Нет, в первый раз. И, надеюсь, в последний. Хотя, конечно, если на вызов будете приезжать вы
Прекратите паясничать! докторша гневно сверкнула глазами. Бюллетень нужен?
Что? удивился я. А, больничный? Нет, спасибо, я лучше поработаю.
Хорошо, сухо кивнула она. Тогда наблюдаете за своим самочувствием, а послезавтра ко мне на прием. Вам бы обследоваться. Городская поликлиника, подойдете в регистратуру к восьми утра, я предупрежу. Потом сразу на прием.
А в какую поликлинику? спросил я, разом вспоминая все любгородские медучреждения и кабинеты врачей общей практики.
Городская поликлиника одна, красавица-доктор вздохнула, посмотрев на меня как на умственно отсталого. Врач Ямпольская Аглая Тарасовна.
Спасибо, с чувством сказал я. Обязательно приду. Извините.
До свидания.
Докторша развернулась, кивнула молчаливому медбрату и покинула мой кабинет. А я, тщетно пытаясь вспомнить, как мог выглядеть главред Кашеваров, подошел к зеркалу, закрепленному на слегка приоткрытой дверце платяного шкафа.
Твою ж дивизию! А я еще думаю, почему эта красотка Ямпольская на меня так смотрела?
Глава 2
На меня воззрилось мое отражение. Вернее, не мое, а того, кем я был в этом странном затянувшемся сне. Еще не старый, но уже обрюзгший и начавший лысеть мужик лет сорока. Точно, Кашеварову в восемьдесят шестом было примерно столько же, сколько и мне в две тысячи двадцать четвертом. Только выгляжу я, уж простите, Евгений Семенович, намного стройнее и симпатичнее.
И если это мое сонное приключение затянется надолго, мне бы, конечно, хотелось быть скажем так, более привлекательным. А потому прям с сегодняшнего дня бег от инфаркта, зарядка и велосипед. Если нет своего, значит, возьму в прокате. Решено!
Евгений Семенович, уже можно? раздался за дверью робкий голос Зои Шабановой.
Да-да, коллеги, войдите! ответил я.
В кабинет тут же ввалились толстый и тонкий, фотограф Леня, Зоя и вот ведь незадача! Клара Викентьевна.
Итак, я распрямился в струнку, одновременно пытаясь втянуть животик. Прошу меня извинить за инцидент и Отдельно хочу поблагодарить за беспокойство относительно моего здоровья. Отставим волнения и вернемся к работе. Заранее простите за перебои в памяти. И был бы признателен, если будете помогать, напоминать Эм-м, перед моим обмороком мы чем занимались?
Вы меня ругали за плохую статью, густо покраснела Зоя, у которой это, судя по всему, было особенностью организма. Даже из своего кабинета пришли специально.
А я разве не тут сижу? я покрутился на месте, потом вспомнил, как наша старая гвардия с трудом принимала в свои кабинеты новых сотрудников.
Сколько стонов и причитаний выслушал тогда наш гендир Сергей Антонович Рокотов, когда реорганизовывал доставшееся ему наследство! Некоторые пожилые корреспонденты даже просто не хотели переезжать в другие кабинеты. А уж сколько наши девчонки вроде Катьки с ее разноцветными дредами выслушали нравоучений!.. Эх, видимо, все же не просто так мне этот сон снится.
Наши с вами кабинеты напротив друг друга, с несколько фривольной улыбкой сообщила Клара Викентьевна. С единой приемной. Пойдемте, я вас провожу.
Благодарю, кивнул я. А давайте-ка, кстати, у меня в кабинете и посидим обсудим ближайший номер. Когда мы его сдаем?
В следующий вторник, удивленно ответил толстый, которого, как я теперь знал, звали Арсением Степановичем Бродовым. Фамилия именно сейчас всплыла из подсознания. Выход в среду утром, накануне сдача в типографию.
Ага, ага, задумчиво произнес я. Что ж, пойдемте, обсудим план номера.
Я решительно вышел в коридор и направился к начальственному кабинету. Куда идти, мне теперь было понятно за четыре десятилетия план здания не изменился, так что свое место я быстро найду. Мы сейчас на четвертом, значит, всего лишь нужно повернуть налево и пройти несколько шагов.
В моей обычной реальности на стене размещались стенды с историей газеты и всего маленького холдинга. Там же висели и фотографии известных людей, имевших то или иное отношение к нашей редакции. Журналисты-фронтовики вроде Александра Христофорова и Иосифа Кантора, наш местный писатель Владимир Павлентьев, автор романа «Зори над Любгородом», и главред перестроечных времен Евгений Кашеваров. Тот самый, роль которого я исполняю в своем горячечном сне. А я ведь еще ходил мимо и не обращал никакого внимания на его портрет.
Но здесь, в этой реальности, были просто голые стены, выкрашенные светло-коричневой краской. Как в студенческих общежитиях и больницах когда-то давно, в моем детстве. Так, теперь направо. Действительно, все та же большая приемная и две начальственные двери напротив друг друга. Моя и Клары Викентьевны.
Евгений Семенович, испуганная девочка-секретарь при моем появлении подскочила, вам звонили из райкома, настоятельно просили зайти. Это по поводу слета комсомольских поэтов
Кхм, позади меня раздалось покашливание, и я каким-то шестым чувством определил, что это Клара Викентьевна.
Я перезвоню им, решительно сказал я и застыл, мучительно вспоминая имя секретаря. Э-э
Валентина, шепнул тонкий, поняв, что у меня снова проблемы с памятью.
Да, Валечка, сообразите нам кофе на всех, благодарно кивнув подчиненному, я распорядился насчет поляны.
Извините, Евгений Семенович, секретарша все еще стояла, а в ее голосе появились панические нотки. Но кофе нет Есть чай, цикорий Может, какао? Но его ведь варить надо
Точно! Я же совсем забыл, что это в наше время кофе хоть отбавляй. А раньше его было не так уж просто достать. Тем более на такую ораву. А ведь кстати
Валечка, соберите мне весь журналистский коллектив, я вовремя сообразил, что бумажный еженедельник вряд ли делали только толстый с тонким и молоденькая корреспондентка. Подчеркиваю, только журналистов. И возьмите себе в помощь Зою и Клару Викентьевну.
Мое предложение было встречено неоднозначно: если Валя облегченно вздохнула, а Зоя с готовностью бросилась ей помогать, то парторг явно не рассчитывала таскать чашки с ложками и заваривать чай.
Мне кажется, девочки управятся и вдвоем, Евгений Семенович, тихо, но строго сказала она. И потом Вы уверены, что планерку нужно проводить в вашем кабинете, а не в ленинской комнате, как обычно?
Уверен, Клара Викентьевна, я улыбнулся. Начальство должно быть ближе к народу, разве не так? Вот все вместе посидим, распланируем номер Поставим на повестку другие важные вопросы. А совместный труд, как вам хорошо известно, объединяет. Так что извольте все же помочь Зое и Вале.
Хорошо, ледяным тоном ответила парторг, а тонкий едва слышно захихикал.
Ну, ты даешь, Евгений Семеныч, прошептал он. Так ее на место поставил!
Потому что коммунизм наступил, слуг нет, ответил я бытовавшей в моем студенчестве шуткой. А господ, как известно, еще в семнадцатом прогнали. Жду всех через пять минут!
Когда я открыл дверь в кабинет, на меня буквально пахнуло историей. Старая бумага, потертая кожа, мебель из ДСП. Запыленные, несмотря на регулярную уборку, вымпелы и знамена. Как будто в детство попал, когда мама и папа время от времени брали меня на работу в сельхозтехнику и на цементный завод. И там, и там были ленинские уголки, но тут, в редакции, их организовали как минимум два. В будущем конференц-зале, откуда в девяностые вынесут бюстики вождя с кумачовыми флагами, и здесь, в кабинете Евгения Кашеварова.
Я просто стоял и вдыхал в себя эту ностальгию. Как хорошо, что в коме я вижу именно такой сон. Да еще настолько реалистичный, что я снова чувствую запахи. Теперь нет никаких сомнений, они здесь повсюду, и я действительно их ощущаю, что с легкостью можно проверить в любой момент, просто поглубже вдохнув. Может, это фантомные ароматы, которые мой мозг пытается в бессознательном состоянии компенсировать? Я ведь после самого первого ковида, перенесенного еще в две тысячи двадцатом, так и не восстановился. А впрочем