз и начала игриво метаться из стороны в сторону, то застывая в моменте, то резко перемещаясь в другую точку.
Так так так не скачи на меня, а то мать из дома выгонит, если костюм избуздыкаю. Пойду лучше сниму! Жди меня здесь! он ткнул пальцем в нос собаке. Я еще не закончил!
Пока Санёчек переодевался в домашне-выходной спортивный костюм, старая Nokia своей вибрацией пыталась вызвать землетрясение в Белосветске. На экране высвечивалась надпись «Дон Гусито».
А ты че не позвал, Зефир? Тут вон уважаемый человек аж пять раз названивал, а ты ни слуху ни духу, собака смотрела на своего хозяина непонимающе, Кольцов набрал обратно другу. Алле-малле!
Ты че там дома сидишь, женишок? У тебя ж последний день холостяцкой жизни. Сейчас будет предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Ну-ка!
Нам нужен мальчишник.
А че? Я за!
Выезжаю!
Давай ускорься, а то мать вернется и на замок меня посадит.
Свободного духом человека не удержать в клетке.
Слышь, философ, заводи свою «жигу» и тащись сюда.
Из всех подруг матери Санёчек уважал только Елену Максимовну, чьи дары он разыскивал сейчас по всему дому. Тетка гнала знатное зелье, чистейший, как слеза, самогон, а мягкий-то какой, у-у-у-ух! Квест был не из простых, ибо маман знала, что лучше сей артефакт припрятать понадежнее, ибо добравшийся до него сынка не будет церемониться. Кольцов тщательно исследовал все известные ему нычки и вуаля, целый литр оказался в руках. За забором обозначил свое присутствие Кузькин «жигуль», который извергал какие-то жесткие мотивы на ломаном французском, отчего Зефир снова негодовал. Санёчек в спешке собирался, ибо решил дать пьянству знатный бой. Сегодня он вольный человек, а завтра окольцован. Жизнь уже прежней не станет. Отметившись звонком возлюбленной и ездой по ее ушам на тему вселенской любви и важности семьи (тут, конечно, пригодились постоянные напоминания цитат из «Крестного отца» его полоумным дружком), он смело выключил телефон. Путь его лежал в педовскую общагу. Гусёк нашел новых жертв, которые сами заплыли в расставленные им амурные сети. Главное теперь залить в них побольше «батюшки сэма», а дальше уж дело техники.