Ольга Пустошинская
В режиме нереального времени
Пролог
Эту матерчатую зелёную сумку с прицепленными значками Алёнка нашла на поляне, на влажной после дождя траве; носком сандалии поддела находку, открыла замок. Внутри лежал новенький телефон именно о таком она давно мечтала, наушники без проводов, дезодорант и остатки шоколада в оранжевой обёртке.
Не отдам, не отдам! Она ничейная! прошептала Алёнка, воровато оглядываясь, и прижала сумку к животу.
Обнаруженным в кармашке деньгам она быстро нашла применение: купила в сельском магазинчике фруктовый мармелад и рогалик, который тут же раскрошила на крыльце голубям. Ей нравилось смотреть, как птицы расталкивают друг друга, азартно склёвывают крошки, шумно вспархивают от резких движений рук и снова возвращаются.
Алёнка отряхнула ладони и побежала домой, там никого не было, к счастью. Шоколад она попробовала и выплюнула, выбросила в мусорное ведро: он был твёрдый, с какими-то примесями, почти несладкий.
Телефон не включался, наверняка разрядился полностью. Алёна сбегала в родительскую спальню, вынула торчащий из розетки мамин зарядник, попробовала вставить в разъём получилось. Телефон ожил, завибрировал.
Радость Алёнки была недолгой: в дверях появилась мама, увидела мобильник, нахмурилась и закричала:
Где ты это взяла?!
Алёнка испугалась, ногой запихнула сумку под стол.
Соня дала поиграть, ей пока не нужно, пролепетала она, и мама поверила, успокоилась, ушла на кухню подогревать обед.
Алёнка перевела дух, занялась телефоном. Открыла фотографии, и тревога царапнула сердце: с экрана улыбалась девочка с длинными светлыми волосами, Саша, которая пропала месяц назад. Тогда в селе поднялся большой переполох, приезжал следователь и всех выспрашивал. Значит, это её сумка
«Раз в жизни повезло, а теперь придётся вернуть», огорчилась Алёнка. Она нажала иконку микрофона на экране, раздался дрожащий, прерываемый всхлипами девичий голос: «Тому, кто меня услышит когда-нибудь. Меня зовут Александра Кравцова. Сегодня со мной произошло что-то ужасное»
Алёна с круглыми от испуга глазами прослушала сообщение до конца и бросилась на кухню.
Ма-ам, это Сашин телефон! С ней случилось плохое!
Через несколько минут мать звонила в полицию и с руганью ворошила мусорное ведро в поисках шоколада и обёртки.
В ссылке
Сашка проснулась в полдень, что было для неё очень рано: обычно она поднималась после обеда. Не открывая глаз, нащупала телефон на табурете, приспособленном под прикроватную тумбочку. Единственная радость в этой дыре телефон.
Пришло новое сообщение от Лизы школьной подруги: «Привет. Я на пляже, море такое тёплое! Ты как?» Сашка скривилась глупый вопрос! и, быстро бегая пальцами по клавиатуре, написала: «Сап! Прозябаю». Лиза тут же ответила весёлым смайликом. Хорошо ей смеяться, сидя на пляже под зонтиком и жуя персики. А здесь хоть умри.
Сашка была уверена, что к бабушке её сослали не просто так, а после того случая, когда она поскандалила с мамой. А ведь начиналось всё так мирно! Они смотрели фильм, развалившись на диване, и ели мороженое, мама крем-брюле, а Сашка смаковала рожок с чёрной смородиной, который очень любила. Фильм закончился, и внезапно выскочил этот ролик, старый, Сашка его нечаянно включила.
Оставь, оставь, махнула рукой мама.
На экране толпа подростков Сашкиного возраста, едва ли старше пятнадцати-шестнадцати лет, скандировала лозунги. Им было весело: на лицах улыбки, в руках айфоны. Снимали себя и друг друга, чтобы после выложить в соцсетях, а для чего же ещё? Полиция вывела из толпы парня в светлой куртке и понесла к машине, довольно аккуратно понесла, но крупная надпись красным шрифтом говорила обратное, что задержание было максимально жёстким, и Сашка моментально поверила. Изверги, зачем так заламывать руки!
Тупые малолетки, поморщилась мама, ремня им всыпать, протестунам.
Сашке стало обидно.
А разве полиция имеет право заламывать руки? вскинулась она. Они ничего такого не делают. Вышли на мирный протест поддержать своего лидера.
Это мирный протест в поддержку преступника?
Он не преступник.
Глаза у мамы потемнели и стали почти чёрными.
Ну-ну. Я смотрю, ты хорошо осведомлена. Неспроста этот ролик выскочил. Смотришь всякую дрянь.
А что, мне и посмотреть нельзя?
Сашка не заметила, как перешла на повышенный тон. Её бесило, когда родители указывали, что делать, как будто ей пять лет, как будто мультик не тот выбрала.
Я сама разберусь, что смотреть!
В комнату заглянул старшая сестра Настя, посмотрела исподлобья.
Хватит орать, я к сессии готовлюсь.
А я-то что? Это ты маме говори, огрызнулась Сашка, с тяжким вздохом поднялась и скрылась в своей комнате.
Это была только её комната, не пополам с сестрой. Спасибо родителям хотя бы за это. Здесь стояла кровать с маленькими цветными подушками, комод и письменный стол с креслом. Сашка сама с упоением украшала комнату: развешивала по стенам плакаты и свои рисунки, прикрепляла гирлянду на спинку кровати. Здесь был её мирок, специально устроенный только для хозяйки.
Сашка взяла мобильник и легла на кровать сверху покрывала, обняла подушку-игрушку, рыжего кота с крохотными лапками и болтающимся полосатым хвостом.
Давай спокойно поговорим.
Опять мама. Сейчас будет нотации читать. Какая же она душная!
Потом, я занята, буркнула Сашка.
Выкрои для меня хотя бы минутку своего драгоценного времени, серьёзно сказала мама, но Сашка почувствовала ехидство. Твой лидер, как ты сказала
Он не мой.
Хорошо, пусть не твой. Он оскорбил пожилого человека, ветерана. Если бы твоего прадеда, который всю войну прошёл, обозвал этот хмырь, я бы его задушила своими руками. Да отложи ты телефон, когда я с тобой разговариваю!
Сашка закатила глаза, бросила телефон на кровать.
И про парад Победы сказал, что он превратился в карикатуру.
Это его мнение.
Пусть он своё мнение оставит при себе! вскипела мама. Не думала, что моя дочь станет защищать негодяя.
Ох, оставь меня в покое!
Хорошо, что отца дома нет, не то они бы вдвоём взялись за Сашку. У всех такие родители токсичные, или ей не повезло?
Мы же с тобой в колонне шли в портретом прадеда. Саша, тебя же назвали в его честь.
Я не просила называть меня в его честь. Я вообще это имя ненавижу.
Да прекрати дерзить! Прадед воевал, чтобы ты жила!
Сашке бы одуматься, но её понесло.
Может, и лучше мы жили, если бы победила Германия. Вот вы все говорите: немцы звери, изверги А я читала, что они были добрыми, даже хлебом и шоколадками детей угощали.
Мама побелела:
Как ты можешь! Твоя прабабушка в оккупации жила! Сколько фашисты мирных убили, замучили и отравили! Я же рассказывала тебе, а ты про шоколадку Стыдно тебе должно быть, стыдно!
А мне не стыдно. Это моё мнение!
Мама резко повернулась и вышла. Сашка притихла: из глубины дома донеслись приглушённые рыдания.
«Ну и пусть, подумала она, ну и пусть. Я сказала правду». И всё же на душе было противно и муторно, не следовало так говорить с мамой. Теперь она обидится и будет молчать, пока Сашка не извинится, или сделает ещё хуже не возьмёт её в Сочи.
И действительно. Всего пара дней прошла, и отец сообщил, что поездка откладывается, потому что на работе кто-то заболел, а он ведь такой незаменимый. Ну конечно, повод нашли!
Я столько ждала давайте поедем без папы.
Исключено. Поедем в августе все вместе, отрезала мама.
Настя закончила учёбу, собралась с однокурсниками куда-то на отдых, и Сашка, даже не зная, что за турбаза и где, заволновалась:
А я? И я хочу. Можно мне с Настей на турбазу?
Она не возьмёт, конечно, но попытка не пытка.
Сестра встала на дыбы:
Ну вот ещё! Я тебя не возьму, у нас своя компания. Мам, скажи ей, пусть не пристаёт. Не хватало ещё нянчиться и сопли подтирать.