Аким? Удивилась она, посмотрев на экран. Что случилось? Поднесла она трубку к уху.
Я своим отменным слухом уловил срывающийся голос Градова.
авария на повороте у Малой. Я всем ввел противошоковое, но машина у меня не резиновая. Тут семья с детьми. Я их в Березкино сейчас отвезу. Остальных куда? Голос его звучал весьма растерянно.
О, господи. Сколько там еще? Вера Родионовна схватила со стула сумку.
Двое. Тяжелые, отрывисто сообщил он.
Сейчас вертолет за ними прилетит. Ты вези детей к Зое, бросила она в трубку и набрала чей-то номер. Антон, вертолет через пять минут. Вы с Максом вылетаете к Малой. Я потом к вам Клавдию отправлю.
Я тоже вскочил на ноги. Через пять минут? Нужно же все собрать! Бросился в соседнее помещение, нашел экстренный чемоданчик, набросал туда «реанимации» на двоих и выскочил в коридор. Вера Родионовна разговаривала по телефону с Хозяином, но завидев меня, поманила за собой.
Ты сделай там всё, что можно, а я здесь все подготовлю, похлопала она меня по плечу и отстала на первом этаже, чтобы приготовить палаты для первых пациентов.
Такая теперь была договоренность, что в санатории теперь будут лечить исключительно детей. Принимать роды, лечить взрослых и проводить эксперименты теперь можно будет только в моей лаборатории. Зое в Березкино остаются лишь пациенты по договорам и случайные люди, требующие экстренной помощи.
Антон ждал меня уже на вертолетной площадке, что не так давно была сделана буквально в пятидесяти метрах от здания моей лаборатории.
Что там случилось? Он дождался, когда я заберусь внутрь и пристегнусь, после чего запустил лопасти.
Авария. На месте двое пострадавших. На вертолете быстрее всего до них добраться, я судорожно выдохнул, когда вертолет оторвался от земли. Тяжело мне к этой штуке привыкнуть.
Значит, полетим быстро, кивнул Антон.
Летели мы, как сумасшедшие, по моему мнению. Антону бы поучиться у кого-нибудь нормальному пилотированию, потому что он только и делал, что то поднимал машину выше, то совсем снижал ее.
Вижу машины, наконец, машина начала ровное снижение к месту аварии.
Я кивнул. Тоже видел перевернутый набок микроавтобус и покореженную малолитражку, выброшенную на обочину. Вертолет пришлось садить в поле рядом. Хорошо, что снег уже сошел. Плохо, что грязь осталась.
Здесь двое, Антон первым добрался до машин и, напрягшись, вернул микроавтобус на колеса.
Аккуратнее. Там люди, я сильнее распахнул покореженную дверь и заглянул внутрь.
На полу машины лежала женщина. Тело было странно изогнуто, одна рука висела на каком-то подобии стропы, или ремня. Кисти на этой руке не было. Кажется, ее отрезало и переломало подобием кровати, которое теперь лежало кучей на переднем пассажирском сиденье. Ремень странным образом спасал женщину, пережав ей ток крови. Она была пока жива.
Мужчина жив, Антон возился с водителем машины, в то время как я накладывал нормальный жгут на руку женщины. Но, кажется, что-то с сердцем. У тебя есть что-то для этого случая?
Есть, я нашел в чемоданчике поддерживающее и бросил Антону.
Сам же занялся пациенткой. Она явно была больна и до этого. Волос на ее голове не было, прикрывала макушку только мягкая вязаная шапочка. Щеки давно ввалились, кожа была бледно-желтой, мышцы отсутствовали, как класс.
Откуда она здесь в таком состоянии? Нахмурился я, ставя питательную капельницу женщине.
Я знаю откуда. Это соседи Клавкиного Валерия Семеновича. Я этому мужчине визитку дал, когда он сказал, что его дочь больна, спокойно отозвался Антон.
Она на грани, кивнул я, оценив ситуацию полностью. Где же Клавка? Я начал нервничать.
Приедет через пять минут. Мы хоть и из Мая, но напрямую же летели, а она по дороге едет, пусть и из Березкино, Антон выразительно на меня посмотрел и принялся вытаскивать мужчину из машины.
Клавдия действительно приехала на реанимобиле через пять минут, за ее машиной виднелся внедорожник Лохматова. Ясно, эти оборотни точно знают, что пациентов двое и надо все проконтролировать.
Грузите, распахнула Клавка двери и выкатила каталку.
Женщина, которую я поднял, почти ничего не весила и казалась очень хрупкой. Клавдия придержала капельницу и помогла загрузить пациентку в машину в то время, как Антон помогал Ломатову устраивать ее отца в вертолете.
Едем в Май, распорядился я и махнул Антону, показывая, что одного человека я точно довезу, а его задача доставить менее тяжелого, но более опасного.
Клавдия кивнула и тронула машину.
Она без руки останется? Подруга, как всегда, отличалась крайней тактичностью.
Кисть не пригодна для восстановления. Там не сшить никак, легче новую поставить, пояснил я, стараясь не упустить ни одной детали.
Клава кивнула и замолчала на целую минуту.
А она страшненькая какая-то, наконец не выдержала оборотница.
Она нормально выглядит для больного человека, огрызнулся я, отчего-то разозлившись. Как только поправится.
Я не про это, Клавка махнула рукой. Я про черты лица. Красавицей она никогда в жизни не была. И посмотри сколько кожи у нее лишней. То есть.
Клав, веди машину, не выдержал я.
Бу-бу-бу, обиделась она и молчала до самого Мая. А я отца ее по запаху узнала, снова начала она разговор, едва мы въехали в город.
И что? Осведомился я.
Валере будет приятно узнать, что они доехали до сюда живые. Это все же его соседи по подъезду, пожала она плечами.
Я только вскинул брови, но промолчал, ожидая, когда мы просто доедем. Но информацию почему-то для себя отметил. Наверное, это как-то важно для лечения, иначе зачем я это все запоминаю?
Ворота к нашему приезду были открыты, а потому Клавдия остановила машину у самого здания лаборатории. К нам тут же подбежала Марта Мироновна.
А где Вера Родионовна? Я вышел из машины.
Верочка с Алисой пациента увезли на рентген. Белла Устиновна всех наших детей собрала и ушла с ними в корпус санатория, Марта Мироновна заглянула в машину. Господи! Бедная, оценила она количество работы.
Из здания выбежал Антон.
Я помогу.
Совместными усилиями мы определили пациентку в реанимационную палату, где наличествовала вся возможная техника. Клавка тут же уехала домой, потому что долго без своего Валерия обходиться просто не могла.
Тебе помочь? Антон стоял в дверях палаты. Я помотал головой и кивнул на Марту Мироновну, которая уже двигала аппарат УЗИ к нужному месту. Я подожду в коридоре, он с нежностью посмотрел на жену и вышел.
Только после этого я смог раздеть женщину. Почему-то мне совсем не хотелось, чтобы ее без одежды видел кто-то из представителей мужского пола.
Она в неплохом состоянии. Внутренние органы, конечно, повреждены, но шанс на выздоровление высокий, после обследования женщины заявила Марта Мироновна. Ты сам с основным лечением справишься? Вскинула она бровь.
Справлюсь, ответил, вливая в капельницу поддерживающий препарат, который мы с Верой Родионовной смогли усовершенствовать еще год назад. Если это обычный рак, то мы его вылечим.
А руку? Она осмотрела повреждения.
Нужна операция, поморщился я.
Да, тут не восстановить, она отошла к шкафу с медикаментами. Я сейчас все зашью. Сможешь что-то придумать, чтобы так все не осталось?
Я резко вскинул голову.
Вы мне доверите такой эксперимент? Не поверил я своим ушам.
Как же она без кисти жить будет? Жена Антона подготовила все для операции и набросила на себя защитную накидку. Посвети мне.
Я внимательно следил за аккуратными стежками и запоминал порядок действий. Не то, чтобы я не умел оперировать, но поучиться лишний раз не мешало. Марта Мироновна все же была профессионалом своего дела, хоть и работала у нас обыкновенным педиатром. Каждый стежок, каждое движение было отточенным и спокойным. Она никуда не спешила, не нервничала, не пыталась что-то кому-то доказать. Просто делала свою работу.