И плевать. Волков бояться в лес не ходить. А где, кстати, Микулай? Куда он испарился?
Точняк! Снова как заваруха его нет. Телепортатор херов. Дома ему пропиздон вставлю.
Надо выспаться.
Ага, завтра на дело.
Наутро голова гудела у Санёчка, как Царь-колокол после выстрела в него из Царь-пушки Царь-ядром. Столько горячки, полученной за два последних дня, в его теле не было два года. Естественно, отвыкший организм сопротивлялся. Хотелось умереть, но у любимой матушки были другие планы. Сначала она молилась слишком громко и долго за его грешную душу, пока не вспомнила о деле, не терпящем отлагательств.
Ты мне дрова в поленницу обещал сложить! Сегодня!
Мам, что так громко? Сейчас мозг взорвется.
Пить надо меньше со своими этими. Только вышел, а уже все сердце матери истерзал.
Есть таблетка от головы?
На водку у тебя деньги есть, а за таблеткой к матери?
Будут и деньги на таблетки, Санёчек повернулся к стене, и дрова сложу, только позже.
Клавдия Петровна вышла. Через пару минут вернувшись, она бросила в сына таблеткой, которая скатилась по одеялу на пол и нырнула куда-то под кровать.
И как я ее достану? Санёчек смотрел куда-то в темень подкроватья.
И водички! ледяная вода из колодца вылилась на голову страдальца. Скажи спасибо, что из стакана, в тазу белье замачивается.
Ма-а-а-ам, ну чего ты творишь? Совсем, шоль, с ума сошла?
Будешь так с матерью разговаривать схожу за скалкой.
Да иду я, иду!
Кольцов героически сполз на пол и начал шерудить под кроватью. Пыль мерзко липла к мокрой руке, однако целительное колесо он все же нашел. Подув на него, произошло обеззараживание. «Все, что упало у солдата, упало на газетку!» вспомнилось Санёчку. Без воды таблетка встала в горле.
Мам, где мои штаны? крикнул он.
Заблевал ты все свои штаны! раздалось из соседней комнаты. Замочила! Стирать сам будешь! Я твою блевотню трогать не собираюсь. Ишь чего!
Куплю тебе стиральную машинку, как разбогатею. Новую!
Дрова иди укладывай, буржуй.
Санёчек осушил половину графина воды под аккомпанемент осуждающих вздохов матери и вышел во двор. На улице было прекрасно. Не жарко и не холодно. Зефир подбежал к хозяину и весело вилял хвостом, за что получил небольшую порцию ласки.
Жениться тебе надо, дурке!
Зачем?
Как это зачем?
Ну я и спрашиваю, зачем?
Штаны свои надень старые, королобый! загорланила мать, ходит он тут с голой жопой! Перед соседями-то стыдоба кака-а-а-ая
Вот скажи мне, Зефир, утро, а она уже на меня орет. Чего я сделал? Санёчек повернул голову и ответил не менее тихо: «Я у себя во дворе. Делаю, чего хочу, хоть голым могу ходить».
Ты у меня во дворе! Клавдия Петровна вышла в коридор и бросила в сына штанами. Бестолочь! Сил на тебя нет. В могилу сведешь, буду к тебе во сне приходить.
Ага, и долдонить, какой я никчемный и что жениться мне надо. Ты чего с утра завелась-то? Я ж еще ничего сделать не успел, а ты
Поговори еще тут.
Мам! Ты
Не мамкай тут мне.
Санёчек с горем пополам натянул штаны и отправился выполнять семейный долг. В детстве за это хоть мороженое давали. А сейчас что? Да ничего! Пивка бы нольпяточку. Еще и дрова эти по всему двору валяются. Неспешно он поднял несколько рубленых поленьев и уложил на штатное место хранения. Увидел пачку сигарет на лавочке. Сел. Закурил. Рядом улегся Зефир.
Хорошо вот тебе! Спишь, жрешь, иногда гавкаешь! Не жизнь, а сказка! Хотя какая сказка? К бабам-то тебя не пускают! А какая жизнь без баб? Никакой. Да тебе уже и не надо, старый ты!
Зефир в ответ лишь звонко гавкнул и ломанул к забору, где вылил весь накопившийся негатив на подъехавшую машину. Судя по наваливающему ВИА «АК-47», исполнявшему песню про далекий-предалекий Афганистан, это был Кузьма, что по-хозяйски вошел в усадьбу Кольцовых. Пес радостно прыгал, пытаясь игриво цапнуть гостя.
Так, Зефир, фу, фу, я сказал! Санёчек, убери своего придурошного пса.
Он играется.
Ага. Сейчас откусит мне чего-нибудь, доиграется!
Зефи-и-и-ир! Санёчек похлопал по ноге, отчего пес стремглав рванул к нему. Видал, какой дрессированный?
Посади на цепь, че ль, его?
Тебя бы на цепь! Слыхал, Зефир? На цепь тебя посадить хочет. Ты же послушный пес? Послушный, да? Сидеть! Лежать! собака поочередно выполнила команды. Видал, шоль?
Ага, ты отжил, че ль?
А не видно?
Видно, что не видно.
Пивка бы.
Не то слово. Организуем?
С этой гарпией организуешь. Дрова надо разложить, а то не отвалит.
Печалище, братишка.
Помог бы.
У-у-у-у, не-е-е-ет. Это без меня.
Козлина.
Опух, че ль? Я тебя домой сегодня ночью тараканил вообще-то.
Я блевал вчера?
Ага. Еще долго так, я аж покурить успел.
Мать говорит, все штаны заблевал.
Не без этого.
Явился не запылился! мама Санёчка стояла в дверях дома, подперев бока кулаками.
И вам здрасти, Клавдия Петровна, Кузьма изобразил великосветский поклон.
Чего приперся?
Как это че? Повидать старого друга!
Повидал?
Ага.
Вот и проваливай отседа, а то собаку на тебя натравлю.
Ухожу-ухожу! Кузьма подмигнул товарищу и вышел. До свидания, Клавдия Петровна.
Иди уже, чертяга! А ты че расселся? гнев матери вернулся к сыну. Ничегошеньки еще не сделал. Дрова сами себя не уложат.
Как это не сделал? Вон чего-то уже сложил.
Не вижу.
Сейчас оденусь и все доделаю.
Пока не доделаешь, никуда не пойдешь.
Да понял я, мам, понял.
Санёчек нацепил на себя парадную адидасовскую черную олимпийку с тремя золотыми полосками на рукавах. Раньше это был прям писк моды, да и сейчас нестареющая классика, хоть в ЗАГС. На кроссовках застыл вчерашний фарш, но обуть больше было нечего, потому и так сойдет. Он вышел во двор, матери рядом не было, за забором из лайбы Гуська доносился музон.
Это шанс! подумал Санёчек и рванул до калитки. Дернул ее. Закрыто. Подготовилась старая! Ну ничего!
Я так и знала, я так и знала! Клавдия Петровна выбежала из дома со скалкой, в боевой позиции, что придало нерадивому еще больше сил для прыжка через забор.
Гони-гони! заорал Санёчек, запрыгнув на заднее сиденье машины.
Да не вопрос! «жигуль» оставил лишь пыль на былом месте и мать, проклинающую сына, Зефир еще пол-улицы гнался за ними, но отстал.
Хорошо, что ты приехал! Кольцов перелез в салоне на переднее сиденье, а то думал, не спастись от старой ведьмы.
Как же я брошу золушку в беде?
Э-э-э-э, Санёчек ударил Гуська в плечо, кто золушка, епт?
Когда у человека нет чувства юмора это беда.
Смотри у меня.
Да-да, я помню: ты сидел за меня и я теперь по жизни должен.
Не подъебывай, а то еще получишь.
Да все-все, завалил уже.
Ты вообще как живой-то? Еще и рулить можешь.
Александр, в стране, где придумали водку, невозможно ездить трезвым за рулем.
Агась. Ну че, по пивку?
Категорически за!
В «Парус» к любимой?
Да иди ты! заржал Кузьма и свернул к первому попавшемуся продуктовому магазину.
Пенное смочило ржавые трубы.
Хорошо, что никуда не надо, наслаждаясь холодненьким, выдал Санёчек.
Как это не надо? Опух, че ль? Дел у нас выше крыши. В ночь на делюгу попрем. Прицеп сейчас поедем из гаража забирать.
На кой нам прицеп?
А кабель ты как повезешь? В багажнике?
Не подумал. Вдвоем попрем?
Нет. Еще Микола. Вчера ж все обсуждали.
Все, что было вчера, осталось вчера. На кой он нам?
Ты, че ль, копать будешь?
А-а-а-а, нет конечно! заржал Санёчек. Таблетка, кажется, начала действовать. Дедовщину в армии никто не отменял.
Когда город засыпает, просыпается мафия. Ржавый «жигуль» с прицепом мчал по ночным улицам Белосветска.
Кузьма, убавь ты, шоль, музон, пытался переорать звук из динамиков Кольцов.
Э-э-э-э, пакши убери! Моя тачка мой звук! водитель сам крутанул громкость вниз. Сам!
Когда у меня будет тачка, я тоже буду тебя дрессировать этой херней.
Вот как будет, так и поговорим.
Будет.
Пацаны, приколите, сериал такой нашел, оживился с заднего сиденья Микулай.
Какие сериалы, я тебя умоляю. Еще ничего не сняли лучше «Крестного отца».
А «Крестный отец 2»?