Сейчас Ксюха сидела напротив меня. Она хмурилась, глядя куда-то в пространство, механически пережевывала пищу и иногда что-то бормотала себе под нос. Интересно, в какой ипостаси она сейчас пребывала? Я бы предпочел, чтобы это была Ксюха-молчунья. Но, как назло, в этот раз я столкнулся с Ксюхой-болтушкой. М-да, теперь придется выслушивать очередной ее бред.
Проныра, вот ты о чем мечтаешь? спросила она голосом умирающего лебедя.
О мире во всем мире, не задумываясь ответил я и живо заработал ложкой.
Я серьезно спрашиваю.
Ну и я серьезно.
Хорошо, тогда так. Что бы ты сейчас съел?
Большой баскет острых соевых наггетсов с соусом терияки из «Трехлапой жабы».
Что еще за «Жаба» такая?
Сеть кафешек. Меню с уклоном в Азию, хорошая кухня, разумные цены. У них на логотипе изображена огромная жаба с тремя лапами и золотой стрелой в зубах.
В первый раз о них слышу.
Ксюха поднесла к глазам сморщенные ладони и стала их разглядывать, как будто видела впервые.
Я ведь когда-то неплохо зарабатывала, могла себе позволить дорогие органические продукты. Овощи и фрукты круглый год, нежнейшая вырезка, творожок, ягоды, специи после небольшой паузы заговорила она снова. И готовила я отлично. А знаешь, что главное в готовке? Думаешь, мастерство повара? Нет. Главное в готовке качество продуктов. Есть еще такое выражение: «Была бы курочка приготовит и дурочка». А курочка у меня не переводилась. И индюшка. И перепелка. Но больше всего я любила макароны по-флотски. А рецепт у этого вкусного блюда самый простой, испортить невозможно. На сковороде обжариваем лук, кладем фарш, тушим до готовности. Потом насыпаем туда сухих макарон, наливаем доверху воды и накрываем крышкой. Через десять минут пища богов готова! Весь процесс занимает полчаса. Этот же фокус работает с гречкой. И главное бортики у сковороды должны быть высокими!
Я посмотрел в свою шлемку, на дне которой еще оставалась размазня, и вздохнул. А Ксюха все говорила и говорила:
Знаешь, в детстве я плохо и мало ела. У меня даже прозвище было «Принцесса-плохоешка». Мама вся испереживалась, водила меня по врачам, а они только руками разводили. Что она только не готовила, как только не изощрялась! Морсы из ягод, компоты, десерты из манго и ананасов, пироги всякие а я ни в какую. «Не буду!», и все. Я тогда целыми днями пропадала на «Острове». Играл в «Остров»?
Не доводилось.
Эх, мне бы сейчас самый простенький нимб да шестую версию «Острова», я бы тебя мигом на эту игрушку подсадила! сказала Ксюха и добавила с сожалением. А нету. Есть только приставка древняя, как мамонт, а из игр одни стрелялки и гоночки. Живем как в пещере.
Что еще за нимб такой? поинтересовался я.
Ну ты и ламер! Нимб это нейроинтерфейс. Такой, в виде обруча, она обвела пальцами вокруг головы. А ты подумал, что я говорю про эти светящиеся ангельские штуки? Не, я еще не настолько сбрендила. А вот ты точно сбрендил, если ни разу в жизни не играл в «Остров». Это просто нереальная игрушка! Нейроактивная симуляция, воссоздающая жизнь на огромном тропическом острове, полное погружение в виртуальную реальность. Мне до сих пор иногда снится, что я играю. И это прекрасные сны! Кстати, ник моего персонажа на «Острове» был «Королева Незабудка». Звучит глупо, но всяко лучше, чем «Принцесса-плохоешка». А какой ник был у твоего персонажа на «Острове»?
Никакой. Я же ясно тебе сказал, что не играл в эту игрушку.
А, точно! Совсем из головы вылетело.
В нашей пердяевке отродясь таких игр не водилось, пояснил я, а первый компьютер, подключенный к Энергонету, я увидел только в старших классах. Он был такой старый, что, глядя на него, наворачивались слезы.
А как ты развлекался в детстве?
Просто пытался выжить.
А у меня было счастливое детство, приятно вспомнить.
Поздравляю.
Охотно бы вернулась в ту пору. Отъелась бы вволю. Была Принцесса-плохоешка, а стала Принцесса-обжорка! Вот бы мама обрадовалась таким переменам! На завтрак она часто варила мне овсяную кашу. Вот бы мне сейчас эту кашу! Но тогда я ее терпеть не могла. Чего только не придумывала, чтобы ее не есть. Говорила, что от нее у меня живот болит, что тошнит. А еще я не любила тертую морковь Маме я врала, что от морковки у меня все чешется сказав это, Ксюха впилась в меня вопросительным взглядом. Кстати, а тебя почесуха не беспокоит?
Я насторожился:
Вроде нет.
А у меня в последнее время все тело чешется. Просто жесть какая-то. Целый день чешу, чешу, и нет этому ни конца ни края. Вот, посмотри.
Она показала мне свои руки, сплошь покрытые красными язвочками и царапинами.
Ты бы в лазарет, что ли, сходила, поморщился я.
Да ходила я к этой вашей медичке, последнее слово было сказано с нескрываемым презрением. Она сказала, что это у меня на нервной почве, посоветовала поменьше волноваться и воздержаться от чесания. Говорит, «заразу можешь занести». Прописала оксолиновую мазь и успокоительные капли. Мне от этого ее лечения только хуже стало зуд усилился и жжение появилось. Тоже мне медик. И откуда их таких берут? Из ветеринарной академии, наверное. У нее ж на лбу написано «коновалша».
Да брось ты, Мира отличный фельдшер.
Будь моя воля, я бы не доверила этому так называемому фельдшеру и кукол лечить! выпалила Ксюха и тихо выругалась. Мелкая prostitutino1!
Несмотря на давность отсидки, в разговоре у Ксюхи нет-нет да проскальзывала тюремная брань, по-другому называемая ратолингвой, которая почти полностью базировалась на языке эсперанто дальнем родственнике космолингвы. Она появилась, когда в казематах Системы был введен запрет на сквернословие. Арестантов строго карали даже за безобидные ругательства, не говоря уже о матерках. Нарушителей сажали в карцер, а самым ярым матерщинникам увеличивали сроки. Замечу, кстати, что многие из этих ругательств в переводе на космолингву были довольно-таки безобидными, но время добавило им крепости и остроты. Вне тюремных стен ратолингву можно было услышать разве что от бывших сидельцев и разного рода люмпенов. Но я знавал и вполне приличных людей, которые не брезговали столь грязными словечками.
Я сказал Ксюхе, что от зуда еще хорошо помогает солидол, но она только отмахнулась:
Мазала и солидолом. Не помогло.
Она вдруг задумалась и замолчала. Но ненадолго.
Я вот думаю, что чужаки специально занесли мне эту инфекцию во время опытов тихо сказала она.
Кто? Повтори, я не расслышал.
Чужаки. Я часто их вижу. Они словно ожившие тени такие же темные и безликие.
«Та-ак, началось, подумал я. Наверное, зря я с ней заговорил. Надо было сидеть и помалкивать в тряпочку, а теперь не отвяжешься».
Чужаки приходят по ночам, с умным видом пояснила Ксюха.
И тут, наверное, сам черт дернул меня за язык:
А как эти чужаки выглядят?
Ксюха посмотрел на меня осуждающе:
Какой же ты невнимательный, Проныра. Я ж сказала, что они похожи на тени. Ты что, не в курсе, на что похожа тень?
В курсе.
Я, знаю, о чем ты сейчас думаешь: «Совсем Ксюша умом тронулась, вот и мерещится ей всякая чертовщина».
«Вот именно!» мысленно согласился я с такой интерпретацией.
А я не тронулась. Я их по-настоящему видела, вот так, как тебя сейчас.
Я молчал, ожидая пояснений.
Чужаки приходят по ночам, повторила она. Дверь у меня закрыта, но они все равно как-то просачиваются. Потом обездвиживают меня уколом и ставят надо мной свои жуткие опыты.
Какие еще опыты? вырвалось у меня.
Жуткие и очень болезненные, туманно ответила Ксюха. В такие моменты мне хочется кричать от боли, но я не могу издать и звука. Иногда я даже теряю сознание от этих пыток. А утром просыпаюсь как ни в чем не бывало.
«Вот это жесть!» вздрогнув, подумал я.
Когда я лежал в психушке, повидал сумасшедших всех мастей. Кто-то из них получал сигналы из космоса; кто-то до смерти боялся микробов и скоблил себя мочалкой, пока не сойдет кожа; другие могли днями напролет неподвижно сидеть, уставившись в стену. А были и те, которые наотрез отказывались посещать туалет, так как все толчки, по их словам, заминированы террористами. Несмотря на все чудачества, большинство этих ребят были вполне себе безобидными, но им требовалось должное лечение. А наша Ксюха наотрез отказывалась пить таблетки, прописанные Мирой, или побеседовать с капелланом, который выполнял еще и функции психолога. И не было на нее никакой управы. И уволить ее не могли из-за невозможности заменить столь ценного сотрудника.