Я, наверное, реально похожа на Армагеддон!
А Корсаков меня к себе прижимает! Я же грязная, он костюм испачкает! А костюмы у него очень дорогие, это я знаю однажды видела счета от портного. Вся одежда Корсара шьется на заказ во Франции, стоит как самолет.
Пытаюсь отстраниться, хотя понимаю поздно.
Ты куда?
Я я вас испачкала.
Поверь, это последнее, что меня волнует сейчас.
Да? А что первое? пытаюсь сфокусировать на нем взгляд, голова кружится, и, похоже, у меня глаза дико косят, все плывет.
Мне и самому интересно, что первое, он смотрит серьезно, но не строго, а заботливо, что ли? Василиса, меня волнует твое состояние. Поэтому мы сейчас едем в хорошую клинику.
В клинику Точно, я вспоминаю! Он говорил что-то про осмотр в клинике. Еще там, в отделении, до поцелуя.
Господи, я реально с ним целовалась?
Мало того, что реально! А еще и сама сама! тянулась за этим поцелуем как одержимая! И смаковала каждую секунду!
Ладно, я думала, что это сон, но
Но он-то знал, что мы в реальности? И и почему-то не остановил меня?
Он ведь меня ненавидит, я знаю! Он ведь собирался на меня в суд подавать после той истории с документами.
Я ничего не понимаю. Я-то реально не в себе! А он?
И тут до меня доходит! Он, наверное, просто меня пожалел! Увидел, что я на самом деле невменяемая. И решил, что с такими лучше не спорить, а делать все, что они хотят.
Интересно, а если бы я не только с поцелуем к нему тянулась, он тоже бы?..
А если бы это была не я, а другой человек?
Если бы его та Богиня решила поцеловать?
Я представляю картинку и начинаю хихикать как идиотка.
И тут же чувствую, как напрягаются мышцы на груди у Корсара.
Вася, потерпи немного, сейчас приедем, доктор посмотрит, укольчик сделает
А вот этого точно мне не надо!
Укольчик? Не хочу укольчик! Я боюсь!
Снова начинаю всхлипывать. Я реально панически боюсь уколов после того, как мама умерла. Как вспомню ее исколотое тело, все в синяках
Зачем я вспомнила? Опять ком в горле, слезы
Что со мной такое?
Малыш, надо! Зато тебе сразу будет легче. Еще бы знать, чем тебя накачали и кто
Я стараюсь успокоиться, правда, стараюсь!
Он считает, что я что меня Накачали? То есть реально со мной что-то не так?
Перестаю реветь и лихорадочно соображаю.
Дома я глотнула немного белого вина собиралась поставить его на стол. Любимое вино Антона, он пьет только его. Trimbach Gewurztraminer немецкое вино, вкус которого, к слову, я совсем не понимаю.
Еще я пила воду, перед самым приходом мужа. Я в принципе стараюсь пить много воды.
И и все. Больше я ничего не пила. Точно.
Самое ужасное, я вспоминаю, что толком не ела почти с самого утра!
Мы позавтракали с Антошей, он был раздражен, встал явно не с той ноги. Накричал на меня из-за того, что бекон сильно пережарен. Правда, потом извинился. Ну так, очень сухо. Сказал ждать его вечером, позже обычного. Я и ждала.
Днем времени есть не было перехватила остаток каши Сашулькиной. Мы с ней долго гуляли. Вернулась, накормила дочь обедом. Самой есть опять не хотелось, ну я и не стала мучиться. Вообще, я считаю, есть нужно тогда, когда есть желание! А через силу Потом мы с Сашей играли.
Я уложила ее на дневной сон, читала журнал по экономике надеялась, что все-таки выйду на работу, когда дочка в садик пойдет, потом, няня же уже есть, можно выйти даже раньше. Муж, конечно, меня всем обеспечивал, но Я реально хотела работать, мне нравилась моя работа, и был потенциал. Тот же Корсаков всегда меня хвалил.
Даже когда я его предала, похвалил, сказал, что слила именно ту информацию, которая была самой важной. Молодец, мол, соображаешь
Почему мне так мучительно стыдно?
Так. Стоп. Опять мысли скачут как антилопы по саванне.
Я думала о чем? О том, почему я веду себя так неадекватно!
Может, у меня галлюцинации от голода?
Машина резко тормозит.
Моя голова приподнимается, и я стукаюсь о подбородок Корсакова.
Ойкаю и смотрю на его лицо. Он смотрит на меня. Серьезно. Но вокруг глаз все равно те самые лучики.
Счастливый и веселый. Не похож он на счастливого и веселого. Уставший, злой лев.
Что мне с тобой делать, несчастье моё?
Я не ваша говорю заплетающимся языком.
Я в курсе, отвечает он и бормочет сквозь зубы еще что-то. Тихо-тихо!
Но Я могу поклясться, что слышу «это мы еще посмотрим»
Интересно, о чем это он?
***
Бывший шеф выносит меня из машины на руках. Накрывает чем-то теплым, я понимаю, что это его пальто. Сам в костюме, а на улице не май месяц, между прочим! Конечно, сильного мороза нет, но
Я беспокоюсь за него. Подхватит простуду
Стоп. Я беспокоюсь за Корсакова? Хм, похоже, я и правда не в себе! Мне за себя надо беспокоиться
Несет меня, словно я легкая, как пушинка. Идет быстро, но аккуратно, чтобы не поскользнуться.
Перед нами яркая вывеска известной клиники. Дорогой клиники.
Я знаю, что Корсаков финансировал строительство этого здания и открытие клиники. И еще деньги переводил в благотворительный фонд. Я тогда так восхищалась им, думала, реально на добрые дела. А Антон потом рассказал, что это стандартная схема отмыва больших денег. Весь бизнес на этом стоит. Увы
Не будем о грустном.
Почему клиника открыта? Разве они работают по ночам?
Видимо, работают.
Нам открывает дверь молодой медбрат или даже врач, я не вижу, что написано на бейджике.
Корсаков заносит меня внутрь.
Парень, который открыл, показывает дорогу.
Сюда, пожалуйста, проходите, Александр Николаевич, смотровая готова, Товий Сергеевич сейчас спустится, сестра уже там.
Товий? Какое интересное имя.
Я вдруг спохватываюсь почему Корсар меня все время таскает? Я вообще-то могу сама идти!
Может, вы меня уже поставите? У меня с ногами все в порядке.
Неужели? Ты три раза чуть сознание не потеряла за последний час. «Все в порядке». Потом тебя от пола отскребай!
Не надо меня отскребать
Тогда молчи и подчиняйся. Ясно?
Вздыхаю. Ясно. Включил тирана.
Я помню, как он это делал, когда мы работали вместе.
Сидим в кабинете, работаем, обстановка деловая, но все-таки дружественная. Он что-то рассказывает не относящееся к делу, ну, например, про какие-нибудь переговоры, как он китайцев «уделал» его выражение. Или как с американцами договор подписал в обход всех их санкций. Мы шутим, смеемся.
А потом вдруг раз! Его словно включают. Или выключают. Выключают нормального, включают тирана. И сразу четкая деловая атмосфера. Без «расслабона».
«Расслабон» тоже его словечко. Вернее, не совсем его. Была у него пара приятелей таких же бизнесменов, которые периодически приезжали к нам в офис и увозили Корсара «на расслабон».
Я дико краснела, когда встречалась с ними в приемной, они вечно отпускали в мой адрес шуточки. А мой босс все время их одергивал, не позволяя со мной вольностей.
Сколько раз повторять, Василиса Викторовна мой личный помощник, лицо неприкосновенное!
Да ладно, Санек, неужели ты ни разу не прикоснулся? Теряешь хватку!
Стареешь, брат!
Я закусываю губу, вспоминая, как это было.
Он ведь на самом деле за меня всегда заступался. И косяки, которые в начале работы допускала, прощал. И премии выдавал довольно часто и без всякого повода.
А я
Меня неожиданно накрывает волна такого дикого стыда, что хочется снова плакать.
Ты чего? Что случилось, Вася?
Ни ничего. Просто жарко
Он же видит мои алые щеки, да?
Как сейчас говорят испанский стыд? Я не знала, почему именно испанский, но мне реально становится очень стыдно.
Мы заходим в палату вернее, он заносит меня. Нас встречает молоденькая медсестра.
Добрый вечер, Александр Николаевич, девушку можно положить сюда. Ее надо раздеть для осмотра.
Да, я сейчас помогу ей.
Он опускает меня на кушетку, я тут же сажусь.
Эй, что? Он собирается меня раздевать?
Нет уж, извините! Это слишком! Я не готова! Как там было в кино? «На это я пойтить не могу»!
Я только открываю рот, собираясь объяснить этому тирану, почему меня не стоит раздевать, но не успеваю