Какая симпатичная у меня соседка, дружелюбно улыбаясь, начал воплощать свою идею. Зашли бы ко мне по-соседски в гости, а то, что мы через всю улицу кричим? Заодно и познакомимся.
А и зайду, не стала кочевряжиться девушка, сейчас только до хлебного сбегаю. Тут рядом, минут десять.
Через десять минут она, конечно, не появилась. Не появилась и через двадцать. Томясь от безделья, я слонялся из комнаты в кухню и обратно. Слушал радио и размышлял, кто такой может быть этот загадочный «дядюшка» с поповским отчеством. Несколько раз пробовал дверь заперта.
Через полчаса, наконец, раздался звонок.
Увидев девушку, сразу понял причину задержки. Русые косички были расплетены, а длинные волосы тщательно расчесаны. Застиранный сарафанчик сменился на клетчатую юбку выше колен, и белую блузку с голубыми листочками. На ногах белые же туфельки-лодочки на низком каблуке, а губы тронуты помадой.
За секунду я обозрел ее всю, от крепких ножек до распирающих блузку полушарий и остановился на лице. Странно, почему раньше мне всегда нравились тощие девки. Это же просто девочка-персик нежная кожа, щечки яблочки, губки бантики, глазки цвета сливы.
А я стою тут перед ней, в затрапезном прикиде, босяк босяком. Впрочем, судя по отсутствию брезгливости во взгляде, это ее ничуть не смущает. Во времена моей юности люди были куда проще, носили что придется страна только выбралась из нищеты. А к стилягам тогдашним хипстерам, наоборот, относились с подозрением.
А как красавицу зовут? я решил, что немного лести не повредит.
Евгения, от смущения девчонка стала важной.
А меня Феликс.
Как Дзержинского?
Типа того. Да вы заходите Женечка. Правда я убраться не успел. Я бы вас чаем напоил, но у дяди Вити даже чайника нет.
А пойдемте к нам? предложила Женя. У нас все есть, и чайник, и варенье, и мед нам деда Коля с пасеки возит.
Отказываться было глупо, да и жрать хотелось.
А бабушка что скажет? уточнил я на всякий случай, не попрет?
Да что вы! всплеснула руками девушка, Баба Фрося мировой человек! Ей только дай кого-нибудь накормить. К тому же, ее и дома нет, она на базаре медом торгует.
Контакт налаживался.
* * *
Четвертая квартира отличалась от третьей лишь наличием еще одной комнаты. В зале висел непременный ковер с оленями, под ним раздвижная тахта, покрытая плюшевым пледом. Вдоль противоположной стены выстроились в ряд старинное трюмо, сервант с посудой, и шифоньер. Посреди комнаты царил массивный овальный стол, украшенный вазой с букетом полевых цветов. Горшки с цветами стояли и на подоконнике, а через распахнутую балконную дверь виднелась кадка с чем-то древовидным. И, наконец, всю третью стену занимал самодельного вида стеллаж, заставленный книгами. На меня глядели тусклые корешки всевозможных собраний сочинений. Тут были Конан Дойл и Джек Лондон, и отечественные Лесков с Куприным и прочими Толстыми.
Сейчас чай будем пить, сообщила Женя и упорхнула на кухню.
Я подошел к трюмо. Зеркало было высоченное, украшенное сверху резным венцом. Под деревянную раму всунуты многочисленные поздравительные открытки и фотографии с патриархального вида дедами и старухами, детишками в смешных костюмчиках, серьезными молодцами и строгими молодухами. Меня привлекло одно фото, с изображением круглолицего прищуренного паренька в фуражке и парадном мундире с погонами танкиста. Но не это главное, а то, что внизу каллиграфическим почерком было приписано: «Чита, 1972 г.»
Жень, позвал я, а кто этот военный?
Где? подпоясанная передником девушка раскраснелась от хлопот. А это братишка мой старший, Андрюшка. Он сейчас в армии, в Забайкалье служит в танковых войсках. Год отслужил, еще год остался. Скучаю по нему, прям не могу.
Ну-да, ну-да! посочувствовал я. Но ничего, не плачь девчонка, пройдут дожди! А фотка-то старая?
Новая совсем! Неделю назад прислал. Написал, что в мае фотографировался.
Ну, вот все и прояснилось. На всякий случай уточнил.
Слушай, я что-то забегался, дням счет потерял. Сегодня, какое число? Четвертое?
Да что ты, шестое уже! она счастливо рассмеялась. Первая неделя каникул!
Стол Женька накрыла царский: душистое земляничное варенье, малиновое, яблочное. Мед свежайший, еще пахнущий ульем.
Мы пили ароматный чай, ели варенье и, как подобает солидным людям, степенно беседовали.
Незаметно перешли на «ты».
Я сообщил Евгении, что являюсь студентом НГУ, перешел на последний пятый курс и на каникулах решил посетить малую родину.
А ты, кем будешь, когда закончишь? Как Виктор Мефодьевич, геологом?
(Вот и стало понятно, чем занимается «дядюшка»)
Нет, я на факультете естественных наук учусь. Химик.
Из дальнейшей беседы выяснилось, что дядя Витя здесь очень редко бывает. Говорят, у него, здесь Женька перешла на шепот, в другом городе есть любовница и он там в основном проживает. Вот и стоит квартира почти всегда пустая.
Их кухонька была такая же крошечная, как и моя. Мы сидели на расстоянии вытянутой руки, и я не мог удержать невольных взглядов то в вырез ее блузки, то на круглые коленки.
Она честно старалась не замечать моих взглядов и безостановочно щебетала.
Эту трехкомнатную квартиру дали деду Илье, ветерану войны и труда.
Он всю войну, с первого до последнего дня прошел, с гордостью говорила Женька. полный кавалер Ордена Славы, а таких меньше, чем героев Советского Союза!
Вот только, едва успели дать квартиру, как дед возьми да помри от инсульта. С тех пор так и живут они тут вчетвером. Баба Фрося, Нина (Женькина мать), брат Андрюха и сама Евгения.
А мамочка у нас где? невзначай поинтересовался я.
На юге. Ей путевку от профкома дали в Геленджик. Она у нас передовик производства, начальник цеха на швейной фабрике!
А тебя что ж с собой не взяла?
Ну надо же ей от нас отдохнуть, при этом Женька сделала забавную рожицу, явно кому-то подражая.
А отец где же?
Да они с мамой развелись, еще, когда мне четыре года было.
И что?
И ничего, развела она руками, алименты платит и не показывается. Один раз пришел, когда мне шестнадцать исполнилось почему-то к школе. Я его даже не узнала сначала. Поздравил. Сунул коробку конфет и плюшевого мишку. Вот зачем, спрашивается, взрослой девушке дурацкая игрушка? Лучше бы духи или там, помаду подарил. Как жизнь, спрашивает? Нормально, отвечаю. Ну, постояли десять минут, как дураки, о чем говорить не знаем. Ушел, а я мишку этого в кусты закинула.
Ну, это ты зря.
Может и зря, не стала спорить она.
А конфеты не выкинула?
Девушка усмехнулась.
Нашел дуру! Слопали с подружками.
А ты Жень в какой школе учишься?
В третьей.
Я тоже в ней учился, до восьмого класса.
А потом?
А потом мы переехали в Новосиб. Там как раз Академгородок строился, отцу квартиру обещали. Здесь-то мы в коммуналке жили и ничего не светило.
Мы посидели, помолчали. Вроде все темы обсуждены, чай булькает в животе и слопана целая розетка варенья, пора и честь знать в смысле, валить. Хотя нет, есть еще одно дельце.
Дали квартиру-то? прервала девушка затянувшееся молчание.
Дали, кивнул я. Трехкомнатную полногабаритную, на Морском проспекте.
У вас что, море там есть? округлила она глаза.
Да не, какое в Сибири море это местные так водохранилище называют Обское море. А ты Евгения комсомолка, поди? зачем я это спросил?
Конечно, удивленно хлопнула она глазами. А ты нет, что ли?
А какой класс закончила?
Девятый, на ее хорошеньком личике читалось сожаление, что не десятый. Хотела казаться взрослей, хотела мне понравиться.
Как не цинично, но этим надо воспользоваться.
Хочешь еще меду налью? предложила хозяйка.
Да, нет спасибо, что я Винни-пух что ли. Слушай, тут беда такая приключилась стал я вдохновенно врать. Понимаешь, сел в сквере на скамейку а она свежеокрашеная оказалась кто-то видать бумажку с предупреждением сорвал, я не заметил в общем, и рубашка и брюки все испорчено. Надо на вокзал съездить, там у меня вещички в камере хранения. Вот, у дяди нашел какую-то рвань но не ехать же в этом засмеют.