Понимал это и старлей, подхватив ребёнка на руки. Дальше надлежало быстро, но аккуратно спуститься, устроить ребёнка и очень быстро, но аккуратно доехать.
Машина неслась к третьей городской, доктора работали. Давление ребёнка не стабилизировалось, почти отнимая надежду, что было ясно из переговоров между собой, но медики работали, вырывая у смерти ещё одну жизнь. Распугивая водителей, обращая на себя внимание постовых, сразу же останавливавших движение, белый РАФ с красной полосой стремился успеть. Сергей потянулся к рации.
Тринадцатая Марсу, зачастил Митрошкин, выкидыш, везём в третью, пусть встречают.
Так вы же к дитю ехали? удивилась дежурившая сегодня Рита, девушка мягкая, если не доводить.
Дитё успело, лаконично ответил водитель. Сексуальная революция, что ты хочешь И ментов извести, четырнадцать лет всё-таки.
Вас ждут, тринадцатая, ответила Рита, сразу же переключившись на другие бригады. А машина летела в надежде успеть.
Больше почувствовав, чем услышав испуганный вскрик девочки, Сергей, оскалившись, вывернул руль. Автомобиль, презрев все правила дорожного движения, влетел на территорию больницы.
***
Света уселась там, где стояла, пытаясь прикурить дрожащими руками. Альперович обнял её, прижав к себе. Она действительно была очень маленькой по сравнению с почти двухметровым доктором. Перенервничала, руки дрожали, поэтому доктор Витя отобрал у Малыша сигарету и спички, прикуривая ей. Они смогли, довезли девчонку, которая едва не упорхнула, Сергей это очень хорошо понимал. У него самого откат будет потом уже дома.
Да, рано начинают, произнёс Митрошкин. Четырнадцать лет Дети всё?
У неё? понял Альперович, потом подумал и кивнул. Да, скорее всего. Жалко девчонку.
Жалко, всхлипнула Светка, у которой начался откат.
На вот шоколадку, выдал девушке маленькую плитку её доктор. Закушай стресс и поедем.
Всё проходит, и спустя одну сигарету машина медленно выехала с территории больницы. Смена на этот раз начиналась как-то слишком динамично, впрочем, это ничего не означало. Она могла продолжиться также, а могла и
Марс, здесь тринадцатая, мы свободны, проговорил в рацию Альперович, отобрав тангету у водителя. Он поглядывал на порозовевшую Малыша, контролируя состояние девушки.
Тринадцатая, домой, откликнулась Ритуля.
Машина направилась в сторону подстанции. Значит, новых вызовов для них пока не было. В эфире зазвучали голоса «спецов», везущих кардиогенный шок, и «психов», понятно, кого перемещавших, а тринадцатая ехала «домой». Сергей не спешил, давая возможность докторам прийти в себя. Он и врачей, и фельдшеров звал докторами, так как знал, что неучи на скорой просто не выживают, слишком уж тяжёлый это труд.
Тринадцатая, кого должен любить Док? услышал Сергей, войдя на кухню. Свободные бригады балагурили, снимая стресс. Педиатры традиционно таскали с собой и водителя, хотя обычным такое поведение не было. Это стоило ценить, о чём старлей не забывал.
Ребята, чайку ребёнку налейте, попросил Альперович, имея в виду Светочку.
Что у вас случилось? сразу же посерьёзнели ребята, замечая и бледность, и сжатые губы молодой фельдшерицы, чего от детской бригады они давно не видели.
Девица четырнадцатилетняя с выкидышем и двухдневным кровотечением, пояснил доктор Витя. Малыш её держала до тройки.
Ого Леночка из двадцать девятой округлила глаза. Ничего ж себе
Да, ответил ей кто-то из семнадцатой, кажется, бригады, это тебе не каловый завал.
Девушке тут же налили чаю, придвинули кулёк с конфетами, кто-то из «стариков» даже погладил сочувственно по спине. Цену тому, что сказал их коллега, доктора отлично знали, как и то, что испытывает сейчас Малыш, так что девушку старались максимально поддержать, делясь теплом. Доктора знали, что, удерживая буквально чудом пациентов на этой стороне, они держат их самой душой, и откаты от этого бывали страшные.
Вот сейчас нас ка-а-ак дёрнут задумчиво произнесла Танечка, не ошибавшаяся никогда. Это знал даже Сергей, поэтому отставил чашку, пробираясь на выход.
Двадцать девятая, устало прохрипел хорошо прибитый в незапамятные годы «матюгальник». На выезд. Тринадцатая, срочно!
Вот ведь!.. нехорошо высказался Альперович, что старлей успел услышать. Чай не дадут ребёнку попить.
Что у вас? поинтересовался Сергей у юной печальной Леночки.
Пукать едем, вздохнула девушка, две недели, болит животик.
Что, так и написали? удивился вышедший Альперович, принимая карточку с красной полосой срочности.
Сам смотри, Леночка тяжело вздохнула, ей хотелось драйва, а посылали на «пропуки», отчего она грустила. А у тебя что?
Неделя, дырка в голове, прочёл доктор Витя. «Нули» совсем озверели Поехали, Малыш, посмотрим, что там за дырка Сергей?
Уже в пути, кивнул Сергей, ссыпаясь по лестнице.
Белый РАФ педиатрической бригады, поскрипывая на поворотах своими сочленениями, споро выезжал со двора подстанции, распугивая пешеходов и зазевавшихся водителей истошным воем сирены. Усевшись в салоне, Альперович неожиданно усадил Свету себе на колени, прижимая к груди и успокаивая ласковыми словами. Девушка не возражала, а Сергею было всё равно, ибо знал он её историю.
Девушка осталась сиротой года четыре назад и, если бы не Альперович, скорее всего, закончилась бы. Очень уж был сильным удар В одночасье погибшие в автомобильной аварии все родственники В аварии, на которую в числе многих выезжали и они. Представлять, что испытала эта пигалица, он просто не хотел, поэтому отлично понимал и Альперовича, и Светку, а они были благодарны своему водителю за это.
Голуби, приехали, хмыкнул Серёга, остановившись у подъезда. Может, с вами сходить?
Думаешь, нарушение генетическое? хмыкнул Альперович, отрицательно покачав головой, и исчез в темноте.
Возвращались доктора, чуть ли не хватаясь друг за друга от смеха. Сергей заинтересовался, подняв удивлённо брови, чтобы по мере объяснений присоединиться к смеющимся. О том, что до года «родничок» на голове новорождённого медленно зарастает, знал уже и он. Поэтому, когда Альперович объяснил, что было названо дыркой, рассмеялся вместе со всеми.
Тринадцатая! Вика, в отличие от Ритки, была свежа и полна сил. У вас срочный на «Кудыкину гору».
Тьфу ты, напасть, сплюнул Сергей, уже примеривавшийся к шаурме. Нам поесть сегодня дадут?
У скорой трёхразовое питание: понедельник, среда, пятница, хмыкнула Светочка, экстренно впихивая в себя бутерброд. А сегодня вторник, так что пролетели мы. А вот то, что ящик почти пустой это непорядок
Вика, нам бы к Алёнушке, намекнул Альперович, но диспетчер была неумолима, срочный и всё тут.
Машина заорала ревуном, включая проблесковые маячки. Митрошкин откуда-то приволок вторую батарею оных, с матом и какой-то матерью закрепив на крыше, теперь от белого рафика шарахались с удвоенной силой незнакомые очертания были у машины, хотя раскраска всем до боли, так сказать. Вызов действительно был срочным падение ребёнка трёх лет с четвёртого этажа. Сергею было грустно он отлично представлял себе, что едут они на труп, а труп ребёнка радовать не может.
Может, останешься, я поднимусь? грустно спросил Альперович, тоже отлично всё понимавший.
И тебя одного оставить? тихо спросила Малыш, прижимаясь щекой к его руке. Никогда.
Приехали, ребята, вздохнул Митрошкин, с жалостью глядя на медиков. Он тоже отлично представлял, что их там ждало.
Спустя некоторое время из подъезда появился очень злой Альперович. Он подошел к машине, протянул руку Сергею, в которую тот вложил трубку станции.
Тринадцатая Марсу! зловеще проговорил доктор. «Психов» на меня по последнему адресу!