Я не на Луне вообще-то был.
Ну мало ли. Так вот, сейчас до хрена таких развелось.
Как мэр?
Да баб этих, которым принц нужен. Чем смазливее мордашка, тем туже кошелек просит.
Я бы вообще все эти институты позакрывал, чтобы не было этих умниц. Дело бабы рожать и вести хозяйство. На кой ей эти умные книжки? Мужик в доме должен быть главным. Как сказал, так и будет.
Ну ты не пыли. Пед закроют если, то и студенточки все разъедутся. Чутка-то оставить надо. Пока молодые, их и потараканить можно несмышленых. Симпотные ж потом в Москву уезжают за своими олигархами. Одни страшилища остаются.
Вика тоже страшилище? насупил брови Санёчек.
Да ж разве я своему лепшему корешу страшную бабу подгоню? Норм она.
А чего не уехала?
Так батя у нее из буржуев, со шмотками магазин в центре, она там, кстати, и работает торгашкой.
А на кой училась в педе, если торгашкой стала?
Да я почем знаю, чего пристал как банный лист к жопе? Приедем, сам у нее и просишь.
Тоже надо рвать отседа! почесал свою лысую голову Санёчек. В Москву! В Москве сейчас все бабки. Общался с одним. Такие вещи рассказывал. Москва сила! Там жизнь! А тут Э-э-э-эх! он цыкнул через щербинку в зубах в окно. Что это за жизнь такая: если у тебя магаз со шмотками, то ты уже буржуй? Жалкий коммерс и все! В Москву надо рвать, я тебе говорю, чтоб мимо Кремля на «гелике» рассекать да с телками дойными по кабакам шарахаться.
Не люблю Москву! Сраный человейник! Все бегут куда-то. Опаздывают, че ль? И цены там, как по курсу золота. Вот у нас другое дело. Конь мой верный подо мной, Кузьма погладил руль, сэм дешевый, а баба всегда найдется. Да и работенка по наши светлые головы: хочешь в охрану иди, хочешь грузчиком, выбор есть всегда.
Дурка, захохотал Санёчек, а ты в Москве-то был хоть раз?
По телику видел, не понравилось!
Не знаешь, а уже не любишь.
Слы-ы-ы-ышь, я-то хоть по телику видел, а тебе вообще какой-то хлыщ пурги намел. У кого еще правда, а?
Ты че, епт, Санёчек замахнулся на Кузьму, попутал, шоль? Я за тебя срок мотал, а ты тут тявкать на меня вздумал?
Да все-все, не пыли! Чего ты по серьезке-то? Я ж по приколу!
«Жигуль» с ручником зашел в поворот частного сектора, распугав всех гусей, и тормознул у обшарпанных зеленых ворот с советской звездой. Рядом стоял красный «Иж» с люлькой.
Малой уж тут.
Это ему сколько уже?
Девятнадцать.
Вырос, шоль, шкет?
Ага, зазнается только иногда, воспитывать надо, но я воспитываю. Батя ж у нас редкий гость.
У тебя он хотя бы есть, а мой-то сквозанул давненько. Я его толком и не помню.
Ну, тут уж как кому повезет. У кого-то вон вообще лет на двадцать заехал. Он как бы в теории есть, а на практике кукиш с маслом, а не папенька. Еще и передачки ему таскай. Или по дурке замесил пятерых, а теперь слюни пускает под препаратами. На кой он вот такой вообще нужен? Так что, считай, свезло тебе!
Тебя послушать, я прям в лотерею выиграл.
Не нагнетай, кутить приехали. Слышишь, девки визжат, сейчас так жиранем, как никогда не жировали.
А чего за хата? Кто хозяин? поинтересовался Санёчек.
В любой дачной тусовке, знаешь, что главное?
Че?
Чтоб она была не твоя! заржал Кузьма.
А если по серьезке?
Невесты твоей.
Батя ее в натуре буржуй?
Это деда! На прицепном заводе работал, тогда и дали. Еще в Союзе. Сейчас-то хоромы такие хрен укупишь, а тут два этажа, банька, милорд, одним мешочком золота не отделаешься. Кузьма немного задумался и продолжил. Вагонами воровать надо, Санёчек, чтоб такое сейчас осилить. У нас же как: кому за таз трешку дают, а кому-то за золота вагоны место в Госдуме.
Так вот и надо было вагонами воровать, тогда бы, глядишь, меня и не закрыли. Дали бы, кому надо, на лапу, и все расход, а то за пять полторашек два года. Это куда вообще? Я ж половину даже не успел допить, зато отмотать до звонка как здрасти!
А чего по УДО не вариант было выползти?
Щелкнул там одному, а он жалиться, падла Ты че, епт, где я и где хорошее поведение?
Пацаны дружно расхохотались.
Ворота отворила девица годов двадцати с небольшим. Не худая, но и не толстая, пропорционально фигуристая. Из нее бы вышла крепкая доярка при родословной похуже. На мордашку вроде ничего. Главное зубы ровные. Зубы вообще всю картину делают. Бывает вот, девица хороша собой, а рот откроет там конь ретивый аль заяц. Виктория широко и ехидно улыбалась. Какая-то фуфайка закрывала все ее одеяние, оставив для взора лишь синяки на ногах. Галоши дополняли сельскую красоту.
Это, шоль, твоя Вика? явно с вызовом отметил Санёчек.
Ну да. Зачетная?
Чего это вид у моего подарка не презентабельный. Я хочу посмотреть всех. Покажите мне всех баб!
Ленточку на голое тело повязать, че ль?
Было бы неплохо! Всем!
Ее еще и прибалтывать замучаешься.
Вот те нате! Встретил друга, называется, который за тебя срок мотал.
Че, не потянешь? Так и скажи!
Еще как потяну!
Может, поспорим?
А че нет-то?
На что?
На «парлик».
На пачку? возмутился Кузьма.
Мы школота подзаборная, шоль? На блок!
По рукам!
Разбить некому!
И так сойдет! Кузьма второй своей клешней разбил скрепленное рукопожатие.
Только потом не съезжать, чур, с темы, что не так разбили.
Ты первый и начнешь, потому что задолжаешь мне.
Ты че, опух?
Да все-все, не пыли! Будем молочными братьями.
Ды-ы-ы-ы.
«Жигули» заехали в ворота. Виктория, прикрывая голову от моросящего дождя, ускоренным шагом перемещалась по двору. На одном из шагов одна калоша застряла в грязи, а тело дамы продолжило движение, шагая босой ногой по слякоти. Пацаны от сего громко заржали.
Золушка, ты че, епт, туфельку потеряла? загорланил Санёчек.
Вика, демонстративно выдернув калошу из грязи, сняла вторую и отправилась, дефилируя, до бани.
В натуре бо-о-о-ойкая какая! Мне нравится!
А я тебе че говорил?
Кузьма вытащил из багажника две белых пятилитровых канистры.
Это, поднял он левую, смородиновый коньяк, а это, поднял и правую, вишневый.
Вот это по-нашему!
Батя из Питера привез. Триста рублей за одну. Считай, даром.
Он все дальнобоит?
Ну да, а чего ему еще делать? Платят-то норм. У нас тут таких бабок не заработать.
Это да.
Ну? С чего начнем?
С баньки! Надо грязь зоновскую из себя вывести. Я ж теперь вольный человек.
Да я про коньяк.
Плевать, лишь бы штырило.
Дед Виктории любил попариться, потому и отгрохал немаленькую баню из кругляка. Это не какое-то там недостроение, а высший пилотаж деревянного зодчества. Бассейна, конечно, не хватало, но у кого он нынче есть? У мэра? И то не факт. А комната отдыха какая. Длинный дубовый стол, массивные лавки, которые втроем не поднимешь. Можно хоть свадьбу сыграть. Человек двадцать влезет, если потесниться, а гостей-то всего пять: Санёчек, Кузьма, брат его младший Микулай и две студенточки из педа, жаждущие приключений на свою пятую точку. Ну и, конечно же, хозяйка Виктория. О такой компании еще вчера бывший арестант мог только мечтать.
Девицы дорезали яства. А Кузьма бахнул обе канистры об стол.
Малой, че расселся? Ну-ка суетни нам всем выпить!
Ты че разорался, хозяин, шоль, тут?
Ты че, Микола, леща отцовского захотел?
А ты мне не отец, понял?
Ну-ка сюда иди! Кузьма схватил младшего брата за шиворот и вытащил на улицу, на входе чуть не сбив Санёчка.
Э-э-э-э, вы куда?
Семейный разговор! рявкнул Кузьма.
Гуськи! Ничего не меняется! подумал Кольцов. Всех остальных он задорно поприветствовал.
Привет! Привет! звонко пропели студенточки.
Ба-а-а-а! Да я в малине! заржал гость. А ты, хозяйка, что такая хмурная, обидел кто?
Виктория насаживала замаринованный шашлык на шампур с такой силой, будто эта свинья лично сделала ей что-то неприятное. Санечёк сблизился с хозяйкой и приобнял ее за талию.
Мушкетеров читал?
Чего-о-о-о? А-а-а-а, нет! Фильм смотрел.
Сейчас вот шпагу в тебя воткну, если пакши свои не уберешь.
Дикая какая, он отстранился от потенциальной невесты.
Может, выпьем? звонко пропела одна из студенточек. В таком предложении всегда играла какая-то легкая и располагающая на приключения песня. За компаньонами оставалось лишь поймать ритм и предаться веселью.