Доктору нужно будет посмотреть, что с вами. Возможно, есть внутренние разрывы.
Я не понимаю, о чем она, смотрю удивленно.
Какие внутренние?
Медсестра тоже смотрит на меня странно, опускает глаза. Она очень молоденькая, симпатичная. Видно, ей не совсем удобно говорить несмотря на то, что она медик.
Понимаете, так бывает. Вы можете не чувствовать, потому что у вас шок. Но Потом надо все обработать. Возможно заражение. Это опасно. И кровь на анализ надо сдать, госпитальную группу, ВИЧ, гепатит
И тут я вспоминаю, что орала там, в отделении, Богиня. И до меня доходит.
Постойте Вы вы думаете, меня изнасиловали?
Она не смотрит в мою сторону, опускается, чтобы снять с меня сапоги.
Нет, что вы, не надо. Я сама могу.
Наклоняюсь и чуть не падаю голова кружится.
Осторожнее, Василиса, лежите, я все сделаю!
Подождите, Настя, вы Меня, наверное, не так поняли. Точнее, Александр Николаевич не так понял! Меня не насиловали. Правда! Никто меня там не трогал. Они в общем-то, и не собирались. Меня просто ограбили.
Теперь девушка смотрит на меня. И женщина-врач, как раз в этот момент зашедшая в смотровую, тоже смотрит внимательно.
Здравствуйте, доктор.
Доброй ночи, Василиса, она смотрит в какие-то бумаги, видимо, на меня уже и карту успели завести! Да уж, тут сервис!
Послушайте, мой босс, то есть Александр Николаевич, он его ввели в заблуждение. Он подумал, что меня что я Что на меня напали и надругались. Но это неправда.
На вас не нападали?
Нет, на меня напали, но изнасилования не было. Правда, закусываю губу.
Со мной иногда такое бывает, я говорю правду, а мне кажется, что все считают я обманываю. Это неприятно и унизительно.
Я правду говорю. Вам бы я врать не стала, доктор. Они на меня напали. Вернее, ну, я сидела Нет, сначала я бежала, плакала, запыхалась. Привалилась к стене
Откуда вы бежали?
Ну вот! Чего я и боялась.
И как мне рассказать о том, почему я выбежала из дома поздним вечером и скиталась по каким-то темным сомнительным закоулкам?
Василиса Викторовна, вас никто не собирается допрашивать. Вы расскажите то, что считаете нужным, и все.
Да уж! Это она не будет допрашивать! А когда за дело возьмется Корсаков
Все равно он всю душу из меня вытянет!
Ладно. Почему бы и не рассказать?
Не все. Основные моменты.
Я выдыхаю.
Собравшись с силами, начинаю. С того, что поругалась с мужем. Просто поругалась. Сама на него обиделась и решила убежать. Ну да, пусть лучше я буду выглядеть слегка полоумной, чем все поймут, что меня вот так запросто муж из дома выгнал!
Правду рассказывать гораздо стыднее я понимаю, что нет такого слова, но как сказать? Более стыдно? Наверное. В общем, просто правду рассказывать стыдно.
Сбивчиво перескакиваю с того, как выскочила из дома естественно, опуская деталь с подругой, которую встретила на пяточке у лифтов.
Пересказываю то, что помню, чувствуя, как слезы снова накатывают. Потому что реально стыдно врать!
Получается, что я такая дурочка голубая! Ждала мужа на ужин, обиделась на какой-то пустяк, убежала, как героиня дурной мелодрамы. Впрочем я, наверное, она и есть. Хорошо, что доктор не спрашивает, как я могла убежать, оставив дома ребенка!
Про дочь я вообще стараюсь не думать. Потому что если начну просто на куски рассыплюсь, не собрать! Я обязательно найду способ или вернуть мужа, или забрать у него Сашку. Костьми лягу, но дочь моя будет со мной!
Василиса Викторовна, что было дальше? Они стали вас бить?
Они меня кидали как мячик, куклу Я начала сопротивляться. Ну, просто, видимо, в состоянии аффекта уже была. Сильно испугалась. Я понимаю, надо было просто им все отдать и бежать, да?
Доктор пожала плечами. Конечно, так и надо было сделать. Тогда бы меня хотя бы не ударили.
А ведь они, наверное, и правда изнасиловали бы меня, если бы не патруль!
Я стала отбиваться, и один меня ударил по той же самой щеке
По какой? По которой вас до этого ударили?
И тут я снова густо краснею, потому что проболталась. И начинаю путанно что-то нести, причем, видимо, сразу ясно, что я вру
Да, когда кидали, один ударил, потом второй, и третий еще. Потом шубу сняли манто черная норка. Наверное, дорогое, мне его свекр подарил на Новый год. И сумку. Сумка тоже дорогая. Дизайнерская. И там кошелек, карточки. Ну, это же вам не важно, это надо было в полиции рассказывать. А полицейские, наверное, приняли за наркоманку, забрали в отделение. А там
Я замолкаю. То, что было в отделении, пересказывать совсем стыдно.
Докатилась! Если бы папа узнал!
Вообще-то, если бы папа был жив, Антон никогда не посмел бы так со мной обращаться. Папы не было полгода. Именно за эти полгода так резко изменился мой муж.
Мне это только сейчас приходит в голову! Это же реально! Почему я раньше не замечала?
Доктор подходит ко мне.
Александр Николаевич сказал вас осмотреть в любом случае, Василиса Викторовна.
И тут я взрываюсь! Он сказал! А если бы они сказал мне почку вырезать?
Но зачем смотреть там, если там ничего нет! Я не хочу! Я отказываюсь! Позовите Александра Николаевича, если это он тут приказы раздает!
Доктор усмехается.
Приказы нам никто не раздает. Если вы говорите, что изнасилования не было, я готова вам поверить. Но мне в любом случае нужно осмотреть вас всю. То, что они вас били, толкали тоже может быть причиной серьезных травм. Сейчас у вас шок. Адреналин в крови. Вы не чувствуете. А последствия могут быть очень нехорошими.
Я смиряюсь с тем, что она говорит. В конце концов доктор тут она, и ей виднее.
Меня раздевают, кладут на кушетку. Я вижу, как медсестричка смотрит на мое белье. Красивое. Дорогое и очень провокационное. Наверное, не вяжется сейчас с моим образом. Совсем.
А еще это белье бесполезное. Кто на него будет смотреть?
Вспоминаю поцелуй Корсара, и вдруг мне очень хочется, чтобы он посмотрел. Увидел!
И как по заказу открывается дверь смотровой!
***
Я успеваю охнуть и прикрыться руками.
И выдохнуть.
Это не Корсар.
Доктор. Громозека. То есть Товий Сергеевич.
Он реально похож на Громозеку из мультика про Алису. Такой же огромный и шумный. Я часто ставлю моей Сашульке советские мультики. Она еще не все понимает, но именно старые советские любит больше всего.
Товий Сергеевич потирает руки, подходит ближе.
Ну что, душенька, приятеля вашего я упаковал
Куда? пугаюсь я.
Не куда, а как! Сидит с моим хирургом, обсуждает новые девайсы для операционной стоимость закупки и прочая ерунда, о которой девушки думать не должны.
Я вообще-то не просто девушка, я экономист. И работала личным помощником Александра Николаевича как раз когда он эту клинику строил.
Да неужели? Какая молодец! Странно, почему я тебя не помню. Я почти всех сотрудников знаю, они ведь все у нас по ДМС лечатся.
Неужели мне снова краснеть? Ну да, так и есть, чувствую румянец.
Я уже не работаю. Уволилась.
Да? Удивительно, как он тебя отпустил, такую
Я хочу спросить какую, но чувствую руки доктора на своем теле и уже не могу ни о чем говорить.
Ребра целы. Это уже хорошо. Ну-ка посмотри на меня?
Он проводит манипуляции, светит фонариком в глаза, вопросы задает. Я отвечаю. Голова уже почти не кружится. И не тошнило меня.
Ну, «сотряса» тут нет. Это уже хорошо. Ирина Георгиевна, вы осмотр окончили?
Нет, Товий Сергеевич. Мы
Я перебиваю, потому что об этом я должна сказать сама.
Мне не нужен осмотр. Изнасилования не было, говорю и хочется сквозь землю провалиться от стыда.
Вот и прекрасно. Я так и подумал. Слава богу.
Правда? я удивлена. Как это, он так и подумал?
Он словно отвечает на мои мысли.
Девонька моя, если бы было то, о чем мне сказал Александр Николаевич, когда позвонил и стал орать как резанный, ты бы так спокойно у него на руках не сидела. Ирина Георгиевна, вы свободны, отдыхайте.
Гинеколог прощается со мной, выходит.
Товий Сергеевич подходит ближе, садится.