Серая юбка в клетку, рубашка, галстук. На ногах модные лоферы кобальтового цвета.
«О черт, точно!» потерла Кэт переносицу, по привычке желая сдвинуть наверх очки, все время забывая, что уже год как их не носит. «Попросить фотографа переделать на портрете Тейлор кобальтовую рубашку в белую». И сверху дописала красной пастой а красную ручку Кэтрин использовала лишь в исключительно раздражающих ее случаях: «Выслушать нытье фотографа, выслушать претензии Тейлор, потому что ей все равно ничего не понравится, и послать ее к черту!»
О да, на секунду Кэт испытала прилив восторга.
Но чувство перфекционизма все равно не позволило этот пункт оставить, потому что еще в прошлом году она дала себе обещание не связываться с это стервой, так что вымарала последние слова корректором.
Мне не нравится, как здесь падает свет. Можем мы поставить искусственное освещение по краям сцены? раздался голос Тейлор. И это сцена такая?
Ну вот, начинается. Для проведения бала выделили старый спортивный зал, явный плюс которого заключался в том, что желающих использовать его хоть подо чтото не было. Минус же заключался в том же: помещению требовался ремонт.
Господи, как здесь пыльно!
До сих пор не верилось, что когдато они дружили. Кэтрин было восемь, когда в ее класс пришла новая девочка. Первая мысль, которая мелькнула у Кэт в голове: какая она красивая! Нет, Пенни,
сидевшая за одной партой с Кэт, тоже была симпатичной, но эта другой. Галактической. «Может, ее пришельцы забросили?» думала Кэти.
Девочка вошла, когда все уже заняли свои места, хотела сделать шаг, помахав в знак приветствия, но споткнулась, распластавшись у самого порога. Из ее розового пенала посыпались разноцветные фломастеры. Все засмеялись. Маленькая Тейлор подняла взгляд, в котором застыли слезы, и схватилась за поцарапанную коленку.
Давай помогу, кинулась на выручку Кэти, сидевшая ближе всех, всегда на первой парте, и принялась собирать выпавшие вещи. Следом за ней поднялась Пенни, достала закатившийся под стул фломастер и протянула новенькой:
Вот, держи.
Тейлор шмыгнула носом, а потом вдруг улыбнулась. Она еще не знала, что больше никто и никогда не станет над ней смеяться. Так же как и то, что эти две девочки станут ее лучшими подругами.
А потом все рухнет.
Иногда Кэт казалось, что девчонки скучают по тем временам, но потом, наблюдая, как Тейлор и Пенни игнорируют друг друга, Кэтрин убеждалась: зря. В этом мире мало кому вообще есть дело до других. Если лучших подруг может рассорить на шесть лет такая ерунда, как вообще можно верить в дружбу? «Напомнить матери принять лекарства», дописала она список. Стул рядом с не скрипнул, и на стол легла бумага.
Что это? спросила Кэт.
Мистер Эрлингтон чуть наклонился, словно намекая, что содержание документа носит сугубо конфиденциальный характер, и пробормотал:
График отработки. Сто шестьдесят часов общественно полезных работ.
У кого?
Вон у того парня.
Кэтрин медленно подняла голову, разглядывая незнакомца. Он явно был не из Деполе. Но главное, на что она обратила внимание, выражение лица. Раскаивающимся он не выглядел совершенно. Скорее насмехался. Его абсолютно точно веселило происходящее, потому что даже отсюда она могла разглядеть смешинки в его глазах.
Он помогает днем с уборкой. Но я решил, что и тебе здесь понадобятся лишние руки, довольный собой, произнес мистер Эрлингтон.
А можно его убрать? не поворачивая головы, шепнула Кэт. Теперь парень смотрел прямо на нее, будто в него был встроен внутренний радар, засекавший малейшее движение. Вдруг он опасен или чтото вроде того?
Брось, Кэтрин, не выдумывай. Будешь отмечать часы в этой таблице и в конце недели передавать ее инспектору. Полиция может проводить проверки, так что, ты же понимаешь, дело серьезное.
На кого нам еще положиться?
Вы издеваетесь? воскликнула Кэт, резко развернувшись к мистеру Эрлингтону. Мало мне
школьного совета, бала, еще и вот этого держать под надзором? А если он чтото украдет?
О, он определенно постарается, раздался незнакомый голос, и Кэт, вздрогнув, обернулась.
Рядом стоял тот самый парень. Ее взгляд замер на уже заживающем синяке у него на скуле и маленьком пластыре, пересекавшем рассеченную кожу.
Увы, не бровь, улыбнулся парень, и Кэтрин на мгновение опешила, застуканная на том, что когото так явно разглядывает.
Что? пробормотала она.
Не суждено мне ходить с брутальным шрамом, как ни в чем не бывало ответил он. Сколько по морде ни бьют, все мимо. Черт!
Хитклифф, угомонись, недовольно одернул мистер Эрлингтон. Твои шуточки тут совершенно неуместны!
«Хитклифф? опешила Кэтрин. Да вы точно издеваетесь!» Неужели своим пассажем она потревожила душу одной из сестер Бронте?
Рядом раздался громкий смех. Компания Тейлор снова над чемто, а может, кемто потешалась. Гарри, ее парень, размахивая руками, чтото рассказывал о прошедшей тренировке. Тейлор улыбалась одной из своих легендарных улыбок.
Просрали игру? Домашку съела собака? Придурок Стивен Буковски снова попал на твою одежду кетчупом? Один взмах ресниц Тейлор Джонсон и проблема исчерпана. А если она вам еще
и улыбнется, забудешь и о том, что в аттестате D
с минусом.
Ладно, Кэт, познакомьтесь пока, определи парню фронт работ, и, думаю, вы справитесь, напоследок распорядился Эрлингтон и исчез.
«Прекрасно!» подумала Кэтрин, снова оценивающе посмотрев на этого Хитклиффа. Джинсы черные, продранные на коленях, толстовка с чуть поддернутыми рукавами. На запястьях хорошо не наручники, а какието странные браслеты, на ногах потертые кеды откудато из восьмидесятых.
Темные, почти черные волосы в таком идеальном беспорядке, что уже только за это стоило его возненавидеть. Со своими Кэт каждое утро приходилось воевать.
Что ж, выдавила она, судя по всему, твоя мама поклонница английской классики.
Неужели это так очевидно? широко улыбнулся парень.
А улыбка у него слишком яркая и лучистая. Таких улыбок не должно быть у преступников.
Там подожди, бросила Кэтрин. Я закончу, и поговорим, и снова невольно оглянулась на остальных.
Гарри снова травил свои несмешные шутки.
Девчонки рядом смеялись. Вот только не Тейлор.
Бросив на своего парня странный колкий взгляд, она лишь сдержанно улыбнулась. Кэтрин не могла не заметить, насколько эта улыбка фальшива. И не только потому, что знала, насколько фальшива ее
хозяйка. Почемуто именно сейчас Тейлор Джонсон выглядела не как звезда школы, а как споткнувшаяся маленькая девочка, которая рассыпала свои фломастеры.
* * *
Тейлор Джонсон терпеть не могла, когда ей врут.
Больше всего на свете она ненавидела чувствовать себя идиоткой. А самая большая ошибка, которую она допускала из раза в раз, была в том, что она недооценивала способность людей совершать гадкие поступки. Девушка зажмурилась, стараясь не делать глубоких вдохов. В воздухе витал отчетливый аромат мужского одеколона. Вот только запах исходил не от ее парня. Эмбер Новак стояла рядом и как ни в чем не бывало тараторила полнейшую чушь. А от нее несло ложью, предательством и одеколоном Calvin Klein подарком Тейлор Гарри на три месяца их отношений.
«Ктонибудь может открыть окно? Мне необходим свежий воздух, думала Тейлор, чувствуя, как обида и злость захлестывают изнутри. А я?
Пахну ли я так же, как эти два предателя?» Тейлор молниеносно достала из бежевой сумочки флакончик Miss Dior и щедро распылила его на запястья. Эм продолжала самозабвенно болтать, Тейлор ее не слушала. Она изо всех сил старалась не пялиться на Эмбер Новак, но это было крайне трудно.
Тейлор, а ты что думаешь? обратилась к ней Эм. Ее круглые глаза уставились на Джонсон.