Атлантида - Янченко Егор

Егор Янченко

Атлантида

Боль появилась не сразу.

Сначала не было ничего лишь блаженная пустота, полное отсутствие ощущений. В тот момент Марку показалось, что все обойдется наивная детская надежда, вызванная банальной задержкой работы нервной системы. Полная тишина, абсолютный покой а затем его тело взрывается миллиардом крошечных бомб, вопя о помощи.

Не в силах издать звук или открыть глаза, он попробовал пошевелить рукой. Осколки битого стекла, потревоженные движением, беззвучно посыпались вниз. Веки были будто залиты свинцом, а тело придавливала к земле, кажется, тяжесть всей существующей вселенной.

Сколько он тут уже пробыл?

Марк попытался разлепить губы, но они подчинились ему крайне неохотно. Звук не проникал в уши сначала ему показалось, что он попросту оглох, но вскоре понял, что с его органами чувств было все в порядке. Любой потенциальный источник звука был обречен на забвение среди несмолкаемого гула потока машин, несшихся над ним по трубе аэрошоссе.

Одна рука. Вторая. Попробовать пошевелить ногой. Двигаться совсем не хотелось хотелось только отдаться на волю течения и погрузиться в забвение, которое рано или поздно закончится само собой, ведь наверняка кто-то уже вызвал скорую. Машины с сиренами, наверное, уже несутся на полной скорости, чтобы забрать его туда, где будет по-настоящему тихо и спокойно. Туда, где его не найдут

Воспоминания о случившемся вернулись совершенно внезапно, и заставили Марка распахнуть глаза. Над ним искусственный желтый свет и бесконечный поток из мельтешащих темных прямоугольников с разноцветными огнями спереди и сзади. На улице, наверное, все еще ночь если он, конечно, не пролежал тут добрый десяток часов (вполне могло быть ощущение времени было потеряно безвозвратно), но здесь, в этой бесконечной полупрозрачной трубе, не было другого времени суток, кроме дня. При попытке пошевелить головой что-то больно кольнуло в районе шеи. Напрягшись, Марк смог поднять правую руку все такая же неестественно-черная, как и всегда. Подчиняется с трудом, но хотя бы работает значит, имплант, подключенный к спинному мозгу, функционирует нормально. Воистину, продукция отечественного военпрома поражает своей живучестью! Даже его центральная нервная система не смогла окончательно оправиться от удара, а технике наплевать.

Ощупав шею, Марк с трудом вытащил из кожи мелкие осколки стекла. Вниз побежало что-то теплое и липкое, но он не обратил на это внимания. Совершив последнее усилие над своим разбитым телом, он оттолкнулся руками от земли и смог сесть.

Нет, с момента потери сознания прошло явно не десять часов, иначе кто-то уже отреагировал бы на случившееся.

Чуть поодаль, метрах в пяти, стояла его машина, бессильно распахнув все двери. Боковые стекла рассыпались по дну трубы миллиардом блестящих осколков, среди которых валялись покореженные ударом конечности робота-погрузчика. Фары горят, отстраненно подумал Марк, значит, все не так ужасно. Встав на колени, он ощутил сквозь моментально промокшие джинсы какую-то вязкую липкую жидкость, в которой увязли осколки его стекол. Не кровь, нет что-то более густое и прозрачное, похожее на

 Не могу вспомнить,  хрипло выдохнул Марк, потряхивая головой.

Рядом, завалившись на бок, словно мертвое животное, лежала другая машина. Ей досталось куда больше судя по повреждениям, ее будто сжали с боков под прессом. Это же я, внезапно вспомнил Марк. В памяти отчетливо всплыл кадр отчаянным поворотом руля он впечатал этот автомобиль в стену аэрошоссе.

По спине пробежал холодок.

 Зачем?  пробормотал Марк, через боль становясь на правую ногу.

Досталось бедолагам изрядно все же удар такой силы легковому автомобилю выдержать тяжело. Тем более, такому дерьмовому. Из разбитого бокового окна торчала чья-то неподвижная рука.

Слегка пошатнувшись на неверных ногах, Марк попытался было шагнуть в ту сторону, но тут он увидел, что в заливавшей пол склизкой жиже рядом с уничтоженной машиной медленно переливаются какие-то багряные разводы. Он посмотрел на них тупым рыбьим взглядом, не понимая, что бы это могло быть. Масло вроде

 Бля-я-ядь

Вот теперь он вспомнил.

Валяющийся среди обломков стекла пистолет печально смотрел на Марка своим вороным дулом, пока тот, схватившись за голову, осматривал место аварии. И зачем он только открыл глаза?

 Сука-сука-сука-сука-сука-сука-сукасукасукасу бормотал он все менее членораздельно, ковыляя к своей машине. Надо было убираться отсюда. Валить, пока не поздно, затеряться в кишках этого огромного муравейника, в котором никогда не заходит солнце, и нога человеческая не касается настоящей земли. Быстрее, быстрее, быстрее, пока

Еще одна фигура копошилась в осколках стекла возле распахнутого настежь багажника его машины. Рефлекторным движением Марк потянулся к кобуре, но вот незадача куртка его была изорвана в клочья, а кобуры больше не было там, где ей положено находиться. Еще раз тупо оглянувшись по сторонам, он заприметил свой пистолет, но до него было слишком далеко, а незнакомец уже умудрился подняться на ноги, опираясь руками на кузов автомобиля.

Марк решительно шагнул ему навстречу, и фигура повернулась к нему лицом. В голове снова щелкнули тумблером. Все нормально, все в порядке, свои. Наш человек, клиент. Хорошо, что жив, подумал Марк, снова покосившись на торчащую из чужого окна изрезанную стеклом руку, выгнутую в неестественном жесте.

 Быстрее,  он хлопнул Максима Владимировича по плечу, словно пытаясь стряхнуть со старика остатки шока. Свой собственный голос казался чужим и неестественным, будто смотришь дерьмовую пиратскую копию фильма в паленых наушниках, купленных на рынке. Язык бился во рту, словно помирающая рыба на солнцепеке, и выталкивал настолько же сухие и глухие звуки, как удары ее хвоста по песку.  Надо убираться отсюда.