Их деревня находилась очень далеко от города и ехать туда пришлось бы не один день. Но слухи распространялись по миру с огромной скоростью. Так что до Эрстедов вскоре дошла молва о том, что в ближайшем к ним городке уже сожгли троих женщин, заподозренных в колдовстве. Первой об этом узнала Нэн, которую мать все чаще стала посылать на рынок за покупками. Услышав недобрые вести от разговорчивой торгашки овощами, Нэн чуть было не выронила корзину из рук, вся побледнела и едва ли могла говорить. Ее сковал ужас. Что же будет с ними, когда церковники доберутся до деревни
Когда Нэн вернулась домой, то была сама не своя. Она пересказала все матери за ужином после того, как две младшие сестры улеглись спать. Женщина тем временем кормила сына. Маленький проглот ел всё больше, поэтому Катарина сильно исхудала за время после родов. Ее и так можно было сравнить с призраком, но тут она и вовсе стала бледной, как мел.
Когда, говоришь, это было? спросила женщина после недолгого молчания.
Пару дней назад
Ясно. Значит, здесь они могут быть уже через день, два.
К удивлению Нэн голос матери звучал крайне спокойно.
Что будем делать? Мы можем сбежать в лес, переждать.
Женщина мотнула головой:
Исключено. Если мы покинем дом, то соседи сразу же выдадут нас. Это подозрительно, а нам сейчас нельзя привлекать к себе лишнего внимания.
И что тогда? Оставаться тут и ждать, пока нас сожгут?
Катарина посмотрела на дочь так, будто внутри у нее не осталось никаких душевных сил. Ей было так же страшно, как и самой Нэн. Но бегство было бы наихудшим вариантом из всех.
Они нам ничего не сделают, Нэн. Как раз из-за этого «отродья». Церковники знают, что в семьях ведьм не бывает мальчиков. Мальчик это благое знамение для них и дьявольская метка для нас. Мы обречены, но наши руки связаны. Хотя бы благодаря его рождению нас точно не предадут огню, мы будем вне подозрений. Ведите себя, как обычно и ничего не бойтесь. А теперь иди спать. Этот гадёныш кажется уже наелся, так что пора уложить и его
Пол ночи Нэн не могла сомкнуть глаз, размышляя о том, благо ли, что им повезло с рождением мальчика в такое неспокойное время. Или лучше было бы быть честными с собой и с гордо поднятой головой взойти на костёр? Только когда младшая сестра Элиза обняла ее во сне, Нэн чудесным образом смогла забыться и уснуть.
***
Следующие дни Катарина вела себя показательно вежливо и приветливо со всеми соседями в округе. Много гуляла, сама ходила на рынок, и везде таскала с собой сына. Именно в эти дни у отродья появилось имя Демиен.
Какой крепкий малыш! Поздравляю, Катарина! У Мэрл рожала, говорят? Она тётка молодец, знает свое дело.
Точно, наконец-то мужчина в доме появится! А то девки то твои небось уже устали дрова колоть, да воду таскать!
Какое счастье! Наследника родила! Рада небось?
Ведьма улыбалась в ответ и поддакивала. Да, как же она ждала сына все это время. Жаль только, что отец не дожил до дня, когда смог бы увидеть своего первенца.
Кажется, что все те жители деревни, что ранее презирали женщину и за глаза называли убийцей мужей и ведьмой, теперь искренне сочувствовали ее горю. Удивительно, насколько изменилось их отношение, когда они увидели младенца мужского пола у нее на руках.
Маленький Демиен же обожал купаться во внимании и ласке. Успел посидеть на руках буквально у всех тёток на базаре. В эти дни в их доме появилось гораздо больше провизии, чем раньше. Половину всего этого добра они получали просто так, потому что Кэт всегда была с младенцем. Можно сказать, что Демиен сейчас действительно был тем, кто мог защитить их как от инквизиции, так и от разъяренной толпы.
Нэн не одобряла действия матери, но и не противилась им. Сения только вникала в происходящее, поэтому молча следовала указаниям старших, а Элиза была просто на седьмом небе от счастья, ведь в эти дни ей, наконец, разрешили нянчиться с братом.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Так вскоре в их дверь постучали. Катарина открыла, держа младенца на руках. Он недавно поел и теперь сладко спал в ее объятиях.
На пороге стояли церковники преимущественно мужчины в белоснежных балахонах с вышитыми языками пламени и божественной атрибутикой церкви. Не узнать их было сложно.
У женщины перехватило дыхание, но она не выдала своего страха, лишь удивленно моргнув пару раз.
Раба Божия Катарина Эрстед, мы слуги Божьи и носители правосудия и слова Его пришли сюда, потому что ты подозреваешься в колдовстве.
Ч-что? удивленно выпалила женщина, крепче прижав ребенка к груди.
До нас дошли сведения о том, что ты опаивала мужей своих, а затем убивала их, питалась их плотью и купалась в их крови. Свидетели заявляют, что не только ты это делала, но и твои дочери ведьминской крови тоже.
Катарина слушала это с замиранием сердца, затем просто-напросто упала на колени перед церковниками, продолжая прижимать сына к груди. Тот начал плакать, видимо, почувствовав тревогу матери. Нэн тут же выбежала из комнаты на крики младенца, с ужасом уставилась на людей в белом и подлетела к матери, обняв ее за плечи:
Мама, маматише, поднимись, успокойся. Дай мне Демиена.
Служители как-то зашушукались и переглянулись, затем главный из них, который вещал, громогласно ответил:
Этот младенец Твой ребенок?
Да тихо ответила Кэт, роняя слезы. Она была очень хорошей актрисой. Это мой сын Сын кузнеца Смита, который умер от оспы, пока его первенец еще не родился. Спросите любого! Это мой сын! Мой единственный, долгожданный сын!
Кто-то начал шептать на ухо главному церковнику о том, что у ведьм не бывает мальчиков. Факт, казалось, был неоспорим, но церковник все равно злобно поглядывал на Катарину и Нэн.
Я опрошу соседей еще раз если твои слова не подтвердятся, то ты сгоришь на костре вместе со своими отпрысками.
С этими словами инквизиторы покинули порог их дома. Кэт еще долго смотрела им вслед, не замечая, как плачет маленький Демиен. Только после того, как Нэн положила руку ей на плечо, Катарина пришла в себя. Поднявшись на ноги, все еще пошатываясь, женщина молча закрыла дверь и уложила мальчика в люльку. Демиен все так же громко плакал, что привлекло внимание остальных сестёр. Девочки начали перешептываться между собой, попутно стараясь успокоить младенца, пока мать вытирала слезы углом фартука. На лице у нее не осталось и следа былого горя и страха. Нэн иногда пугали такие перемены в матери, но она всё же набралась смелости и заговорила первой:
Мама что теперь?
Ведьма посмотрела на нее колко и холодно, затем окинула таким же взглядом остальных своих дочерей.
Будем ждать. В худшем случае бежим, насколько далеко сможем убежать.
Но как же Демиен, послышалось тихое всхлипывание от Элизы. В ее руках мальчик магическим образом переставал хныкать и успокаивался.
Оставим его тут. Я обещала повитухе, что не лишу отродье жизни, но не договаривалась о том, что буду его растить.
Глава 3
Инквизиторы так больше и не постучались в их двери. Кажется, рождение младенца в семье Катарины Эрстед вполне убедило их в том, что та не могла являться ведьмой. Деревня еще неделю гудела слухами и россказнями, но вскоре и те стихли. У крестьян было гораздо больше других важных дел, чем копаться в грязном белье семейства Эрстед.
Спустя еще пару недель на подоконник их деревенской лачуги прилетел сизый голубь с посланием, привязанным к лапке.
Катарина читала письмо, постепенно меняясь в лице. Потом она рухнула на стул, сжав кусок бумаги в кулаке и стараясь не выйти из себя. Дочерей не было дома, и сейчас она была наедине с Демиеном, который мило сопел, завернутый в кулек из одеяла.